Алена подавила совершенно неуместный в данной ситуации смешок и отчеканила:
– Лев Иванович, вопрос жизни и смерти. Не могли бы вы срочно выяснить, работает ли в нижегородской милиции майор по имени Омелина Галина Николаевна?
– Нет, – сказал Муравьев. – Мне и выяснять не надо – я это точно знаю. У нас нет ни одной женщины-майора – это раз, а по фамилии Омелина... – Он вдруг издал какой-то странный звук, словно подавился этим именем: – Как вы сказали?.. Омелина? Галина Омелина?!
– Да, – обмирая, выдохнула Алена.
Ой, кажется, не зря она на стенку лезла... в смысле, в сугроб!
– Откуда вам известно это имя? – повысил голос Лев Муравьев.
– Да кто она такая, эта Омелина?!
– Это... – Лев Муравьев неприятно усмехнулся. – Это редкостная тварь, скажу я вам. Аферистка – высший класс. В смысле, была таковой. Года три назад совершила несколько крупных краж и даже убийств по документам сотрудника УВД. У нас в области был некий бо-ольшой мастер по изготовлению фальшивых документов. Он делал для нее удостоверения, неотличимые от настоящих. Очень долго она водила нас за нос. Потом вдруг исчезла и больше нигде не светилась. Я о ней давно не слышал – вот до разговора с вами. Даже мечтал, может, пришили ее где-нибудь втихаря. Так почему вы о ней заговорили? Откуда вам вообще известно ее имя?
– Сейчас скажу, – выпалила Алена. – Ответьте только на один вопрос: как она выглядела?
– Ну... маленькая такая, с хорошей фигуркой, ножки недурны были, помнится мне, а лицом – ничего особенного. Глазки такие... светленькие, мордашка самая обыкновенная. Но она умела виртуозно менять внешность, именно поэтому мы не могли ее никак взять, а главное – в ней была какая-то чарующая, не побоюсь этого слова, сила, в Омелиной. Умела мужикам головы морочить! Вот объективно смотришь на нее – да ничто, плюнуть и растереть, но такое очарование от нее исходило, что иная красавица позавидует!
О господи, чуть не вскрикнула Алена, еще одна очаровательница! И тоже с миниатюрной фигуркой! Алина, потом эта Моська, теперь еще и Омелина... Но Моська (если это вообще она) не может быть Омелиной. Дело даже не в том, что у нее глаза темные, а у Омелиной были, по словам Муравьева, светлые: линзы, линзы, о которых говорила сегодня Валентина! Во время своих прошлогодних парижских приключений, кстати, Алена воочию могла убедиться, как меняют удачно подобранные линзы самое заурядное девичье личико. Была там такая Анастази, Настасья, проще сказать... Да ладно, фиг ли с ней, с Настасьей этой, сейчас не до нее. И не в линзах дело! Моська страшна, как смертный грех, а Омелина была очаровательница вот в чем разница! Кроме того, Омелина исчезла... но каким образом ее документы попали к Моське?!
– Лев Иванович, женщина с документами на имя майора милиции Галины Николаевны Омелиной находится сейчас на улице Медицинской, 13, в квартире 61. Там живет Игорь Туманов – тот самый, на которого было совершено несколько дней назад нападение в ресторане «Барбарис». Помните?
– Как не помнить... – с нехорошим подтекстом хихикнул Лев Муравьев – и вдруг до него, очевидно, дошло, о чем там чирикает эта бестолковая писательница: – Женщина с документами Омелиной?! Вы убеждены?!
– Да! – выкрикнула Алена. – Нет!
– Что-о?! – взревел Муравьев.
– Ничего! – прошептала Алена, пропахивая в сугробе глубоченную борозду и вжимаясь в «Газель». – Она только что находилась в этой квартире, а теперь вышла.
Это была чистая правда.
Моська (или Омелина... ну, короче, дамочка с бульдожьей мордашкой) в это мгновение вышла из подъезда и приблизилась к своей «Ауди». Огляделась – Алена отпрянула за кабину «Газели» – и села в машину. Завела мотор – и свернула из двора на Медицинскую. Мелькнули габаритные огни – «Ауди» скрылась из глаз, и только тут детективщица Алена Дмитриева сообразила, что так и не разглядела номер машины!
– Елена! Елена Дмитриевна! – донесся до нее голос Льва Муравьева. – Какого черта?!
– Говорю вам, она уже уехала! – выкрикнула раздраженно писательница. – Ладно, я вам еще перезвоню чуть попозже, мне срочно нужен телефон, а вы его занимаете!
– Я?! – взревел Лев Муравьев, но Алена в это мгновение нажала на сброс.
Сейчас у нее были дела поважнее, чем пустая болтовня с начальником следственного отдела городского УВД, и даже поважнее, чем слежка за Моськой.
Набрала номер Жанны – занято. Да что они все, с ума посходили?! Да разве можно столько времени по телефону болтать?!
Еще раз набрала – ой, слава богу, нормальные гудки!
– Жанна!
– Алена! Что опять?!
– Жанна, немедленно позвоните домой к Игорю. Эта женщина только что ушла.
– Откуда вы знаете? Вы что, не поехали домой?
– Нет.
– Ну а чего вы теперь беспокоитесь? Она ведь уже ушла, сами говорите?
– Жанна! – заорала Алена во всю мочь. – Позвоните, ну? Как Игорь, как его мама? Что говорила Омелина? Чего она от них хотела? Быстро звоните!
– Хорошо, – тоненьким голоском маленькой испуганной девочки проговорила Жанна. – Сейчас позвоню. А потом сразу вам.
Еще несколько томительных минут. Измученная Алена вылезла из сугроба, отыскала свои ни в чем не повинные перчатки и принялась отряхивать ими брюки. Какой-то высокий молодой мужчина в серой куртке стоял неподалеку и пялился на нее во все глаза. Должно быть, имел счастье наблюдать ее скачки по сугробам.
А, наблюдал – ну и ладно. И пусть навеки запомнит это уникальное зрелище, ведь не кого-нибудь имел счастье созерцать – писательницу Дмитриеву в припадке любовного неистовства!
Звонок! На дисплее номер Жанны!
– Алло!!!
– Все живы, все здоровы, – отрапортовала Жанна. – Пупсик ваш пребывает в целости и сохранности, Анна Сергеевна – тоже.
– Какая еще Анна... – начала было Алена ревниво, но тут же спохватилась: – Ах да, я забыла, пардон. Ну а Омелина чего хотела?
– Интересовалась, помнит ли Игорь какие-то подробности относительно той ночи, когда он пострадал. Особенно пыталась выяснить, не видел ли он в «Барбарисе» кого-то еще, кроме того парня. Видимо, у милиции есть подозрения, что там орудовало несколько человек.
– Понятно... – протянула Алена. – А она какие-то свои координаты оставила, эта Омелина? Или нет? Ну, чтобы связаться с ней в случае чего?
– Нет, вроде об этом речи не было, она сказала, что сама Тумановым позвонит или даже заедет, – сообщила Жанна и жалобно проговорила: – Алена, ну поезжайте домой, а? Или хотите, мы с Валерой за вами сейчас приедем и отвезем вас?
– Нет, вы не волнуйтесь, я сейчас и правда двину домой, мне здесь больше нечего делать, – проговорила Алена, вдруг ощутив, что напряжение уходит, оставляя дрожь во всех мышцах и страшную усталость. Да, еще и ноги почему-то были мокрые... Ну, это как раз просто объяснить: снег набился в сапоги, пока она тут скакала, словно сайгак, по сугробу вокруг «Газели». – До свиданья, Жанна. Спасибо, извините, если я была... Извините, словом. Мне еще надо...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
