ОРГАНИЗАТОРЫ ОПЕРАЦИИ В СМЯТЕНИИ
В воскресенье 11 марта Вайбель известил Даллеса, что Парилли вновь появился в Швейцарии. Барон прибыл с важной вестью, сильно встревожившей организаторов закулисных сепаратных переговоров. Оказывается, едва Вольф пересек швейцарскую границу, как к нему подошел специально поджидавший его главный инспектор СС из Милана полковник Рауфф и вручил пакет от Кальтенбруннера. Шеф РСХА настаивал, чтобы Вольф увиделся с ним в Инсбруке.
Тот факт, что Вольф не информировал Берлин о поездке в Швейцарию, вызвал подозрения у Кальтенбруннера. Поздно ночью Вольф, умевший видеть опасность и вовремя замести следы, по телетайпу сообщил Кальтенбруннеру, от которого можно было ждать любых сюрпризов, что не имеет возможности прибыть в Инсбрук в связи с неотложными делами, и просил извинить его.
Боясь, что его поездка в Швейцарию стала известна Гиммлеру, и стремясь обеспечить себе алиби, Вольф решил обратиться к американцам с просьбой освободить из плена близкого друга и любимого адъютанта Гитлера оберштурмбаннфюрера Вунше. Приближался день рождения Гитлера, и Вольф мог объяснить свою поездку в Швейцарию тем, что хотел сделать фюреру приятный сюрприз.
Утром 13 марта из Казерты телеграфировали, что два военных представителя фельдмаршала Александера приедут в Швейцарию независимо от того, готовы ли немцы вести переговоры или нет. Этими представителями были заместитель начальника штаба войск союзников в Казерте американский генерал Л. Лемнитцер[299] и начальник разведки при штабе Александера английский генерал Т. Эйри. Они прилетели в Лион в тот же день. При них находился целый штат сотрудников УСС: радисты, операторы, связные, охранники и другой персонал.
Поздно ночью Даллесу позвонил Вайбель и предупредил о приезде Парилли, доставившего срочное послание от Вольфа. Последний доводил до сведения Даллеса, что, если ему предложат явиться с докладом в Берлин, он откажется ехать под тем предлогом, что на время отсутствия Кессельринга, вызванного в ставку за новым назначением, он не может оставить Италию. Вольф считал также целесообразным попытаться привлечь на свою сторону преемника Кессельринга и намерен был действовать в этом направлении самостоятельно — все зависело от того, кто будет этим преемником. Вольф выражал готовность «очистить аэродромы и побережье для высадки воздушных и морских десантов западных союзников». Упомянув вскользь об обстреле американским штурмовиком его автомашины по дороге из штаба Кессельринга, Вольф просил Даллеса повлиять на авиацию союзников, чтобы в районе восточнее Милана она действовала менее активно. Послание заканчивалось указанием на то, что Вольф ждет ответа Даллеса и в случае необходимости согласен прибыть в Швейцарию в любое время.
В переданном через Парилли ответе Даллес сообщил, что хотел бы видеть Вольфа сразу же, как станет известным, кто займет место Кессельринга и Вольф продумает план дальнейших действий.
В своих мемуарах Даллес не скрывает, что с самого начала операции «Восход солнца» он допускал возможность двойной игры нацистов, рассчитанной на то, чтобы «вбить клин в наши отношения с русскими»[300]. И все же Даллес всячески форсировал подготовку к переговорам. Политические соображения брали верх над его профессиональной осторожностью.
Ответив на послание Вольфа, Даллес немедленно выехал, чтобы встретить Лемнитцера и Эйри. Генералы проследовали из Лиона в Швейцарию инкогнито: первый под фамилией Никольсон, второй — Макнили, оба в форме сержантов и в сопровождении старших сотрудников УСС. Тайное свидание генералов с обергруппенфюрером СС Вольфом должно было состояться в Асконе, недалеко от Локарно, в уединенном поместье Геверница.
17 марта в Швейцарию прибыл Парилли, уведомивший о том, что Вольф со свитой прибудет на границу рано утром 19-го. Он сообщил также, что вместо Кессельринга на посту командующего немецкими войсками в Италии стал генерал фон Фитингоф, которого Вольф считает своим другом.
Были приняты все меры предосторожности, чтобы оградить прибывающих на тайные переговоры нацистов от опасности. Было решено, что с границы группу Вольфа доставят в автомобиле в частный дом в Лугано. Нацисты войдут в дом, машина уедет, а они через черный ход покинут его и на машинах, принадлежащих УСС, отправятся в Аскону. 19 марта группа сотрудников УСС, разбившись на двойки и тройки, на разных поездах направилась из Берна в Аскону. Вольф и сопровождающие его лица прибыли из Лугано вскоре после одиннадцати.
ВОЛЬФУ ВАЖНО ВЫИГРАТЬ ВРЕМЯ
Как выяснилось в ходе предварительной беседы, приезд в Северную Италию преемника Кессельринга генерала Фитингофа ожидался 19 марта. Сделать Фитингофа сторонником тайных переговоров можно было лишь при условии, если тот будет чувствовать поддержку кого-либо из высокопоставленных представителей вермахта. Кессельринг уже десять дней как уехал из Северной Италии, и Вольф не имел с ним связи, воспользоваться же телефоном он не мог, так как линия прослушивалась гестапо.
«Немецкое командование, — заявил Вольф, — располагает информацией о том, что в конце марта в Италии намечается крупное наступление союзников». Вольфа интересовало, достоверны ли эти сведения, поскольку в случае начала наступления «шансы на успешное проведение капитуляции сведутся к нулю». «Если вы мне дадите пять, а лучше семь дней, — сказал Вольф, — я непременно повидаюсь с Кессельрингом». Любопытна и сама аргументация сроков. Вольф собирался ехать на машине, так как считал, что лететь самолетом слишком рискованно, и, кроме того, он «не располагал горючим» (!) Вольф, руководствуясь указанием Гитлера не форсировать завершение переговоров, с большим упорством отстаивал каждый лишний день, тем более что прекращение военных действий на итальянском фронте позволило бы фашистскому командованию снять четыре дивизии и перебросить их на советско-германский фронт. Словом, ситуация, сложившаяся на итальянском фронте в результате действий Вольфа, работала на планы Гитлера.
Даллес спросил, следует ли принимать в расчет Кальтенбруннера. Явно задетый за живое, Вольф ответил: «Кальтенбруннер сам пытается нащупать нужные каналы для закулисных переговоров. Он не потерпит соперничества»[301].
Даллес предложил устроить совещание военных представителей, чтобы уладить несколько сложных технических вопросов капитуляции. Местом такого совещания должна была стать штаб-квартира союзнических войск в Казерте. Другой вопрос касался обеспечения надежной связи между представительством УСС, штабом союзников в Казерте и Вольфом в Италии. Даллес стоял за то, чтобы предоставить в распоряжение Вольфа радиста, свободно владеющего немецким языком.
Тайное совещание военных представителей США и Англии с нацистским эмиссаром состоялось в тот же день. Его открыл Лемнитцер, в роли переводчика выступал Геверниц. Даллес поинтересовался у Вольфа, что побуждает его беседовать с Кессельрингом раньше, чем с Фитингофом. «Кессельринг мне ближе, — сказал Вольф, — и в прошлом я не один раз беседовал с ним о путях и средствах прекращения войны[302]. Поэтому то, что я собираюсь сказать ему теперь, не будет для него неожиданностью. С Фитингофом я такого вопроса никогда не обсуждал и, зная его консерватизм, развитое чувство долга, я сомневаюсь в успехе, если не заверю его в поддержке Кессельринга, а может быть, и генерала Вестфаля, нового начальника штаба Кессельринга и близкого друга Фитингофа»[303]. Лемнитцер спросил, какую реальную помощь может оказать Кессельринг. Вольф ответил, что в случае успеха его миссии Кессельринг посоветует Фитингофу действовать и тогда все исходящее от него, Вольфа, будет выглядеть в глазах Фитингофа весомее. «Не могу сказать, сколько времени это займет, — продолжал Вольф, — но думаю, что даже при удачном стечении обстоятельств это потребует не менее пяти — семи дней, если, конечно, меня не накроют бомбардировщики союзников». На этом совещание закончилось.
Так, 8 марта 1945 года в Цюрихе в нарушение союзнических обязательств начались прямые переговоры между германским и американским уполномоченными. Вольф предложил Даллесу заключить соглашение о прекращении военных действий на итальянском фронте. В случае согласия командование союзными войсками должно было отменить запланированное наступление и предоставить немецкой армии возможность без боев уйти на территорию Германии. В качестве компенсации германская сторона гарантировала англо-американским войскам беспрепятственный проход в долину реки По и к Южным Альпам, а также возможность быстро оккупировать Австрию.
Но в назначенный срок Вольф не появился. 2 апреля вместо него прибыл барон Парилли. Выяснилась одна любопытная деталь: незадолго до этого Вольф перевез свою семью в район южнее Бреннерского перевала. Узнав об этом, Гиммлер во время отсутствия Вольфа переправил ее обратно в Австрию и позвонил Вольфу: «Вы поступили опрометчиво, я взял на себя смелость исправить положение. Теперь ваша жена и дети находятся под моей защитой»[304]. Гиммлер советовал Вольфу не покидать Италию, что можно было расценить как запрет на выезд в Швейцарию. Оттого-то Вольф и не отважился лично прибыть в Берн. Барон во всех подробностях рассказал Даллесу, Лемнитцеру, Эйри и Геверницу о поездке Вольфа на Западный фронт, о его встрече с Кессельрингом и о последовавших за этим событиях. Вольф спросил Кессельринга, одобряет ли он его идею капитуляции в Италии и готов ли поддержать эту идею капитуляцией на Западном фронте. Кессельринг ответил отрицательно. Он мотивировал это тем, что, как новый человек, мало знает генералов, командующих его корпусами и дивизиями, и, кроме того, при нем находятся два хорошо вооруженных эсэсовских полка, которые незамедлительно выступят против него, начни он действовать вопреки приказам фюрера. Однако Кессельринг обещал посоветовать Фитингофу, чтобы он поддержал Вольфа. «Сожалею, что я не в Италии», — сказал в заключение Кессельринг.
