Тут говорившему будто пришла в голову новая мысль.
— Еще не время? Может быть. Она поможет, да. Поможет нам.
— Нет, нет! Не нужно! — взвыл Смеагорл.
— Да! Мы хотим ее! Мы хотим ее!
Каждый раз, когда раздавался второй голос, длинная рука Горлума медленно приближалась к Фродо и отдергивалась вновь, как только начинал говорить Смеагорл. Наконец обе руки Горлума с согнутыми дергающимися пальцами сомкнулись на шее Фродо.
Сэм лежал неподвижно, ошеломленный этим спором, но из-под полуприкрытых век следил за каждым движением Горлума. Его простому мозгу казалось, что главная опасность — это голод Горлума, его желание просто съесть хоббитов. Теперь он понял, что это не так: Горлум хотел вернуть себе Кольцо. Он — это, конечно, Повелитель Тьмы. Но Сэму хотелось знать, кто такая она, которая должна помочь Горлуму. Вероятно, какой-нибудь отвратительный друг, найденный этим жалким отродьем в блужданиях, — решил Сэм. Он тут же забыл об этом, потому что дела зашли слишком далеко и положение стало опасным. Он ощущал тяжесть во всем теле, но с большим трудом проснулся окончательно и сел. Что-то подсказывало ему, что нужно быть осторожным и не раскрывать, что он слышал спор. И он громко вздохнул и зевнул.
— Который час? — сонно спросил он.
Горлум испустил сквозь зубы длинный свист. Он застыл, напряженный и угрожающий, потом опустился на четвереньки и отполз к краю ямы.
— Хорошие хоббиты! Хороший Сэм! — сказал он. — Сонные головы, да, сонные головы! Оставили хорошего Смеагорла караулить! Уже вечер. Становится темно. Время идти.
«Время идти, — подумал Сэм. — И время расставаться тоже». Но тут он подумал, а не станет ли Горлум еще опаснее, если пойдет отдельно и они не будут присматривать за ним.
— Будь он проклят! Хотел бы я, чтобы он подавился! — пробормотал он и пополз по откосу будить хозяина.
Странно, но Фродо чувствовал себя освеженным. Он хорошо поспал. Черная тень прошла, и во сне его посещали прекрасные видения. Он не помнил всех их, но ото сна осталось ощущение радости и легкости на сердце. Ноша его казалась менее тяжелой. Горлум приветствовал его с собачьей радостью. Он хихикал и бормотал, щелкая длинными пальцами и хватаясь за колени Фродо. Фродо улыбнулся ему.
— Ты хорошо и преданно вел нас, — сказал он. — Это последний этап. Приведи нас к воротам, и можешь идти, куда хочешь — только не к нашим врагам.
— К воротам? — пропищал Горлум, удивленный и напуганный. — К воротам, говорит хозяин! Да, он говорит так. И хороший Смеагорл сделает то, о чем его просят, да. Но когда мы подойдем ближе, мы посмотрим, да, посмотрим. Это совсем нехорошо! О нет! О нет!
— Идемте! — сказал Сэм. — Нужно быстрее кончать!
В наступивших сумерках они выбрались из ямы и медленно пошли по мертвой земле. Они не прошли далеко, как снова почувствовали тот же ужас, что охватил их, когда крылатая тень пролетала над ними в болотах. Они остановились, скрываясь в отвратительно пахнущих грудах, но в сумрачном вечернем небе ничего не было видно, и скоро угроза миновала, пролетев высоко над их головами, летя по какому-то срочному поручению из Барад-Дура. Через некоторое время Горлум встал и снова двинулся вперед, бормоча что-то и спотыкаясь.
Примерно через час после полуночи ужас в третий раз охватил их, но в этот раз он казался более отдаленным и пролетел и в облаках на огромной скорости, направляясь куда-то на запад. Горлум, однако был совершенно поражен ужасом. Он был убежден, что об их присутствии известно и что их разыскивают.
— Три раза! — скулил он. — Три раза этот ужас. Они чувствуют нас, они чувствуют. Драгоценность — их хозяин. Мы не можем дальше идти этим путем, нет. Это бесполезно, бесполезно!
Просьбы и уговоры больше не действовали на него. Лишь только когда Фродо приказал ему гневным голосом и положил руку на рукоять меча, Горлум снова встал. С хныканьем он пошел впереди них, как побитая собака.
Так они брели устало до конца ночи. До самого наступления дня шли они с опущенными головами, ничего не видя и не слыша, кроме шума ветра в ушах.
3. ЧЕРНЫЕ ВОРОТА ЗАКРЫТЫ
До рассвета следующего дня их путешествие в Мордор окончилось. Болота и пустыни остались позади. Перед ними, бледнея на фоне темного неба, угрожающе поднимали свои вершины большие горы.
На запад простирался угрюмый хребет Эфел Дуат, Горы Тени, на север — неровные пики и черные линии Эред Литуй, серые, как пепел. Все эти хребты смыкались, образуя гигантскую стену вокруг зловещих равнин Литлад и Горгорот и горького внутреннего моря Нурпен; отроги хребтов тянулись далеко на север; между отрогами находилось глубокое ущелье. Это был Кирит Горгор, то есть проход призраков, вход в землю Врага. С обеих сторон ущелья возвышались большие утесы: а перед входом в ущелье стояли два крутых холма, черные и обнаженные. На них видны были зубы Мордора — две высокие мощные башни. В дни далекого прошлого люди Гондора в своей гордости и силе построили эти башни после свержения и бегства Саурона, чтобы он не мог вновь искать прибежища в своем королевстве. Но сила Гондора уменьшилась, люди его пали, и башни долгое время стояли пустыми. Потом Саурон вернулся. Сторожевые башни, тронутые временем, были восстановлены, наполнены оружием, и в них разместились сильные гарнизоны. Башни стояли с каменными лицами, в которых темные окна смотрели на север, на восток и на запад, и в каждом окне скрывалось множество бессонных глаз.
Поперек входа в ущелье, от одного утеса до другого, Повелитель Тьмы построил каменную стену. В ней были единственные железные ворота, над которыми на укреплениях стены непрерывно ходили часовые. За стеной в холмах были прорыты сотни пещер. Здесь находилось войско орков, готовое по сигналу ринуться вперед, как муравьи, идущие на войну. Никто не мог миновать зубы Мордора, не испытав их укуса, если только идущий не был вызван самим Сауроном или знал тайный пароль, открывавший Мораннон — черные ворота земли Врага.
Два хоббита в отчаянии смотрели на башни и стену. Даже на расстоянии и в полутьме видно было движение черных фигур стражников на стене и патрулей перед воротами. Путники лежали в тени самого северного отрога Эфел Дуата. По прямой от этого места до основания ближайшей башни было не более четверти мили. Слабый дым поднимался над башней, как будто внутри холма горел огонь.
Наступил день, и коричнево-желтое солнце поднялось над безжизненными хребтами Эред Литуя. Вдруг послышался звук медных труб, он доносился из сторожевых башен, и откуда-то издалека, из скрытых в холмах убежищ, донесся ответный звук, и еще более мощное эхо труб и барабанов Барад-Дура. И еще один день страха и изнурительной работы пришел в Мордор; ночные страхи отзывались в свои подземелья, а дневные страхи, со злыми и острыми глазами, занимали их посты. На укреплениях тускло блестела сталь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
