— Конечно, — ответила она. Крузий отвел ее к пульту связи, и Северин принялась набирать на клавиатуре сообщение.
<Экзекутор!>
Крузий оставил ее заниматься сообщением и поспешил к Лысенко, который наблюдал за дежурными сервиторами, занимающимися тактической оценкой происходящего.
<Докладывай>.
<Съемка с орудийной камеры катафрактария в районе Симфония, — прокантировал Лысенко. — Выгружаю маркер передачи в ваш манифольд>.
<Загружаю, — ответил Крузий, переключая зрение на манифольд. — О Марс! Это что — «Император»?>
<Очертания подтверждены, — прокантировал Лысенко. — Я отправил передачу в Аналитику для перекрестного сравнения с «Вражеским каталогом», но…>
<Дай угадаю. Ответа не было?>
<Нет>.
<Свяжись с лордом Геархартом>.
<Связь налажена>.
Крузий отступил на шаг. В манифольде он внезапно оказался перед ракой Геархарта на борту «Инвиктус Антагонистес». На теле Геархарта явственно выделялись психостигматические раны; он сгорбился и дрожал. Крузий понял, что принцепсом начинает овладевать Красная Фурия. Через вспомогательные каналы манифольда Крузий узнал, что «Антагонистес» ведет перестрелку с двумя вражескими «Владыками войны» в третьей крупнейшей коммерции Аргентума.
<Геката, я занят! — прорычал Геархарт. — Прошу вас, сэр, прекратите на меня пялиться>.
<Это Крузий, милорд>.
Изображение Геархарта слегка моргнуло.
<Крузий? Да, это точно ты, чертенок>.
<Вы назвали меня Гекатой, милорд. Вы имели в виду великого Эрвина Гекату?>
<Старый пес в последнее время не выходит у меня из головы. Слушай, я занят. Бернал! Энергию на передние щиты! Повернуть на два румба и возобновить огонь из деструктора!>
Крузий услышал эхо ответа модерати.
<Я понимаю, что вы в бою, сэр, — прокантировал Крузий, — но мы только что засекли «Император» в районе Симфония. Он уже убил «Орестес Магнификат» и «Крузадус Антроп» и в данный момент теснит четвертую ударную группу обратно к Вратам Бардольфа>.
<Черт побери! Подожди, экзекутор. Бернал! Залп шестью ракетами! И пройдись болтерами по тем чертовым сервиторам!>
Крузий подождал. Через манифольд он ощущал толчки и грохот работающей ракетной установки «Антагонистеса». Он чувствовал запах прогорклого масла, горячей проводки, выхлопных газов. Он ощущал кислый привкус пота экипажа на мостике «Антагонистеса», секрецию адреналинового прилива, выделяемую работающими в поте лица орудийными сервиторами, и острый запах крови, сочащейся в амниотическую жидкость.
<Махина убита! Махина убита!> — загоготал Геархарт.
<Мои поздравления, господин>, — прокантировал Крузий.
<Мы свалили ее точно шестью ракетами. Вторая махина пытается удрать. Рулевой, в погоню!>
Изображение Геархарта снова повернулось к Крузию: <Ты говорил что-то про «Император», Геката?>
<Крузий, господин>.
<Я знаю, черт! «Император»?>
<В районе Симфония, сэр. Он уже убил «Орестес Магнификат» и «Крузадус Антроп» и…>
<Да-да, я уже принимаю передачу. Я слишком далеко, чтобы разобраться с ним. Третья группа ближе. Я предупрежу Кунга. Ему придется направить туда свои махины. Если «Магнификата» больше нет, кто командует четвертой?>
<Горман Харзи на «Опустошении Вулкануса», господин>.
<Значит, не Геката?>
<Принцепс Геката давно умер, милорд>, — ответил Крузий, пряча тревогу.
<Я знаю! Я имел в виду Санктоса!>
<Милорд, Гаэтан Санктос был вашим предшественником на «Антагонистесе». Он тоже давно умер>.
Канал манифольда на мгновение померк. Когда связь вернулась, появился смеющийся Геархарт.
<Не понимаешь, когда я шучу над тобой, да, Джаред? Ради шестерни, чертенок, ты что — подумал, что я из ума выжил или что?>
<Конечно, нет, милорд. Хотя сейчас, кажется, не совсем подходящий момент для легкомысленности>.
<Засунь легкомысленность себе во входной порт, экзекутор. Мы в самой гуще боя, если ты не заметил. У меня на прицеле махина. Передай Левину, чтобы привел второй фронт на помощь Кунгу. Всю когорту, слышишь меня?>
<Да, милорд. Будет сделано>.
Канал опустел.
Крузий постоял на месте. Потом поднял голову и взглянул на улей, горящий в ночи.
— Лысенко!
<Да, экзекутор?>
— Мне нужен канал с Левином.
<Слушаюсь, экзекутор>.
— И с Борманом, пожалуй. Закрытый канал.
«Борман. Я должен что-то сказать, — думал Крузий. — Если Геархарт дурачился — в самом пекле боя! — то я буду выглядеть дураком. Но это слишком странно. Я должен что-то сказать. Мне придется довериться первому принцепсу. Он должен знать. Он должен быть готов принять командование легио, если…»
<Принцепс Левин на канале шестьсот тридцать один, экзекутор. Первый принцепс Борман на канале триста четыре>.
— Благодарю, Лысенко, — отозвался Крузий. Он переключил каналы своего манифольда. — Лысенко?
<Да, экзекутор?>
— Не мог бы ты попробовать связаться для меня с Зонне?
<Конечно, экзекутор>.
Крузий вздохнул и гаптическим жестом включил канал 631.
<Принцепс Левин, это Крузий. Приказ лорда Геархарта…>
>
Зонне замер и взмахом остановил свою свиту. Не считая непонятного скитария-часового Темпестуса, огромные залы Внутренней Кузницы были безмолвны и пусты. Сервитор связи Облигана установила, что введен запрет на связь. Вокс и ноосфера не просто заглушены — намеренно отключены от внешнего мира.
Кузница представляла собой запутанный лабиринт. Потолки на высоте четырех или пяти этажей прятались в полумраке. В длинных залах и пустых помещениях царила неясность и радостно гуляло эхо.
Зонне чувствовал себя потерявшимся. А еще он чувствовал себя очень испуганным.
— Где Аналитика?
Карш сверился с сохраненной ноокартой.
<Сто пятьдесят метров, налево, пятьдесят три метра, направо, десять метров до перекрестка…>
— Хватит. Отведи меня туда.
Они открыли дверь и вошли в Аналитику. В главном зале было пусто, за станциями-кафедрами никого. Центральный узел каталога мягко светился в центре помещения. Зонне подошел и вчитался в дисплей.
Там висело пятьсот семьдесят восемь запросов, ожидающих сопоставления с каталогом. Все неотвеченные. Махины Инвикты взывали о вспомогательной информации, но их вопли оставались неуслышанными. Вся работа с «Вражеским каталогом» была приостановлена.
Кем? Почему?
— Мы проиграем эту проклятую войну, — пробормотал Зонне.
<Инвикта никогда не проигрывает>, — машинально прокантировал Карш.
— Может быть, на этот раз, — ответил Зонне. Он повернулся к Облигане: — Случаем, отсюда нельзя открыть канал до экзекутора? Пожалуй, нет.
<На данный момент доступных каналов нет, фамулюс>, — ответила та инфоговоркой.
— Ты можешь отыскать мне адепта сеньорус? Или адепта Файста?
<В процессе, — ответила Облигана. Ее глаза затопили пролистываемые данные. — Адепт сеньорус и адепт Файст находятся в переговорной комнате номер шестнадцать, двумя этажами ниже>.
— Ведите меня туда, — велел Зонне скитариям.
>
— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, как давно это планировалось, — произнес Имануал, от усталости и смятения перейдя на плотский голос. — И хочу, чтоб ты знал: я считаю это изменой. Вы все меня разочаровали. Больше, чем разочаровали. Мне за вас стыдно.
<Ты стар, адепт, ты не понимаешь>, — ответил кантом Толемей.
— Я хорошо понимаю угрозу оружием, глава архивов, — возразил Имануал. — Эти скитарии навели свое оружие на меня и на Файста. Это я понимаю. А вот тебя я не понимаю.
<Кантом, ради шестерни, — выдал инфоговоркой Энхорт. — Терпеть не могу твой невнятный плотский голос!>
Имануал повернулся к экзекутору-фециалу Темпестуса и ответил ему нарочито размеренным плотским голосом:
— Ты, Энхорт. Больше всего разочаровал меня ты. Мой фамулюс, мой друг. Я доверял тебе во всем, а ты строил заговоры против меня с этими дураками. Против меня, против Кузницы, против Механикус.
Энхорт напрягся:
<Космос меняется, Соломан. Механикус растет и развивается. Истина дает нам право. Галактика не должна, не обязана гореть в огне войн Империума вечно. Император и иже с ним утянут нас за собой в пропасть. Да, я был твоим фамулюсом. И по-прежнему считаю себя твоим другом. Как ты не видишь пользы того, что мы делаем? Настало время для Марса занять господствующее положение снова. Присоединяйся к нам>.
— Ты больше мне не друг и не товарищ, Энхорт, — буркнул Имануал. — Ты злоупотребил моим доверием. Ты отравил Кузницу Ореста. Ты обесчестил Механикус.
<Заткнись, старый дурак!> — прокантировал Толемей.
Скитарии вокруг него ощетинились.
