– Вы хотите сказать, что у меня был выбор? Да оставь я ее с Мартином, этот подонок тут же изнасиловал бы ее и скорее всего прикончил потом, чтоб не болтала. И уж конечно, она не дождалась бы помощи от той суки, которая вышвырнула ее на улицу посреди ночи. Вы могли бы сделать и более удачный выбор, отдавая ребенка на воспитание.
– А ну-ка сядьте! – рявкнул Грант на своих сыновей, которые одновременно двинулись на Хантера.
– Но, па, – возмутился Брендон, хотя и подчинился приказу отца, – он не имеет никакого права разговаривать с тобой в таком тоне!
– А он считает, что имеет. – Грант повернулся и смерил Хантера взглядом с ног до головы. – И я очень скоро спрошу его, почему он себе это позволяет. Но сначала я кое-что расскажу вам, джентльмены, А то мы так ничего не добьемся, если, будем наскакивать друг на друга и поглядывать волком.
– Но мы очень спешим, речь идет о ее жизни и смерти! – Хантер сделал попытку вскочить с места.
– Сядьте! – снова рыкнул на него Грант и удовлетворенно кивнул, когда Хантер хоть и сверкнул на него гневным взглядом, но покорно сел.
Грант Саммерс чертовски властный человек, понял Хантер, он не терпит возражений. Черт знает, что его раздражало больше: то ли эта треклятая властность, то ли довольная ухмылка на роже одного из парней, когда Хантер подчинился приказу Гранта.
И вдруг что-то толкнуло его повнимательнее приглядеться к Саммерсам-младшим. У одного из них были темные глаза, а у другого – синие. Точь-в-точь с тем оттенком цвета лаванды, как у Лины. У темноглазого Брендона были зато такие же длинные ресницы, что придавали очарование глазищам Лины. У самого Гранта ресницы были короткие и жесткие. А вот у Мэтью он отметил те же аккуратные дуги бровей, что и у его невесты. И до Хантера вдруг дошло, что он смотрит сейчас на родных братьев Лины! Но если это так, то совершенно непонятно поведение Гранта Саммерса по отношению к единственной дочери. Ведь парни-то росли при нем! Так почему же он не захотел оставить у себя дочь?
– Ну вот, все в порядке, все успокоились, теперь слушайте. Я знаю, как важно побыстрее отыскать Лину, но сегодня вам уже далеко не ускакать. В лучшем случае успеете преодолеть границы моих угодий, а там, глядишь, уже пора искать место для ночлега. Так что посидите-ка спокойно н послушайте мой рассказ. Тем более что и вам, и лошадям не помешает отдохнуть. А потом вы решите, поедем ли мы утром вместе, или вы двинетесь отдельно от нас.
Скрестив руки на груди, Хантер вопросительно поднял бровь: мол, начинайте и постарайтесь не заставите нас скучать.
– Эге! Да вы еще и высокомерный к тому же! Ладно, все это не важно. Мы прожили с матерью Лины вместе десять лет, десять добрых и чудесных лет. А потом все разом покатилось в тартарары. Мы тогда как раз жили в Колорадо, неподалеку от Черити.
Я видел, вы уже пригляделись к моим парням, так что не думаю, что очень удивитесь, если я скажу, что они – родные братья Лины. Моя Делия родила мне трех отличных сыновей и крошку Лину. В это время и начались наши неурядицы. Начались малые потери, но уже тогда появилась опасность, что я могу разориться. Я все же сумел бы, очевидно, выкрутиться и исправить положение, но тут заболела Делия. Ей ничто не помогало. Доктора только разводили руками. Она угасала с каждым днем, причем все это происходило мучительно и болезненно. Я забросил все дела, чтобы ухаживать за ней, находился рядом, когда она испустила последний вздох. Он немного помолчал, словно заново переживал этот трагический период в своей жизни.
– Я сломался. По-другому и не скажешь. И делал все по инерции, чтобы сохранить дом, как-то заработать на пропитание. Но, по сути, был уже не человеком. И с каждым днем все больше погружался в отчаяние. Очевидно, поэтому так все и случилось.
Видите ли, я был очень преуспевающим бизнесменом. Богатым человеком. Но богатство требует постоянной и упорной работы, если хочешь это богатство сохранить. А я из-за Делии впал в отчаяние и пустил все на самотек. И беды не замедлили посыпаться на наши головы. Сначала мелкие, затем все крупнее. К тому моменту, когда я смог хотя бы чем-то интересоваться и вспомнил об оставшихся на моих руках детях, исправлять что-то было уже поздно, За мной охотилось несчетное количество кредиторов. Вот тогда-то я и вспомнил о предсмертном желании Делии.
– И что же она пожелала перед смертью? – спросил Хантер, видя, что Грант снова замолчал.
– Если коротко, то она видела, что происходит со мной, и перед смертью попросила меня отдать нашу дочь на воспитание Черити. Она хотела, чтобы Лина, наша единственная девочка, росла в нормальных условиях. Она понимала, что я еще не скоро сумею обеспечить Лине внимание и должную заботу, поскольку мне придется скрываться от кредиторов, пытаться как-то наладить бизнес. И работать, работать, работать.
Покачав головой, Грант горько усмехнулся.
– Наконец я согласился выполнить это ее желание. Да, собственно, у меня и не было выбора. У меня как-то разом не осталось ничего: ни дома, ни земли, ни уверенности в будущем. И мне предстояли годы тяжелой кочевой жизни. Что касается Черити, то я не был знаком с ней. Она была кузиной моей жены, так что я представился ей другом семьи, как бы посланным Грантом Саммерсом. К тому времени мои дела были настолько плохи, что я не мог без опасений назваться своим именем: кредиторы уже разыскивали меня с помощью ищеек. Если бы меня обнаружили, то тут же бросили бы в тюрьму.
Затем настали годы бегства, переездов с места на место, когда мы прятались от кредиторов и работали до седьмого пота, пока я не выплатил все до последнего цента. Но я всегда находил деньги на то, чтобы заплатить за учебу Лины и на расходы по ее содержанию для Черити. И Лина ходила в очень хорошую школу. Из-за этого я, конечно, гораздо позже расплатился с долгами, чем мог бы. Но Делия была права, мой быт оказался бы адом для маленькой девчушки. Сыновья и то еле все это вынесли. Даже когда мне стали очевидны недостатки Черити, я отдавал себе отчет, что для Лины это было все же меньшим злом, чем жизнь со мной.
– Ну, сегодня-то вы не кажетесь страдающим от лишений и бедности, – насмешливо протянул Хантер.
– Да, теперь, слава Богу, все наладилось. Но все это еще в новинку и нам самим. Я как раз решал, каким образом мне забрать Лину домой, даже нанял женщину, компаньонку для нее и помощницу по дому. Бинни все еще здесь, ждет, когда моя малышка присоединится к нам. Я столько рассказывал Бинни о Лине, что та чувствует, будто знала ее с младенческих лет.
– Так почему же вы не забрали ее к себе?
– Не решался. Ведь она даже не догадывалась, что я существую на свете. Все так перепуталось. Я размышлял, как все это объяснить девочке. А тут вдруг с ней случилась вся эта история.
