Через пару часов, Тагир переступил порог дома гостеприимного торговца. Его личная охрана осталась на улице, окружив дом по периметру.
Хома встретил его в гостиной. Дружески похлопав гостя по плечу, он обнял его. — Соболезную. Смерть, как всегда, забирает лучших. — Обняв Тагира за плечи, торговец проводил его во внутренние покои дома.
Усадив гостя за стол и налив ему крепкого индийского чая, хозяин дома присел на стул напротив и, дождавшись пока гость сделает несколько глотков, заговорил первый.
— Витечик, земля ему пухом, успешным человеком был. — Тагир, согласно кивнул. — У него, половина населения «свалки», в должниках ходило. И как я понял, долговых расписок, так и не нашли.
— Потому, что они у меня хранятся. Покойный, дураком никогда не был и в одной корзине все яйца не хранил. — Тагир снова сделал глоток горячего чая. — Зная, что он успешный катала, я и пригласил его сюда сразу же, как только взял контроль над «свалкой». Не мне тебя учить! Ты человек умный, и по глазам вижу, все понимаешь. Взять власть в свои руки и подчинить себе определенные территории, это только четверть пройденной дороги. Но именно пройдя эту четверть, человек оставляет позади себя точку возврата. Тем самым, обрекая себя только на две ветви права выбора, так как он, выбор как таковой, уже был сделан им в самом начале пути, а возможно и еще раньше. Ему лишь остается идти к своей цели, узкими коридорами догм и правил, придуманных и отточенных еще задолго до него. Ты можешь их знать, можешь не знать, но суть этого коридора в лабиринте жизни, не меняется. Неловкий шаг в сторону или отступление от правил приводит к плачевным последствиям для путешественника. Конечно, можно играться, но опять же, в пределах разумного. Это только с виду кажется, что власть имущие, свободны и творят что хотят. Это лажа для простачков и дураков! Навроде тех, что рыщут среди куч радиоактивного хлама, выискивая себе толику счастья, мгновенного обогащения. Мало, взять в руки власть. Ее еще нужно, удержать! Внимательно следить за своим окружением и приближенными. За своими друзьями и врагами, как дальними, так и ближними. Знать каждый их шаг и мысль, а для этого необходимо создать такую атмосферу, при которой, они будут стучать друг на друга предоставляя тонны ценнейшей информации, практически задаром. Сделать так, чтобы они без тебя жить не смогли. Обнадежить их собой. Взять ма-а-аленькую толику решения их проблем на себя. Гарантировать порядок, спокойствие и совсем немножко свободы. И… Всего этого мало, это все лишь капля в море, из того что просто необходимо сделать и делать постоянно. Поэтому, я пригласил своего родственника сюда. Чтобы помог мне, закрепить за свалкой, свободных сталкеров. И должен заметить! С этой работой, он справился великолепно. У меня, не то, что половина «свалки». У меня половина Зоны в долгах. А такой расклад, сулит хорошие дивиденды.
Торговец, немного помолчал, выдерживая паузу. — Слушая тебя, мне вспомнился старый, добрый фильм. «Нам царям, за вредность молоко давать надо!». Я вот, тоже в свое время, читал Макиавелли. И по всем раскладам, выходит, что в твоем стане, завелись крысы.
— Эти крысы! Завтра на веревках у меня танцевать будут, пока не сдохнут. И это не потому, что я так хочу. Это потому, что так надо!
— Гнев твой праведный! Базару нет. Но, направлен он, не на тех.
— Не понял?
— Для начала, сделай добродушное лицо. Ну, или хотя бы, задумчивое. А то, пацана моего напугаешь. — Сказав это, хозяин дома удалился.
Минут через десять, перед Тагиром предстал внук торговца. Он внимательно слушал сбивчивый рассказ мальчика. Затем в комнате наступила тягостная тишина. Задав мальцу, еще несколько вопросов, в голове Тагира сложилась более, менее, ясная картина происшествия.
Торговец увел мальчугана в его комнату, и вскоре вернулся. — Вот такая история, Тагир. А мне то, за документы расплатиться надо. Да и свои расходы покрыть. Как же быть?
— За это не переживай. Все оплачу сполна! Эту информацию, искал, я. Витюша, только помогал мне в этом. Меня вот, беспокоит другое. — Он посмотрел на Хому и махнул рукой. — Да не-е! Судьба этой троицы, мне до лампочки. Меня беспокоит то, что в моем стане, враг! На кого же они работают?
Торговец поудобней умастился на стуле. — Самый удобный вариант, чтобы вскрыть этот гнойник. Будет завтра утром. Думаю, что на казни, будут присутствовать и эти двое. Они ведь должны убедиться, что их подстава сработала на все сто. Тебе же, нужно будет создать условия, при которых, произойдет «момент истины» и враг, откроет свое настоящее лицо. — Он тяжело вздохнул. — Я возьму с собой внука. Голоса, которые он слышал в доме Виктора, ему знакомы. Но образ их обладателей, все никак не сложится в его голове.
— Правильно мыслишь, Хома. Нужно составить приблизительный план действий. Давай-ка, помозгуем с тобой об этом…
– -
Чем ближе приближалось утро, тем более уютен, казался им старый, вонючий и замшелый подвал.
Поначалу, эмоциональное напряжение было столь велико, что вот-вот, их умами овладеет паника. Каждый из присутствующих в подвале лихорадочно искал пути выхода из кризисной ситуации. Но прошло немного времени и напряжение сменилось глубокой апатией и безразличием. Зная, что смерть неминуема, где-то в глубинах их душ, зародился слабый, еле-еле заметный огонек надежды на чудесное спасение. Кто-то, заметив его, аккуратно подсовывал ему щепочки, в виде никчемных, зря тешивших себя мыслей, что, мол, местная администрация, во всем разберется и все поймет. Или, вдруг, кто-то представит неопровержимые факты их невиновности.
Маленькое окошко над потолком, засерело в преддверии рассвета.
Дмитрий впервые за ночь, первый нарушил молчание. — Слышь? Девчонки! Есть у меня одна идея. Чтобы всем зазря не гибнуть. Пусть кто-нибудь из нас, возьмет все на себя.
Эльвира невесело хмыкнула из дальнего угла. — И кто же будет этим героем? Неужели ты спасешь нас!?
— Ну, давайте бросим жребий. Кому выпадет, тот и…
Тут откликнулась Катерина. — А что? Я согласна. Давайте бросим жребий. — И уже более тихо и неуверенно. — Так, по крайней мере, будет честно.
– -
Рассоха 7:13
Щурясь от яркого, восходящего солнца, Дмитрий прикинул общее число собравшихся зрителей. — Не меньше ста человек. — Подумал он.
С крепкого толстого сука акации, свисали три петли из толстой прочной веревки. Под ними стояли высокие табуретки.
Девчонки старались не смотреть на веревочный инструмент смерти. Дима же наоборот, вцепился пустым взглядом в петлю, стараясь думать на отвлеченные темы.
Суд был скорый. Один из сталкеров, на огрызке тетрадного листа, зачитал обвинение. Другой, немного гундося, зачитал приговор. Толпа зашумела. Кто-то дернул его за рукав. — Ах, да. Подсудимым, предоставляется последнее слово.
Дмитрий шагнул вперед. — Я хочу сделать заявление.
Гундосый посмотрел в сторону Тагира. — Ну, давай заявляй.
Дима с усилием разжал челюсти. — Витьку проныру, — короткая пауза, — убил я. Один. Проследил за Эльвирой. Приревновал ее. Когда она ушла, постучал в дверь, он открыл, очевидно, подумал, что она вернулась. В общем, слово за слово, лясим-трясим. Я втолкнул его в дом, и пока он поднимался с пола, — спазм схватил его за горло, он немного отдышался, — выстрелил в него из своего пистолета. Дальше, все еще проще. Сейф был открыт. Сложил деньги в сумку, а в руку убитому вложил наш пропуск. Чтобы подозрение пало на Эльвиру. Так, что. Бабы здесь не виноваты. Я все сделал сам.
Стоящий рядом с ним сталкер, очевидно, играющий роль палача, зло засмеялся. — Врешь, сволочь! — Обернувшись к скучающим зрителям. — Чего слушать этот бред. Своих выгораживает!
Еще один сталкер, стоявший среди окружившей место казни, толпы, поддержал товарища. — Точно! Врет гаденыш! Всех вздернуть.
Но тут, что-то изменилось. Вокруг извергающего обвинения образовался вакуум. Повинуясь жесту Тагира, народ расступился, и сталкер недоуменно начал оглядываться по сторонам.
Рядом с Тагиром, стоял торговец, обнимая за плечи, внука. Мальчик поднял руку с указующим перстом и практически прокричал. — Он тогда был в доме.
Сталкер осознал свой провал в одно мгновение. Блеснул вороненой сталью пистолет.
Торговец, успел прикрыть внука своим телом. Пуля в аккурат вошла ему под левую лопатку. Медленно завалившись, Хома придавил своим телом мальчугана.
— Леон, прикрой. — Сталкер рванул с пояса гранату.
Все было тщетно. На них набросились как муравьи на патоку. Раздавалось тяжелое дыхание возни и дикий рев обреченных.
Кто-то толкнул Дмитрия и, не удержавшись на ногах, со связанными сзади руками, он упал, ударившись носом об упавшую табуретку. Яркая вспышка, погрузила его в вязкую темноту.
