Гарт хотя бы отвезет ее назад в Новый Орлеан, где она допытается собрать из осколков свою разбившуюся жизнь. Жизнь без Джеймса. Эта мысль больно уколола ее, и Саммер поморщилась.
Стук в дверь заставил ее обернуться, а душа ее чуть не ушла в пятки. Загрохотала ручка, и Саммер, словно парализованная, уставилась на нее.
Внезапно все стихло. Саммер ожидала услышать стук в дверь, сопровождаемый взрывом угроз, но ни того ни другого не последовало.
Итак, Джеймс даже не попытался еще раз поговорить с ней. Подождав немного, Саммер тяжело вздохнула и принялась упаковывать вещи. Дыхание ее было прерывистым, а движения резкими и неловкими. Покопавшись в ворохе одежды, она бесцеремонно засунула в саквояж несколько нижних юбок, чулок и платьев, затем подошла к туалетному столику и, открыв шкатулку с драгоценностями, забрала оттуда подарок своего отца. Затем Саммер сняла с шеи тяжелое колье – свадебный подарок Джеймса. По его словам, это была фамильная драгоценность семьи его матери. Старинное ожерелье, усыпанное переливающимися сапфирами и бриллиантами, было слишком массивным, чтобы носить его.
Положив колье в шкатулку, Саммер захлопнула крышку и выпрямилась... и в тот же момент встретилась с прожигающим насквозь взглядом мужа. Вырвав саквояж из ее ставших вдруг безвольными рук, Джеймс отшвырнул его в сторону.
– Как ты... – Саммер облизала пересохшие губы. – Как ты вошел? Я же заперла дверь.
– И думала, что я стану взламывать ее? – тихо спросил он, указывая кивком головы на подпиравший дверь стул. – Бедная глупышка. – Виконт протянул руку с лежавшим в ней ключом. – Мне было проще разыскать Дугалда и взять у него запасной ключ.
Саммер залилась краской. Ей следовало учесть это и не вынимать ключ изнутри. К тому же в смежной комнате тоже ведь есть дверь...
Пятясь назад, Саммер с опаской поглядывала на мужа. Она никогда еще не видела, чтобы он был так разъярен. Его брови были сурово сдвинуты, глаза полуприкрыты густыми ресницами, губы угрюмо сжаты, а у носа залегли глубокие складки. У самого подбородка перекатывались под кожей мускулы.
Саммер почти физически ощутила исходящее от Джеймса напряжение, и это ее пугало.
А когда он поднял глаза, она побледнела. Вот что подразумевала Катриона, говоря, что дьявол вырывается на свободу.
Горящие яростью глаза Джеймса метали молнии. Почувствовав приближающуюся грозу, Саммер сделала еще несколько шагов назад, но Джеймс неотступно следовал за ней. Неужели он и впрямь собирался сделать с ней что-то страшное? Весь облик виконта говорил, что это весьма вероятно. Теперь Саммер чувствовала еще больший страх, чем в тот день, когда он швырнул о стену свой кнут.
Когда Джеймс начал по-кошачьи подкрадываться к ней, Саммер вдруг лишилась гордости и побежала через комнату, как перепуганный заяц. Она не ожидала от него такой тихой, сосредоточенной ярости. На этот раз все было совсем не так, как раньше. Ощущение опасности рождало у Саммер желание остановиться и... поговорить с мужем.
Но Джеймс вовсе не настроен был разговаривать. Он двигался тихо и спокойно, словно не пил крепкого виски, а когда Саммер, наконец, уперлась спиной в опору кровати, то прочитала в его глазах свой приговор. На этот раз она проиграла.
Саммер в отчаянии вскарабкалась на кровать и попыталась отползти на противоположную сторону, но Джеймс уже ждал ее там. Оттолкнувшись от широкой груди мужа, она снова побежала, кружа по комнате, ударяясь о мебель, а виконт преследовал ее с угрюмым спокойствием.
Наконец, чувствуя, что вся эта ситуация выглядит скорее нелепо, чем угрожающе, Саммер остановилась в ожидании. Она тяжело дышала, а Джеймс, казалось, совсем не запыхался.
– Ты хочешь убить меня? – спросила она, когда пауза слишком затянулась.
– Убить? А как ты хочешь умереть?
Саммер смотрела на мужа, прищурив глаза.
– Хотя бы от старости.
– Слишком долго ждать. – Джеймс отшвырнул ногой стул, стоявший на пути, и подошел к жене. – Кроме того, это недостаточно жестокий способ.
– О-о! – Саммер попятилась назад. – Дай подумать. Я наверняка найду какое-то решение.
Взгляд ее упал на дверь. Джеймс стоял между ней и ее свободой. Саммер нахмурила брови и прикусила губу. Виконт был сам на себя не похож. Он не кричал, не вышел из себя – лишь смотрел на нее с холодным вниманием, в то время как его черные глаза метали молнии.
– Время на раздумья истекло.
Виконт лениво улыбнулся, и, если бы не странное выражение на его лице, Саммер решила бы, что он просто слегка раздражен. Она глубоко вдохнула. Он не придушил ее сразу, и, стало быть, у нее еще оставалась надежда на спасение.
– Ничего в голову не приходит, – кротко произнесла она. – Тебе выбирать.
– Я намерен убивать тебя медленно.
Саммер настороженно смотрела, как Джеймс неотвратимо приближается к ней широкими ленивыми шагами, пинками отшвыривая все, что попадалось ему на пути. Сама того не осознавая, она попятилась назад.
– А-а, я все же пугаю тебя. Бедняжка Саммер. Ты была достаточно храброй, чтобы поцеловать бывшую любовь в моем присутствии, а теперь тебе не хватает смелости, чтобы понести наказание. – Джеймс снова перешел на родное наречие, и его гортанное, раскатистое «р» заставило Саммер содрогнуться.
– Но, Джейми...
– Не сейчас, дорогая. Пришел мой черед говорить. Ты уже все сказала внизу, перед доброй половиной Шотландии.
Шотландский акцент виконта стал заметнее, но Саммер прекрасно поняла все, что он говорит, и судорожно сглотнула.
Джеймс наступал на Саммер, злобно сдвинув брови и медленно расстегивая белую льняную рубашку.
– Ты сказала, что ненавидишь меня, – тихо произнес он. – Да будет так. Я ничего не могу с этим поделать. Но Бог свидетель, я пытался. Если бы я знал, что ты и впрямь ненавидишь меня, я никогда бы на тебе не женился.
Когда все пуговицы были расстегнуты, виконт, не говоря ни слова, отшвырнул рубашку в сторону, в то время как Саммер в ужасе прижалась к дальней стене спальни и уперлась руками в деревянную обшивку, наблюдая, как он снимает ботфорты.
– Но теперь мы женаты, дорогая, и я не намерен позволять твоей ненависти вмешиваться в нашу жизнь. Ты родишь мне сыновей, а любовь я найду в другом месте.
Вздернув подбородок, Саммер наконец обрела дар речи:
– Я не стану для тебя племенной кобылой!
– У тебя нет выбора. Ты могла бы обрести любовь, но предпочла отвергнуть ее.
Ноги Саммер задрожали, и она вцепилась в обивку стен, чтобы не упасть.
– Думаю, я совершила ошибку, – еле слышно выдавила она.
– Да, – произнес Джеймс. – И я тоже. Но дело сделано. Я не беру своих слов назад. Кроме того, я дал клятву перед алтарем.
