был там любимчиком… Вокруг него всегда был некий ореол сентиментальности, который негры так любят вкладывать в свои песни». Вот это и было его целью: общечеловеческий компонент; и он этого добился: не было места, где в каком–либо смысле он не чувствовал бы себя как дома. Но при этом он почему–то все больше ощущал себя чужаком, как если бы он один мог видеть не только все открывающиеся яркие возможности, но и чувствовал опасности, которые подстерегали его в большом мире за пределами родного города.
И снова его ждала дорога, сначала в Техас, а затем во Флориду, и путь этот был связан с большими ожиданиями и все возрастающим вниманием прессы. Можно не сомневаться, что и эти ожидания, и внимание прессы возникали не без участия Полковника. В шоу, которое вел комик (и по совместительству философ) Энди Гриффитс, участвовали Фэрлин Хаски вместе с его «Hush Puppies, Marty Robbins, Jimmie Rodgers Snow», «пришельцами» Томми Коллинзом и Гленом Ривзом, и «особо горячо любимый ЭЛВИС ПРЕСЛИ и Скотти & Билл». Внизу каждой газетной рекламы была ключевая фраза Оскара Дэвиса «Не вздумайте пропустить это», и никто из флоридских поклонников кантри–музыки не решился пропустить это шоу. В Джексонвилле в мае была первая сцена буйства фанатов, где «прежде, чем его спасли от его невменяемых поклонников, — сообщила «Кэшбокс» в статье, которая вполне могла быть написана Полковником, — они лишили его галстука, платка и ремня, также им досталась большая часть его пиджака и рубашки. Полковник Том Паркер подарил Элвису новый пиджак взамен сорванного поклонниками–коллекционерами».
Гастроли по Флориде завершились в Тампе 31 июля, и тут же начались другие, в которых, как устроил Боб Нил, участвовали Вебб Пирс, Ванда Джексон и впервые сделавший запись в студии «Сан» Джонни Кэш. Они отыграли в Шеффилде, штат Алабама, 2 августа, потом их пригласили в Литл–Рок, куда должны были прибыть мистер и миссис Пресли и подписать контракт, в котором Полковник именовался «особым советником» как для Элвиса, так и для Боба Нила.
Вернон прибыл на встречу практически готовый к тому, чтобы подписать нужные бумаги, но Глэдис отказалась. Она была очень напугана буйствами поклонников во Флориде, она говорила, что не знает, зачем это нужно сейчас подписывать какие–то договора, она боялась, что с ее мальчиком может что–то случиться.
«Ну, это, конечно же, можно понять», — сказал Полковник: у него тоже было ощущение, что, возможно, парень несколько перебарщивает. Но если с деньгами было все в порядке, то почему бы Бобу не ангажировать его на короткое время, чтобы он мог позволить себе и Элвису отдохнуть, например, поехать с мистером и миссис Пресли во Флориду или провести несколько дней с Полковником и миссис Паркер в Мэдисоне. Полковник совершенно не хотел еще раз увидеть то, что случилось в Джексонвилле. Боб Нил насторожился.
«Нет нужды что–либо подписывать сейчас», — заявил Паркер. Как только все придет в порядок, он сможет гарантировать миссис Пресли, что ничего похожего на случай в Джексонвилле больше не произойдет.
Полковник счел разумным, чтобы он и Нил остановились пока на этом. Он оставил старших Пресли в гримерной «Опрая» с комиком Уитом Фордом, Герцогом Падьюки. Форд, уроженец Литл–Рока, участвовал в оригинальных гастролях, организованных Хэнком Сноу в феврале, и являлся давним другом и товарищем Полковника, а также и его соседом. Он был известен также своей церковной деятельностью и работой с молодежью, и, хотя он не участвовал в программе, Полковник уговорил его отправиться в Литл–Рок, чтобы позаботиться о собственных делах.
«Миссис Пресли была очень против общей работы Элвиса и Полковника, — рассказывал Форд писателю Винсу Стайтену, — оказывала очень большое сопротивление. Она не хотела, чтобы Элвис что–либо менял, потому что он был связан всеми этими контрактами. Но я сказал ей, что все это не проблема. Сказал, что знаю Полковника уже много лет и что он на самом деле знает все лазейки на пути к организации успешного шоу». Друг Элвиса Джимми Роджерс Сноу тоже делал все, что было в его силах, чтобы донести до старших Пресли то же самое. «Они были простыми провинциальными людьми, а Полковник был очень ловок. Я думаю, они поэтому так волновались. Они больше были озабочены тем, чтобы остаться верными Бобу Нилу. Основное, что следовало им объяснить, так это то, что необходимо развиваться, идти вперед. Наверное, я больше времени беседовал с миссис Пресли, чем с Верноном, потому что в их семье принимала решения она».
Постепенно сопротивление Глэдис было сломлено. «Он вроде выглядел умным человеком, — уже было начал говорить Вернон, — но мы все еще так мало знали о нем, так что договор мы не подписали». Элвис был самым горьким образом разочарован. Он целую вечность пребывал в подвешенном состоянии в надежде, что родители передумают, но, когда этого не случилось, ему ничего не оставалось, как принять заверения Полковника, что ему не о чем беспокоиться. Паркер уверял его без тени сомнения, говорил, что начало было то, что надо, а все остальное еще впереди.
Элвис выступал в Камдене, штат Арканзас, затем 5 августа он вернулся в Мемфис с триумфальным концертом в честь возвращения домой в Овертон–парке, месте его первого непреднамеренного триумфа, когда он выступал в качестве дополнения к звездному составу программы — Смиту Уитману и Билли Уолкеру. В этот раз он был вторым гвоздем программы (после Уэбба Пирса и Wondering Boys) двадцатидвухактового концерта, который завершил «восьмой ежегодный кантри–фестиваль Боба Нила». А в газете Press–Scimitar на следующий день появился репортаж с фотографиями героев их родного города — Элвисом Пресли и Джонни Кэшом, наложенными на изображение четырехтысячной толпы, напирающей на ограждение, из которой «несколько сотен человек полиция была вынуждена увести».
Марион Кейскер присутствовала на этом концерте, это было первое выступление Элвиса, которое она посетила после концерта в «Опрае» почти год назад. Марион рассказала, что в какой–то момент она «услышала, как кто–то визжит в экстазе, а надо сказать, что, находясь среди других, я всегда очень сдержанна. И вдруг до меня доходит: это же я кричу! Я — степенная мать своего ребенка — просто абсолютно потеряла голову!» Хотя она призналась, что этот случай не был для нее удивительным. Она обожала Элвиса и испытывала море самых противоречивых чувств — благоговение, сожаление и ожидание чего–то, — наблюдая за развитием всей драмы.
С первого дня, как она узнала Элвиса, Сэм, казалось, совершенно не знал, как поступить. Единственно, было ясно, что им будет выгодно, если Паркер займется контрактом, и, возможно,
