Сегодня они были что надо. Помимо предложений обучать йоге и закамуфлированных обращений одних инициалов к другим, было несколько таких, которые читались как новеллы. К примеру: «Награда! Вы собираетесь прибегнуть к самоубийству? Передайте мне право аренды на ваше жилище и вы свои последние дни будете кататься как сыр в масле. Ящик 323, Г. Т».
Или: «Джентльмен из Индии, не вегетарианец, хочет познакомиться с культурной европейской, африканской или азиатской леди, владеющей спортивной машиной. Цель знакомства — улучшение международных отношений. Ящик 107».
Интересно, как этим можно заниматься в спортивной машине?
Следующее объявление было зловещим: «Гермафродиты всего мира, вставайте! Нам нечего терять кроме своих цепей. Тел. Опера, 59-09».
А одно объявление начиналось словами: «Вы трус?»
О да, разумеется, в том случае, если дается альтернатива!
Я прочел: «Вы трус? Тогда это не для вас. Срочно требуется храбрый человек, лет 23-25, отличного здоровья, минимум 6 футов ростом; весом около 190 фунтов, хорошо говорящий по-английски и немного по-французски, владеющий всеми видами оружия, желательно с некоторыми познаниями в инженерном деле и математике, любящий путешествовать, не связанный семейными и эмоциональными узами, смелый и решительный, красивый лицом и телом. Постоянное место, высокая оплата, интересные приключения, опасности гарантируются. Обращаться лично. Дом 7, Рю Данте, 2-й этаж, Квартира Д».
Насчет лица и фигуры я прочел с некоторым облегчением: мне сначала показалось, что некто, обладающий чувством чёрного юмора, выкинул эту шутку специально для меня. И этот некто прекрасно осведомлен о моей привычке читать отдел личных объявлений в «Геральд Трибюн».
Судя по адресу, место, куда следовало явиться, находилось всего в сотне ярдов от моего кафе. Я перечел объявление ещё раз, потом оплатил addition<Счет в ресторане (фр.)>, оставил приличные чаевые, прошел к киоску, купил «Старз энд Страйпз», дошел до «Американ Экспресс», получил деньги, забрал почту и отправился на вокзал. До следующего поезда на Тулон оставался ещё час, и я зашел в бар, заказал пива и расположился за столиком.
Мама огорчалась, что я не застал их в Висбадене В письме сообщалось о болезнях ребятишек, о высоких ценах на Аляске и выражалось сожаление, что им пришлось покинуть Германию. Я сунул конверт в карман и взялся за «Старз энд Страйпз».
И тут же прочел: «Вы трус?» — это было то же самое объявление — от начала до конца. С проклятием я отшвырнул газету прочь.
Было ещё три письма. Одно приглашало меня прислать пожертвование атлетической ассоциации моего бывшего колледжа. В другом предлагалось помочь мне в выборе выгодных объектов для инвестирования денег всего за 48 долларов в год. Самое последнее письмо было заключено в простой конверт без марки и явно принесено в «Американ Экспресс» посыльным.
В конверте лежала газетная вырезка, начинавшаяся словами «Вы трус?» Она ничем не отличалась от того, что я уже прочел, кроме того, что слова «Обращаться лично» были жирно подчеркнуты.
Схватив такси, я помчался на рю Данте. Если я потороплюсь, то ещё успею разобраться с автором этой шутки и попасть на свой тулонский поезд. Номер 17-й был в верхней части улицы. Я взбежал по ступенькам и, уже подходя к квартире Д, столкнулся с человеком, который из неё выходил. Он был шести футов ростом, с красивым лицом и классной фигурой, которого легко можно было принять за гермафродита.
Табличка на дверях гласила на английском и французском языках: «Доктор Бальзамо. Прием по договоренности». Имя показалось мне знакомым и с какой-то примесью фальши, но я не стал вспоминать, откуда его знаю. Я толкнул дверь.
Приемная была обставлена так, как любят обставлять свои конторы пожилые французские стряпчие или новомодные проходимцы. За письменным столом восседало нечто, похожее на гнома с насмешливой улыбкой, жесткими глазами, необычайно розовым лицом и лысиной и с неопрятной седой бахромой за ушами. Он пристально поглядел на меня и хихикнул:
— Привет! Так это ты и есть герой? — Внезапно гном выхватил револьвер, длиной чуть ли не в половину собственного роста и наверняка такой же тяжелый, и направил его на меня. Сквозь дуло вполне мог бы проехать целый «фольксваген».
— Да не герой я! — мрачно буркнул я в ответ. — Я трус. И пришел сюда, чтобы выяснить, кто занимается этими дурацкими шуточками. — Тут я скользнул в сторону, отбил в бок страшенную пушку, ударил гнома по запястью и отнял у него револьвер. После чего вручил его обратно: — Не надо играть с такими игрушками, иначе мне придется забрать его насовсем. Я тороплюсь. Это вы Бальзамо? Вы дали объявление?
— Тихо, тихо, тихо! — произнес гном, вовсе не казавшийся рассерженным. — Ишь какой порывистый юноша! Нет, доктор Бальзамо — там! — И он повел бровями в сторону двух дверей в левой стене, потом нажал кнопку на столе (в комнате это была единственная вещь моложе Наполеона). — Иди. Она ждет.
— Она? А в какую дверь?
— Ах, трудно догадаться, где леди, а где тигр? Да какое это имеет значение? Особенно в далекой перспективе? Герой выберет правильно, трус же ошибется, будучи уверен, что я совру. Allez-y! Vite, vite! Schnell!<Иди же! Скорей, скорей! (фр.) Торопись! (нем.)>. Твой выход, Мак!
Я хмыкнул и рванул правую дверь.
Доктор стояла спиной ко мне возле какого-то прибора у дальней стены. На ней был один из тех белых, застегнутых до самой шеи халатов, которые так любят медики. Слева от меня находился хирургический стол для осмотров, справа — очень современная шведская кушетка. Были там ещё шкафы из нержавейки и стекла, а на стенах дипломы в рамках. Комната выглядела так же современно, как не современно — приемная.
Когда я закрыл дверь, она обернулась, взглянула на меня и тихо сказала:
— Я очень рада, что ты пришел. — Потом улыбнулась, чуть слышно прошептала: — Ты прекрасен! — и оказалась в моих объятиях.
4
Минуту и сорок секунд плюс несколько столетий спустя доктор Бальзамо-Елена Прекрасная оторвала свои губы от моих, отвела их на расстояние дюйма и шепнула:
— Отпусти меня, разденься и ляг на стол для осмотра.
Я чувствовал себя так, будто проспал часов девять, принял душ Шарко и сделал несколько глотков холодного, как лед, аквавита на голодный желудок. Все, что было угодно ей, было желанно и для меня. Но ситуация требовала особо остроумной реплики, так что я открыл рот:
— А?
— Ну, пожалуйста! Я знаю, что ты — тот, кто нужен, но тем не менее должна осмотреть тебя.
— Ну… ладно… — согласился я. — Тут ты командуешь, — и начал расстегивать рубашку. — А ты, действительно, доктор медицины?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
