в губы.
Хотелось всего и сейчас. Поэтому куда-то ходить и чего-то искать Глашва не стала. Сползла с колен на пол, утянула туда мужчину. Если он сейчас и здесь не сделает ее своей, она ему, чего доброго, все лицо расцарапает.
Наверное, это можно было назвать изнасилованием с немого согласия мужчины. Глашву это не сильно заботило. Посторонних здесь нет, кто и что подумает – без разницы. Она хотела его столько лет, что уже успела позабыть, сколько именно. Десять? Пятнадцать? Какая разница. Здесь и сейчас он рядом, близко, она чувствует кожей чужое сердцебиение.
После любовных игр еще долго лежали, не заботясь о жесткости пола. Глашва нутром чувствовала неловкость со стороны Зафиру. Почти наверняка не хотел ничего этого, однако отказаться не смог, поглощенный какими-то своими мыслями, заботами и тревогами.
Хозяин дома уснул незаметно для себя, пока Глашва любовалась им.
Коснулась губами чужого плеча и поднялась с пола, собирая собственную одежду по комнате. Огляделась по сторонам, вспоминая, не забыла ли чего. Подхватила длинные сапожки в руку, бесшумно преодолела расстояние до лестницы, а там с головой окунулась в ночной город.
Свежий воздух, тишина. Немое очарование природы.
Закинув сапожки за плечо, легкой походкой зашагала по широкой дороге из плит, плотно подогнанных друг к другу. Мимо домов, заборов и скамеек. Мимо горящих вывесок, фонарей и журчащих фонтанчиков. Мимо зеленых кустов, разлапистых деревьев и закрывшихся на ночь цветов.
Плиты едва теплые, ноги не мерзли, пока их хозяйка шагала под звездами своей дорогой.
У вывески с веселящимся красным крабом на зеленой лужайке остановилась. Запрокинула голову наверх. В свете далеких звезд блеснули в улыбке белоснежные зубки.
На крышу забралась по боковой лестнице, спрятанной во дворе. Подошла ближе по покатому склону к одинокой фигуре, сидящей почти у самого края. Заинтересовала высокая прямоугольная бутылка с острыми гранями и полное отсутствие стаканов или бокалов.
-Стащила из запасов? Ты знаешь, сколько стоит эта бутылка, Халль? – нарушила Глашва тишину. О ее присутствии знали, но девушка не испугалась тому, что ее сейчас будут ругать. Повернула к ней голову от созерцания красот ночного неба.
-Будешь? – вместо ответа спросила она.
-Могла бы захватить бокал ради приличия, - Глашва уселась справа от юной авантюристки. Сапожки положила рядышком. – Пить из горла – редкостное неуважение к этому напитку.
-Пусть хоть кто-то переживет мое неуважение молча сегодня, - в тон ей отозвалась Халльвега. Покосилась на авантюристку, вопросы задавать не стала.
-Тебе спать не пора? Поздно уже, - облизнувшись, спросила Глашва. Напиток огнем пробежался по горлу и стек ниже.
-Угу.
К рассвету бутыль опустела ровно на половину. Пить больше ни одна из девушек не хотела. Игра красок на небосводе радовала глаз и на практически трезвую голову. Напиток не крепкий, безумно вкусный. Что еще надо для прекрасного времяпрепровождения в подходящей компании под настроение?
Разошлись в разные стороны, когда солнце уверенно держалось на небосклоне. Перед новым трудовым днем следовало поспать хоть немного, раз выспаться не удастся толком.
К началу работы Халльвега уже знала, что Глашва больше не работает у них в бане. Записку с уведомлением передала для Зафиру через Аюну. А уже к вечеру дошла весть, что Глашва приняла предложение одного из своих поклонников и почти через месяц свяжет с ним свою жизнь.
Новости огорошили и расстроили. Халльвега чувствовала себя виноватой в том, что случилось. Ведь это она предложила той пересечься ночью с Зафиру. Не стоило, наверное. Знала, что авантюристка влюблена в того. Подумала, что Зафиру вполне может ответить взаимностью, ведь девушка стоящая. Ошиблась.
Хотела поговорить с Глашвой, но ее даже близко не подпустили на порог дома, где та жила. Личное распоряжение хозяйки. Передала для той записку, но не была уверена, что послание дошло до адресата.
Глашва не вернулась и не давала никак о себе знать, так что Халль перестала пытаться залезть туда, куда, как ей не единожды говорили, ей соваться не стоит. Не ее дело.
Вместо этого отсчитывала дни, оставшиеся до возвращения в Сал Нари Завал, как обещал ей Зафиру. Все существо противилось этому. Как представит себе монстров, знакомых до зубовного скрежета, так хоть волком вой. Конечно, накопит на пользование порталом, вернется обратно. А там и минотры поддадутся. Но когда это еще будет!
-Халль, к тебе там пришли, - в комнатку с хозяйственными материалами заглянула темная голова Маю.
Обшарила глазами каждый закуток - никого. Искомую авантюристку обнаружила позже на тюке с полотенцами где-то под потолком, где та балансировала на грани падения в попытке достать с верхней полки бесконечного стеллажа коробку с мылом.
-Ты не грохнись там, - озадачилась Маю шаткой конструкцией явно рукотворного происхождения.
-Покаркай еще под руку, чтобы наверняка, - напряженно отозвалась из-под потолка Халльвега.
Осторожно изъяла картонную коробку с полки, покачиваясь, медленно и осторожно присела на корточки, затем принялась спускаться, старательно удерживая шаткое равновесие. Незадолго до конца пути все-таки навернулась, но падать оказалось не высоко и не больно. Только тюки с полотенцами рассыпались по всей кладовке.
-Фух, - выдохнула с облегчением Халльвега, когда сумела вылезти из-под завала на радость Маю, та начинала всерьез опасаться за жизнь девушки. Вытерла пот со лба рукой. – Вот не натирается им обычным маслом. Нет, надо душистое, с ароматом весеннего бриза. Тьфу на них. И еще раз контрольный. Маю, ты чего там? Меня искала?
-Да, к тебе пришли. Давай, я приберусь пока? Все равно работы мало, почти все разошлись уже.
-Вот лучше бы все и разошлись, чем фигней по пустякам страдать. Какая разница, скажи мне на милость, каким маслом натереться после купальни? По мне, так вообще без него можно. Нет, приспичило, а я лезь, - в сердцах выговорилась Халльвега. – Кто пришел? Вегар, что ли? Он сегодня, кажется, в ночную.
-Нет, не Вегар. Но тоже какой-то симпатичный авантюрист, - со смущением улыбнулась ей Маю. – Иди-иди, я наведу тут порядок. Не заставляй клиента ждать.
-А чего ему от меня-то понадобилось? – под нос буркнула Халльвега, которая понятия не имела, кого там к ним занесла нелегкая.
В какой-то момент, перебирая в уме всех знакомых, которые могли сюда прийти, так еще и симпатичных, вдруг вспомнила о Турмалине. Мастер Ведун был потрясающе красив, не даром за ним девчонки табунами бегали. И, собственно, кроме него к ней и приходить-то некому. Не знает она никого, не общительная. Или трудно сходится, что в целом одно и то же. Дома с ней
