Он сидел, прислонясь спиной к автомату с газировкой, и сжимал левой рукой правую выше локтя. Сквозь пальцы быстро, слишком быстро текла кровь. Лицо от шока стало молочно-белым.
— Не очень, — пробормотал он.
— Проклятье, — прошептал Коннор.
Я, спотыкаясь, подбежала к Квентину и взяла его за руку.
— Дай взгляну.
— На что взглянешь? — спросил он. Его широко раскрытые глаза блестели.
— На твою руку. Разожми ладонь, дай мне посмотреть.
Огнестрельные ранения нуждаются в обязательной медицинской обработке, даже если кажутся легкими. Ударная волна, распространяющаяся от пули по телу, не та вещь, с которой можно шутить.
— Ох. — Все еще в состоянии шока, Квентин убрал ладонь. Я перехватила его руку выше того места, которое он держал, и сильно сжала. Прежде всего следовало предотвратить кровопотерю, которая вполне может привести к смерти, пусть даже сама рана не тяжелая.
— Тоби…
— Я понимаю, Коннор. Квентин, послушай, возможно, будет немножко больно.
Он поморщился, закрыл глаза и сказал:
— Уже и так больно. Впервые подстрелили. Неприятное ощущение.
— Ты очень храбрый. Давай держись.
Продолжая сдавливать руку, я стянула бинт у Квентина со лба и принялась стирать им кровь. Пуля прошла навылет, и это хорошо. При этом она сломала кость, и это плохо.
— Больно… — невнятно пробормотал Квентин. Голова у него начала клониться вперед, а кровь текла все так же сильно.
— Эй, не теряй сознание, слышишь? Не оставляй меня.
— Не хочу, — откликнулся Квентин отстраненным голосом. — Я устал.
— Знаю, что не хочешь. Меня это не волнует. Я приказываю тебе не отрубаться, понял?
— Ты чего это раскомандовалась? — поинтересовался он с неожиданным весельем.
— Главное, что помогло. — Я навалилась на него всем весом, чтобы сильнее пережимать руку. — Коннор, подойди. Я не могу держать достаточно крепко.
Коннор на этот момент уже был чуть ли не бледнее Квентина, но кивнул и обхватил его руку ладонями поверх моих. Кровь потекла слабее, и мы вдвоем помогли Квентину лечь на пол.
— Коннор, держи ему руку выше уровня сердца.
— Понял, — откликнулся тот и поднял Квентину руку, по-прежнему крепко ее сжимая двумя руками.
— Так, хорошо. Квентин, ну же, пацан. — Я дотронулась до его щеки. — Не смей меня оставлять.
— А я н'куда и н'ухожу, — прошептал Квентин.
— Врунишка.
Уходить за помощью, оставив парней одних, было нельзя — Квентин ранен, а Коннор целиком занят тем, чтобы не давать крови вытечь из тела, — поэтому я подняла голову к потолку и крикнула:
— Эйприл! Подойди в столовую, немедленно!
Я была не уверена, что она придет, от помрачившего ее горя она могла просто не услышать. Но воздух затрещал, и она появилась. Недоумение на ее лице при виде нас сменилось шоком. Я впервые видела, чтобы она потеряла дар речи, но времени насладиться этим не было.
— Эйприл, принеси нам что-нибудь, чем можно повязать Квентину руку. Потом позови Гордан. Скажи, что ЧП. Поняла?
— Да, но…
— Никаких «но»! Быстрее!
Она исчезла.
— Тоби… — встревоженно позвал Коннор. Я повернулась обратно к Квентину и вздрогнула.
Он еще сильнее побледнел, а кровь, просачивающаяся между пальцев Коннора, стала темнее. Мы оба были испачканы в ней по локти. Сколько ее придется ему еще потерять?
— Эй. — Я сжала ему плечо. — Не засыпай. Ну же, Квентин, открой глаза. Пожалуйста. Ну пожалуйста…
Эйприл появилась снова, с полосой белой хлопчатобумажной ткани.
— Это подойдет? — спросила она с искренней тревогой.
До нее начинает доходить.
— Да. — Я схватила ткань и, сдвинув ладони Коннора, перетянула руку. Хлопок весь пропитался красным, но кровотечение остановилось.
— Квентин, очнись. — Я потрясла его за плечо, но он лишь что-то раздраженно промычал, и я тряхнула снова. — Просыпайся.
— Нет, — ответил он, открывая глаза.
— Вредина, — сообщила я, пытаясь не разреветься от облегчения. Он жив. Может, временно, но жив.
Дверь с грохотом распахнулась, и в столовую ворвалась Гордан с аптечкой первой помощи в руках.
— Черт подери! — воскликнула она, резко затормозив. — Что тут случилось?
И вот тут-то я все-таки расплакалась, повиснув на Конноре. Квентин с удивлением взглянул на меня, а потом тоже заревел. Слишком много всего навалилось. Мы потеряли Джен, я не знала, насколько серьезно ранен Квентин, плюс все остальное…
У всех есть предел прочности. Я начала задумываться, насколько близко я подошла к своему.
Глава 24
Гордан за десять минут наложила Квентину шину и давящую повязку. Я помогала, чем могла: придерживала Квентину голову, когда Гордан уложила его на пол, подавала все необходимое из аптечки. До сих пор я не интересовалась методами оказания первой помощи, но теперь начала склоняться к мнению, что научиться стоит. Слишком часто те, кто рядом со мной, получают огнестрельные раны.
Я против своей воли вспоминала Росса. Как и Квентина, его подстрелили, когда он был со мной. Вот только попали в голову. От той же самой участи Квентина спасло лишь то, что моя паранойя не позволяет мне не придавать значения движущемуся отблеску в предположительно пустом помещении. Если бы я была не так насторожена… чуточку больше ушла бы в свои мысли… то он бы умер.
Дуб и ясень. Этого чуть было не случилось.
Эйприл долго наблюдала за происходящим, потом робко спросила:
— Он покидает сеть?
— Что? Нет, нет! — с невольной резкостью ответила я. — С ним все будет хорошо.
— Я рада, — сказала она печальным голосом. — Вам требуется дальнейшая помощь?
Я бросила взгляд на неподвижное лицо Квентина с дорожками слез. Когда он успел так побледнеть? Как можно быть настолько бледным и при этом все еще дышать? Затем я сказала:
— Не могла бы ты позвать к нам Эллиота? Нам понадобится помощь, чтобы перенести Квентина.
— Хорошо, — ответила Эйприл, исчезая.
Заметив, что Гордан на меня смотрит, я спросила:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
