неподалеку от нужного нам дома, нас опять выследили. И снова непонятный тип, явно из местных, даже, скорее, из числа обитателей старого города, перебравшихся в более богатый район города.
Когда я эмпатически почувствовал за собой слежку, то по первости решил, что нас выследили люди Самсона. Тот хоть и имел бандитский бизнес в старом городе, но жил-то в новом. Заманить шпика в тупичок труда не составило. Под дулами двух бластеров ищейка тут же все выложил. Самсон оказался совсем ни при чем. Ищут нас мангейстерцы. И меня, и пацанов. Самое поганое было то, что у ищейки (добровольной, кстати!) имелись голограммы с изображением Арчи и Янти. Оказывается, на всех схваченных за пределами бандитской зоны элитного района делались вот такие голограммы. Для чего – непонятно. Правда, Янти предположил, что мангейстерцы могли заинтересоваться жителями квартала, точнее, секретами времен прежнего правителя города. Но при чем здесь мальцы – непонятно.
Моей голограммы не было, только описание внешности. Причем, по словам ищейки, искали в первую очередь меня, а ребят пристроили к розыску лишь в качестве ниточки, которая могла привести ко мне. Вот здесь все понятно. Пьерро или дядя Эвин! Кто-то из них оказался сметлив и сумел сложить все кусочки головоломки и сделать правильные выводы. Одно мне вначале было не ясно – почему у шпика только две голограммы, ведь из плена я освободил трех ребят. К тому же меня там никто видеть не должен был. Но вычислить вполне могли. После себя я оставил три трупа, а четвертого – вояку я частично лишил памяти. Совсем чуток – вояка забыл последние пару часов того дня. И думаю, отсюда ниточка ко мне и потянулась. Как же – кроме убитых есть человек, валяющийся без сознания, на голове никаких следов от удара. И не помнит, что с ним было. Вот и связали его со мной.
Но почему только две голограммы? Имелся еще и третий малец, которого я отпустил. Вот это мне и было непонятно. Тому пацану тоже должны сделать голограмму. Но быстро догадался, в чем тут дело. Не иначе, мальца поймали, и тогда получается, именно он нас и сдал! Рассказал все, что видел. А видел он меня и даже слышал, как Арчи назвал мое имя. Да и Янти потом тоже его произнес. Вот и потянулась от ребят ниточка ко мне. Сильное желание есть у мангейстерцев пообщаться со мной. Как-никак эмпат шестого уровня. О настоящем моем уровне могли догадаться. Только как меня заставить на них работать? Побоятся же, если уж эмпатов четвертого уровня под контролем держат, без шлемов никуда не пускают, да следят, чтобы в заговор с кем-нибудь не вступили. Проще меня убить. Вот ведь перспектива!
Голограммы ребят были розданы многим, по крайней мере, они имелись у каждого мангейстерца и людей сенатора Айсберна. Прежде чем серьезно обдумать наше положение и дальнейшие действия, следует решить проблему шпика. Арчи, конечно, его пристрелил бы, но я еще не перешел определенную грань. Одно дело схватка с вооруженными солдатами, другое – безоружный шпик, каким бы он ни был негодяем. Оглушить и уйти? Очнется, побежит закладывать. Поэтому я тяжело вздохнул и встретился с глазами ищейки. Как же гадливо! Но теперь про нас он не расскажет – забыл навечно.
Янти ничего не понял, почему это вдруг мужик бесчувственно повалился на землю. Арчи знал про мои достижения, общение с Карденом при нем было. Только друг еще не ведал, какие последствия бывают у тех, с кем я слился сознаниями. Ему я потом расскажу, когда Янти поблизости не будет.
Решив вопрос со шпиком, мы, устроившись в заброшенном доме, принялись обсуждать полученную новость. Прежде всего, реакция ребят. С Арчи все понятно – он со мной, где бы и что бы ни было. А вот Янти… Рассказывать пацану подробности того, что я вытворял в элитном квартале, не стал. Просто сказал, что это меня, а не его и Арчи разыскивают, и что мангейстерцы на меня очень злы. Сказал я это – и смотрю на мальца. Здесь, кстати, я ни в чем не соврал. А пацан оказался понятливым, сразу просек, что в любом случае ему ничего хорошего не светит. Если поймают его вместе со мной – плохо будет, пойдет как соучастник. А если уйдет пацан от нас, тогда поймают его уже наверняка, одному здесь не выжить и не схорониться – голограмма с его изображением, считай, у каждого второго имеется. И как только поймают – еще хуже будет, потому что замучают, выясняя, где я прячусь.
Одно хорошо, ищут нас только мангейстерцы и, думаю, вряд ли кто кроме самой их верхушки знает причину таких розысков. Значит, как только покинем Лендон, никто нас искать не будет. Уходить надо. Да только не с пустыми руками и еще не с более пустым желудком. Вот Арчи и предложил довести до ума прежний план по проникновению в тот дом, где остановился большой военачальник. Идея в нынешней ситуации совсем сумасбродная, но в этом весь Арчи.
Это раньше, когда мы не знали, что нас ищут, и то проблемы были, как проникнуть в этот домик. Но тогда мы думали, что можно подойти поближе, потому что на мальчишек особого внимания не обратят. А теперь первый встречный солдат, увидев нас, обрадуется.
- А пускай меня схватят, - вдруг предложил Арчи.
- Чего?!
- А что? Нас ищут. Меня ищут. Сразу же в дом поведут. Я им всякого наплету, скажу, где ты прячешься. Туда бросят всех солдат, дом останется без охраны.
- Ага! Как же. Тебя тоже к тому месту поведут. В наручниках, ручных и ножных и в окружении нескольких десятков солдат. Так что глупость это.
- Лучше придумай! – насупился Арчи.
- Выманить большую часть солдат куда-нибудь подальше – идея неплохая. Если подумать, то решить задачу можно. Но в доме все равно люди окажутся, все не уйдут. И по-тихому мне не пробраться – входную дверь будут охранять несколько человек. Вот если бы один или двое осталось, вот тогда я справился бы.
- А чего тут думать? Я вхожу, меня отправляют к их начальнику, на входе остается один-двое.
- А если больше?
