В этой квартире туалет использовался исключительно по прямому назначению. Маленькое пространство тускло освещалось шестидесятиваттной лампочкой, на стене не было ни одной полочки для книги или журнала, не говоря уже о том, чтобы где-то валялось само чтиво. Благо что хоть была туалетная бумага. После непродолжительного сидения на унитазе, я обнаружил, что в бачке нет воды. Оставлять квартиру с трупом в комнате, да еще и обосранную, было бы совсем некрасиво.
Я открыл противоположную дверь, попав в ванную, и стал искать какое-нибудь ведро или миску, чтобы слить в туалете. В углу ванной стояло цинковое ведро. Я сразу вспомнил бабку, которая полторы недели назад перешла мне дорогу с очень похожим ведром. Да, именно тогда все и началось. Я взял ведро и тут же брезгливо отставил его – из него воняло помоями, перемешанными с красной краской. В раковине стоял небольшой тазик. Я открыл кран, из него заурчало, и в тазик вылилась маленькая порция ржавой воды. Может, набрать воды из крана над ванной? Я одернул занавеску. Через секунду меня вырвало. Я увидел самую страшную картину в своей жизни. Такое ломает психику человека навсегда.
На дне ванны в пропитанном кровью свадебном платье лежала Вера. Ее ноги, руки и голова были отрезаны и лежали рядышком с ней, напоминая детали куклы или робота-трансформера. Больше всего меня потряс вид ее головы. Глаза были открыты, но зрачков видно не было, они закатились. Рот девушки был приоткрыт, а края губ были надорваны. Боже, как же она кричала?! У изголовья ванны стоял тот самый черный венок, который пыталась надеть на меня Анилегна. Только теперь я смог прочесть надпись на его ленточке: «Моей невесточке на память». Меня стошнило опять, на этот раз прямо на расчлененный труп Веры.
На ватных ногах я вышел из ванной, затем из квартиры и из подъезда. Рвотные спазмы повторялись еще несколько раз, но рвать уже было нечем. Я не помнил, закрывал ли я за собой дверь, видел ли меня кто-то из соседей или прохожих. Я даже не соображал, куда шел. Сейчас я задавался только одним вопросом, зачем же так жестоко.
Увиденное потрясло меня до глубины души. Это было уже слишком. Доселе я воспринимал гулу как неких существ, которые вынужденно реализуют свои планы и не останавливаются ни перед чем. Исходящая от них холодная бесчеловечность воспринималась мною как нечто естественное. Глупо ведь обижаться на укус змеи или нападение крокодила. А кому-то противны слизняки. Но это все природа, это все имеет объяснение. Теперь же я столкнулся с проявлением совершенно необоснованной чудовищной жестокости.
Они меня хотели испугать? Я брел не разбирая дороги, меня все еще трясло, но мысли стали менее хаотичными. Какое, на хрен, испугать?! Они разве знали, что я сбегу от них? И потом вернусь именно в эту же квартиру? Это просто абсурд. Я шел по оживленному проспекту, мимо проносилось огромное количество машин. Нужно успокоиться. Они не знают, что у меня есть ключ от квартиры Алисы. Значит, и ждать меня в Василькове, скорее всего, не будут. Очевидно, искать они меня будут в Столице и Г. Значит, у меня есть какое-то время.
Мимо промелькнула надпись «Васильков» – это проехала маршрутка. Я автоматически махнул рукой, и машина стала тормозить. А может, плюнуть на все и бежать? Но побежал я пока только к маршрутке, которая оказалась переполненной. Втиснувшись в людскую массу и расплатившись с водителем, я стоял на нижней ступеньке маршрутки практически на одной ноге. Прямо в пах мне упирался дипломат какого-то долговязого мужичка в клетчатом костюме. Зачем такое садистское обращение с телом? Маршрутку тряхнуло на яме, и дипломат еще сильнее врезался мне в пах.
– Вы можете убрать свой дипломат в сторону?
– Могу, коллега, – мужичок повернул ко мне голову и слащаво улыбнулся.
Это был Александр Иванович Сущенко – мой коллега по работе.
Глава 39
КОЛЛЕГА ПО РАБОТЕ
19 апреля. Среда
Сначала я подумал, что просто обознался. Есть вещи, которые нельзя объяснить совпадением. Если человек живет в одном районе, работает в другом, а я его встречаю непонятно где, да еще и в то время (а было начало девятого), когда он обычно спит, все это нельзя назвать фантастическим совпадением. И откуда этот дурацкий клетчатый костюм?
– Александр Иванович, что вы здесь делаете?
– Да, понимаете, Виктор, к жене родственник приезжал. Так я на автовокзал ездил, чтобы успеть ему документы отдать.
Очень убедительно. И с родственником, и с документами, и особенно с автовокзалом, который находится в другом конце Столицы.
– А, ну понятно. Удивительное совпадение, что мы так встретились.
– Да ничего, и не такое бывает. А вы куда едете?
А как ты думаешь, куда я еду в маршрутке с надписью «Столица – Васильков»?
– Да, думаю, на работу надо бы заехать. Мы же еще формально не уволены.
– Замечательно, Виктор. Я как раз тоже на работу собираюсь.
Мы замолчали. Маршрутка проехала стелу перед выездом из Столицы, и молчание стало еще более неловким. По бокам дороги начинались поля, а мы ехали «на работу».
Во-первых, он здесь неслучайно. Во-вторых, если неслучайно, тогда из-за меня. Его, так же как и Веру, шантажируют гулу? Весьма возможно.
– …И премьер у нас тряпка, и президент тряпка. Все они разочаровывают. – Сущенко стал знакомо причитать на политическую тему.
Я в это время с интересом разглядывал его костюм. Честно говоря, раньше я видел людей в клетчатых костюмах только в художественных фильмах. Где он его раздобыл и зачем нацепил на себя? Не то чтобы он в нем выглядел совсем уж по-идиотски, но уж точно необычно. Сущенко был похож на одного ихз персонажей романа Булгакова.
– А где вы такой интересный костюм нашли?
– Друг из Македонии привез, а ему не подошел. Мне и отдал. Ничего так?
– Очень вам идет. Типичный македонский стиль. И мы вновь замолчали.
Минут через пятнадцать будет Васильков, и продолжать делать вид, что мы дружно едем на работу, было абсурдно. Я стал размышлять, что предпринять. То, что Сущенко все еще человек, а не гулу, было очевидно. Но это совершенно не означает, что он не выполняет их приказов, как это делала та же Вера. Убежать от него будет несложно, но он уже знает, где я, и тут же сообщит все гулу. Таким образом, мой план по посещению Алисиной квартиры будет раскрыт, а что делать дальше, я не знаю. Но не идти же вместе с ним на квартиру Алисы?
В это время мы стали проезжать мимо васильковского кладбища, и я увидел, как посуровело лицо Сущенко. Что с ним делать, я по-прежнему не знал. Моя нога соскользнула со ступеньки, и я резко дернулся к двери. Собственно, пустяковый эпизод, но Сущенко так дернулся в мою сторону, что я тут же понял: он сам от меня никуда деваться просто так не намерен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
