– Это все? – спросил Бомбас. После паузы он добавил: – Очень хорошо. Теперь слушай меня. Ради восстановления мира в моем городе я согласен снизить ставку до десяти процентов. А теперь разреши мне задать тебе вопрос. Что я получу взамен?
– Так я и думал! – От двери послышался еще один голос. Все обернулись и увидели, что в дверях стоит Ксантус. – Что, мошенники, сговорились втайне от меня встретиться и поделить между собой мой город?
– ТВОЙ ГОРОД! – вскричал Бомбас. Лицо его налилось краской от гнева. – Я ЗДЕСЬ ГОРОДСКОЙ ГОЛОВА, а не ты! Ты просто грязный торгаш, работорговец! Здесь-то что ты позабыл, ты, ИНСПЕКТОР РУДНИКА?
– Мучаешься своим плебейским происхождением? Ты, жирная тварь, рожденная в трущобах! – презрительно бросил Ксантус. – Титула ты добился с помощью предательства и жлобства. Усердно вылизывал задницы вышестоящим. Так что передо мной-то хоть не выпендривайся, Бомбас! Просто из здешних ворюг ты самый богатый.
– Э, нет, Ксантус, так не пойдет! – проговорил Ермак. – Я поднес тебе рудокопов, что называется, на блюдечке. Думал, что у тебя на плечах голова. А у тебя на плечах задница. Мало того что ты сосешь из рудокопов кровь. Так ты еще и крадешь королевскую долю серебра. Не обольщайся. Вор всегда останется вором.
– Мы все здесь воры, – послышался скучающий голос Лисипа. – Так что давайте-ка вернемся к нашим делам. Ну а если нет, то разойдемся. У меня есть возможность куда приятнее провести время, нежели любоваться на ваши рожи.
– Вот и я о том же, – буркнул Ермак. – Утрясем все и разойдемся.
– Хорошо. Вы все согласны, – заговорил Бомбас, – что пора немедленно положить конец вражде?
На несколько мгновений воцарилась тишина. Потом послышались со всех сторон утвердительные возгласы. Один лишь Максио молчал.
– Эй, Максио, ты еще, кажется, не высказался? – обратился к нему с издевательской улыбочкой Ермак.
Указав на покрытую броней грудь Ермака, Максио обратился ко всем собравшимся:
– Я не верю этому головорезу. Я не могу поверить мародеру и убийце, который корчит из себя честного солдата.
– Итак, Максио, – прорычал Бомбас. На лбу у него вздулись вены. Видно было, с каким усилием ему удается говорить спокойно. – Стало быть, ты продолжаешь упорствовать в своей вражде по отношению к Ермаку.
– Возможно, – заметил Конан, – это потому, что Ермак вызвал из Офира подкрепление.
– Киммериец! – прошипел Бомбас. – Ты угомонишься когда-нибудь?
– А кому уж, как не городскому голове, знать, кто приезжает в город! – завелся Ксантус. – Кажется, это твои псы охраняют городские ворота? Хотя с твоими инвалидами, пожалуй, только ребенок не справится.
– Ты бы хоть попробовал пошевелить теми мозгами, которые у тебя еще остались, Максио, – лениво заметил Лисип. – Ведь если Ермак и посылал за бойцами, так посылал давным-давно, еще задолго до того, как здесь стали говорить о перемирии.
Максио, как ужаленный, повернулся к Лисипу:
– Ты заодно с ним! Теперь я это вижу! Вы вдвоем сговорились выжить нас из города и заправлять тут вдвоем!
Поднялся страшный гвалт. Воспользовавшись суматохой, Ксантус подошел поближе к киммерийцу и зашептал ему на ухо:
– Убей Бомбаса, варвар! Убей его – и ты сразу же получишь причитающийся тебе остаток денег. После этого считай, что ты выполнил все, для чего я тебя нанял!
– Если убийство городского чиновника такое легкое и безопасное дело, – ответил ему Конан, – то ты сто раз мог это сделать. Кроме того, не боишься ли ты, что после того, как Бомбас умрет, твои собственные грешки станут всем известны?
Зашипев, как рассерженная змея, Ксантус отпрянул.
– Я ухожу! – вскричал Максио. – И пусть никто не пытается преследовать меня. Весь остаток ночи это место будет под наблюдением моих людей, а с завтрашнего дня – берегитесь!
И в сопровождении своего тощего телохранителя главарь взломщиков выскочил из комнаты.
– Все стало бы куда проще, – сказал Лисип, – если Максио выйдет из игры.
– Я не возражаю, – со скучающим видом обронил Ингас.
– Вы все знаете, что я "за", – проговорил Ермак.
– Очень хорошо, – подытожил Бомбас. – Отныне любой из вас вправе убить Максио, не боясь последствий. Это бешеный пес. Он убил моего брата. И согласитесь, я явил вам исключительный пример миролюбия уже тем, что столь вежливо разговаривал с ним сегодня.
Обсуждение заняло еще примерно час. Все были согласны с тем, что с враждой нужно покончить. Однако киммериец прекрасно видел, что тут собрались трусливые хищники, наподобие шакалов или гиен, всегда готовые атаковать того, кто послабее.
– Как я понимаю, мы пришли к общему соглашению? – спросил Бомбас, поднимаясь. – Надеюсь, что в городе теперь станет поспокойнее. Как только Максио будет устранен, причина для конфликта исчезнет. Тогда вы все поймете, как выгодно иметь дело со мной. Теперь понятно, что резервные бойцы уже не нужны. Пусть уезжают. Я даже не стану взимать с них выездную плату у городских ворот.
– Бомбас, ты жадный болван! – крикнул Ксантус. – Твоя алчность и слепота погубят нас всех. – И вышел. Выражение лица у него было такое, будто он съел что-то неимоверно кислое.
– По-моему, Ксантус не вполне хорошо тебя понял, – заметил Конан Бомбасу, сопровождая городского голову вниз по лестнице.
– Не обращай внимания, – отмахнулся городской голова, – он не осмелится пойти против меня. Слишком много королевского серебра осело в его сундуках.
Внизу к Конану и Бомбасу присоединились Юлус и зингарец. Вчетвером они пошли назад, к резиденции городского головы.
– Ладно, киммериец, ступай. Счастливо, – сказал Бомбас. – Ты хорошо и честно послужил мне сегодня. Возможно, ты мне еще понадобишься.
– В следующий раз, – сообщил Конан, – я буду требовать оплату золотом.
– Да, да, всегда вот так, именно золото покупает верность людей, – со вздохом проговорил Бомбас. – Только какая она, эта верность? Ладно, киммериец, ступай.
Киммериец покинул резиденцию городского головы. Обезьяноподобный Юлус проводил его до выхода, злобно сверкая своими маленькими глазками. Конан уже был на полпути к храму, когда вечерний ветерок донес до него запах лилий. Конан остановился у фонтана.
– Почему ты так долго не вытаскивал меня из тюрьмы? – спросил Пирис.
– Отвечу вопросом на вопрос, – сказал Конан. – Как ты думаешь, почему я не оставил тебя гнить там на всю оставшуюся жизнь?
– Потому что ты поступил ко мне на службу, а киммерийцы известны как люди, умеющие держать слово.
– Не припомню, чтобы мы оговаривали мою обязанность вытаскивать тебя из каталажки. Кажется, я обещал только одно: найти твою богиню Скорпиона.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
