Мой герой!
Майкл смущенно прищурился.
— Может, мне все-таки стоит сунуть твою голову в унитаз? А если тебе жалко шампанского и шоколада, что же ты тогда хочешь?
— Я же сказала: отнеси меня в постель. Я думала, ты понял. — Улыбаясь, она провела пальцем по его груди. — Я хочу, чтобы ты снова захотел меня! Если, конечно, ты не сочтешь это наказанием…
Он посмотрел на нее сверху вниз — на эту теплую, розовую обнаженную женщину. Его женщину!
— Пожалуй, я справлюсь.
— Прекрасно, а ты не смог бы… — Лора наклонилась к нему и зашептала что-то на ухо, от чего вся его кровь хлынула прямо в пах.
— Это довольно экзотично, но… — Он направился прямиком к кровати. — Учитывая обстоятельства…
18
Испытывая первое в своей жизни похмелье, Лора обнаружила, что это совсем не так забавно, как первое опьянение. Вместо ликования и восхитительных хаотичных мыслей, ее голова была полна шума — словно надрывался школьный оркестр под управлением неумелого дирижера, а ударная группа радостно колотила прямо в левый висок.
Она не чувствовала больше свободы и легкости. А во рту был такой отвратительный привкус, словно она накануне наелась грязи.
Лора испытывала благодарность к Майклу за то, что он деликатно оставил ее одну и не был свидетелем ее унижения.
Она даже не беспокоилась о том, что провела всю ночь в его постели и теперь ей придется пробираться в дом под вопросительными взглядами домочадцев.
Она просто стояла под душем, пытаясь усмирить безжалостных барабанщиков, и вдруг закусила губу, осознав, что новый услышанный ею звук — ее собственное жалобное хныканье.
В иных обстоятельствах Лора никогда бы не стала копаться в вещах Майкла, но сейчас, не испытывая ни малейших угрызений совести, что она обыскала его аптечку и все ящики в ванной, чуть не зарыдала от облегчения, обнаружив наконец пачку аспирина.
Она взяла сразу четыре таблетки — еще одно нарушение традиций — а затем, подумав немного, решила, что все равно дальше уж некуда — и воспользовалась его зубной щеткой.
Только после всего этого, одевшись и причесавшись, Лора посмотрела на себя в зеркало, но даже тогда это было ошибкой. Смертельно бледное лицо, синяки под распухшими глазами… И поскольку у нее не было с собой даже тюбика губной помады, она ничего не могла с этим поделать!
Понимая, что все равно придется выходить, она спустилась по ступенькам и тихо застонала, когда горячие острые иголки солнечного света впились в глаза. Теперь ее голова уже не казалась вместилищем обезумевшего оркестра, теперь она просто была стеклянной. Из очень тонкого и очень хрупкого стекла… И эта стеклянная голова готова была в любой момент свалиться с ее шеи!
— Как себя чувствуешь, солнышко?
Лора резко дернулась, голова упала и разбилась о ступеньки у ее ног. Слава Богу, у нее оказалась еще одна, и Лора повернулась, постаравшись улыбнуться Майклу. Он шел к ней, вытирая руки о джинсы.
— Доброе утро. Прости, я не слышала, как ты встал. — Ты так храпела! Я думал, ты проспишь до полудня.
Храпела?! Головная боль не стерпела обиды и унялась. Лора была абсолютно уверена, что никогда не храпит, и поэтому не удостоила комментарием такую наглую ложь.
— Через пару часов я должна быть в магазине, — с достоинством произнесла она.
— Ты сегодня работаешь? — Она решительно не казалась ему пригодной для работы.
— Субботы у нас — самые напряженные дни. Майкл пожал плечами.
— Как голова?
— Которая? — Она даже умудрилась чуть-чуть улыбнуться: безусловно, такой мужчина, как Майкл, понимает в похмельях. — Плохо, но уже можно терпеть.
— Когда в следующий раз будешь напиваться, перед тем, как вырубишься, прими пару таблеток аспирина. Обычно это помогает пережить утро после попойки.
— Спасибо за совет, но у меня не будет никакого следующего раза!
— Очень жаль. — Он провел пальцем по тыльной стороне ее ладони. — Из тебя получается очень изобретательная пьяница. Кстати, как с памятью?
Лора почувствовала, как кровь приливает к лицу, и поняла, что она, слава Богу, все еще течет по ее жилам.
— С памятью хорошо. Даже слишком хорошо. Я ни в коем случае не должна была… поверить не могу, что я… — Она замолчала и закрыла глаза. — Майкл, неужели ты не можешь остановить меня, когда я начинаю вести себя как полная идиотка?!
— Просто мне это очень понравилось. Иди сюда! — Он притянул Лору к себе и положил ее раскалывающуюся голову на свое плечо. — Когда придешь домой, окуни лицо в миску с ледяной водой и постарайся впихнуть в себя что-нибудь из еды. Тогда сможешь справиться со всем остальным.
— Спасибо. — Она бы предпочла не двигаться, а просто стоять вот так с ним до конца жизни. — Мне действительно надо идти. Я не должна была оставаться у тебя здесь всю ночь. — Прижавшись лицом к плечу Майкла, она не могла увидеть, как его лицо омрачилось разочарованием и болью. — Представить не могу, что все подумают!
— Ладно, что уж теперь… — Когда Майкл отстранился от нее, его лицо снова было непроницаемым. — Иди позорить дальше имя Темплтонов.
— Я не имела в виду…
— Хорошо, забудь об этом. — Он не собирался поддаваться нахлынувшей боли: — Почему бы нам завтра не прокатиться верхом?
— Завтра? — Лора прижала пальцы к закрытым глазам: если она немедленно не спасет их от солнца, то они взорвутся. — Но завтра мы ищем сокровище…
— Мы поедем утром. Ты успеешь вернуться к Серафине.
Верхом! Уже много лет она не мчалась на лошади по холмам, через лес.
— Хорошо. С удовольствием. Мы можем отправиться около восьми? Тогда я смогу…
— Решено, в восемь. — Он быстро погладил ее по щеке и отошел. — Не забудь про ледяную воду.
— Да, я…
Но он уже исчез за углом здания. Недоумевая, почему у него так изменилось настроение, Лора подумала, не последовать ли за ним, но взглянула на часы и поняла, что ее дневные обязанности не оставляют времени на разгадку поведения Майкла Фьюри.
Целый день никто не задавал ей вопросов, не требовал ответов, не выражал неодобрения — по крайней мере вслух. Запихнув детей вечером в кровати, Лора вдруг поняла, что никто так и не спросил ее, почему она не ночевала в собственной постели.
О, разумеется, она чувствовала напряжение в воздухе. Тревогу. Любопытство. Но уклонялась даже от вибрирующих в атмосфере флюидов. В конце концов, она пережила даже похмелье, и мир не рухнул!
Может быть, Лора Темплтон вовсе и не должна быть такой уж идеальной?
Уложив дочерей, она прошла в свою комнату, освежила губы помадой, причесалась. К родителям на ужин приехали их старые друзья; нужно спуститься вниз, поздороваться, убедиться, что всем весело и удобно. Но Лора вдруг почувствовала, что не в состоянии сделать ни шагу.
