И, увы, в отдаленном тоже.
Нормальный человек в таких обстоятельствах начал бы стенать, рвать на себе волосы, громко обещать, что он больше не будет и выглядывать запасной выход.
Иван выхватил меч.
— Мерзкое порождение тьмы! Колдовское отродье! Покажись — пришел твой смертный час!
— Так, что мы тут имеем… — раздался брезгливый холодный голос откуда-то сверху у него за спиной.
Иван подскочил, обернулся — никого.
— Ага, опять герой… Ну что ж, придется довольствоваться героем, — снова донеслось из-за спины.
Царевич крутанулся на месте — и снова поздно.
— Трус! — дрожащим (естественно, от ярости, а вы от чего подумали?) голосом — выкрикнул он. — Подонок! Ты где?
— Здесь я, здесь, — с издевкой хихикнул колдун. — Ты не первый, кто так торопится меня увидеть, хотя, честно говоря, ума не приложу, почему — потом очень скоро они все начинают сожалеть… что вообще пришли… в этот мир, — и перед царевичем в столбе зеленого огня и дыма появился хозяин замка — черные глаза на бледном худом лице, черные распущенные волосы, черные струящиеся одежды.
Точно такой же был нарисован у него в книжке на последней странице. Над могильным камнем с надписью…
Иван, не раздумывая ни секунды, сделал выпад, при виде которого отрок Сергий умильно прослезился бы, и с неприкрытой гордостью за своего ученика, может быть, даже произнес бы: "Ну, ва-аще!".
— Герой, герой!.. — захохотало справа, а черный призрак перед ним рассеялся, как сернистый газ. — Ну, а теперь мой черед!
Страшный удар впечатал Ивана в стену. Из глаз полетели черные искры, и он почувствовал, что сзади у него что-то хрустнуло — то ли его позвоночник, то ли одного из его предшественников. А, вероятнее всего, судя по ощущениям, и то, и другое вместе.
— Герой!.. — и обжигающий ветер обвил его руку с мечом. Тот в одно мгновение раскалился, вспыхнул и стек жалкой лужицей огненного металла, прожигая камни под ногами Ивана, Пальцы его разжались, и бесполезная рукоять с глухим стуком упала на пол.
— Герой, ох, герой!.. — и еще один удар, ослепляющий болью, зашвырнул царевича под что-то, напоминающее плод нечистой любви пилорамы и игольницы. Оставляя на бесчисленных шипах и лезвиях клочки одежды вместе с кожей, он попытался выбраться.
— Ну, где же ты, наш воитель? — истерично загоготал колдун. — Ты все еще жаждешь меня увидеть? Смотри же! Пока есть, чем.
Посреди зала снова вспыхнул огонь — но синий на это раз — и из-под какого-то
металлического бруса со слишком большим количеством острых выступов и цепей
Иван оставшимся незаплывшим глазом узрел медленно шагающие к нему черные лакированные сапоги.
Сапоги!!!
Идиот!!!
Иванушка изогнулся ужом, взвыв от боли в распоротом плече, и одним
отчаянным движением содрал с правой ноги сапог.
— Краббле, Круббле, Криббль!!! — выпалил сквозь стиснутые зубы он, как другие люди при других обстоятельствах, выкрикивали: "Получи, фашист, гранату!"
— Ааааааааааааооооооооооууууууууууууууииииииииииииииии!!! — нечеловеческий вопль к концу перешел в душераздирающий стон и утонул во всхлипах и бульканьи.
Иван почувствовал, что волосы встали у него дыбом, и невольное сочувствие к злополучному колдуну робко шевельнулось где-то в бездонных глубинах его души.
Собравшись с моральными силами и настроившись на самое худшее зрелище, которое могло предстать перед ним, Иванушка быстро, но осторожно выглянул из-под своей дыбы.
Зрелище действительно было не для слабонервных.
Особенно впечатляюще смотрелась ведерная фарфоровая супница, временно исполняющая обязанности головы, и традиционный торт с кремом во всю грудь, медленно смываемый остатками огнедышащего борща, ручейками вытекающими из района ушей. Кроме того, на ужин у них была бы яичница с помидорами и колбасой, кетчуп, сметана, фруктовый салат и чай со сгущенкой. Все, как минимум, на пять персон.
И расшатанные нервы Ивана не выдержали.
— Я убью тебя, недоносок, я разрежу тебя на кусочки!!! — загробный голос из глубины супницы вряд ли помог положению.
Но пока царевич, икая и давясь от смеха, пытался вспомнить правильное заклинание огня, Вертизель, к сожалению, вспомнил свое первым, и пузатая посудина с голубыми цветочками разлетелась в мелкую пыль.
— Я выжгу твои поганые кишки!!! — проревел колдун, и кипящий огненный шар вылетел у него из ладони.
Если бы царевич был бы менее разворотлив, на этом бы наша история и закончилась бы, и на ее последней странице можно было бы разместить точно такую же картинку, как и в "Приключениях Аники-воина". Но Иван успел увернуться, и пыточная машина справа брызнула во все стороны раскаленными клинками.
— Криббль, Краббле, Круббле!!! — и только многовековая практика левитации спасла колдуна от участи "железной девы" за его спиной, более точным названием которой стало "железный лом",
— Ах, ты так!!! Ах, ты, гаденыш!!! — изумление, унижение, ярость — такой коктейль не сулил ничего безболезненного и хотя бы относительно быстрого самозваному чародею.
Иванушка кинулся на пол, и там, где только что был его живот, в стене появилась оплавленная по краям сквозная дыра.
— Криббль, Краббле, Круббле!!!..
— Я сниму шкуру с тебя живого!!!..
Огненные струи и шары, шипя, летали по залу, как по вамаяссьскому новогоднему небу, и очень скоро пол, стены, и потолок замка стали напоминать исполинский дуршлаг, а при каждом новом ударе где-то что-то подозрительно стучало, скрежетало и звенело.
Вот эстакада, на которую только что перелетел Вертизель, с грохотом рухнула и занялась, но уже с противоположного балкона вместе с очередным огненным шаром донеслось:
— Подохни, щенок!!!
Опалив лицо и волосы царевичу, сгусток пламени проделал еще одно окно
интересной формы с видом на звезды.
— Криббль, Краббле, Круббле!!!
Балкон в вихре горящих опилок обрушился, балахон колдуна вспыхнул, и стараясь погасить огонь, тот потерял драгоценные секунды.
Иван первый раз успел прицелиться.
— Криббль, Краббле, Круббле!!! — прозвучало смертным приговором Вертизелю.
— Шшшш-хлюп… — прозвучало смертным приговором Ивану.
— Криббль, Краббле, Круббле?..
Из голенища вылетела парочка влажных искр и пошел белый дымок.
— Криббль, Краббле, Круббле!!! Криббль, Краббле, Круббле!!! Криббль, Краббле, Круббле!!!..
Огнемет молчал.
"Так нечестно!!! Они не предупредили, что эта штука может кончиться!!!"
— Криббль, Краббле, Круббле!!! Криббль, Краббле, Круббле!!!
— Ага, ублюдок… Наша игрушка, кажется, сломалась… — голосом Вертизеля можно было отравить гадюку. — А СЕЙЧАС ПОИГРАЮ Я, — и невидимый кулак смачным апперкотом отшвырнул царевича на груду камней, пять минут назад еще бывших колоннами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
