— Русские, — подтвердил Хас.
— Ага. Так это, может, айда соберемся в команду и продолжим завоевывать арену?
— Извини, не сейчас, — ответил Егор. — Есть другие важные дела.
— Да? Жаль! — не обиделся Крам. — Ну лады, добавь меня в «Друзья», чтобы, если что, легко найти. До связи!
— До связи, — кивнул Егор, и маг ушел.
Они тоже направились прочь от боевой арены, лавируя между игроков и неписей, и Мико на ходу уточнила:
— А какие у нас дела?
— Для начала нужно решить, что делать с легендарным сетом.
Егор открыл свойства экипировки, позволив согруппникам увидеть, во что он одет. Хас выпучил глаза и, вчитываясь, проговаривал названия предметов, цокая языком в восхищении:
— Полный апофеоз и триумф, Гор! — воскликнул он, хотя Егор подозревал, что друг на самом деле сказал другое слово.
Мико же, изучив «Доспехи Веспы», обрадовалась, но сказала не то, чего ожидал Егор. Ни слова о возможной продаже сета, только:
— Ух! Грац, Горушка! Теперь путь к руднику станет проще!
— Погоди. Ты же понимаешь, Микошечка, что этот сет — наш? И твой, и мой, так что нужно делить по справедливости.
— С ума сошел! — Девушка ткнула варвара в грудь. — Такое чудо дробить?
— Ну, можно же продать и разделить…
— Еще слово, и я точно решу, что ты идиот! Причем клинический! — завопила Мико. — Люди за такое с себя последние штаны снимут, да только не купишь! А он продавать собрался!
— Да я ж о тебе забочусь! — ошалел Егор. — Чтобы по справедливости!
Мико закатила глаза, качнула головой, тряхнув гривой:
— Все-таки идиот. Забыл о наших планах? Если когда-нибудь и зайдет речь о продаже и разделе, то явно не сейчас, а после того, как мы разойдемся. Ты расходиться собрался? Сам руду добывать? Снова решил кинуть бедную девушку?
— В смысле «снова»? — удивился Егор.
— Все, забей. Тем паче этот сет даст хоть какое-то оправдание для других, почему чар этого уровня такой крутой. Меньше палить тебя будут. Так что носи сет и радуй нас уроном!
На том и порешили, после чего Мико поинтересовалась, чем они планируют заняться. Все еще не отошедший от щедрости и здравомыслия девушки Егор задумался, потом вспомнил о надоевшем Торфу и заговорил:
— Значит, так. Перво-наперво надо в храм какого-нибудь бога сходить — из тех, что покрупнее. Взять у него квест, или помолиться, или как-то еще услужить…
Они вышли к краю площади, где народу было меньше, и Егор, достав из инвентаря кирку, потряс ею.
— Зачем? — не понял Хас.
— Достал этот болотный божок. А мне тут подкинули тему: если получить благословение какого-нибудь бога высшего круга, то либо это само по себе уберет Торфу, либо я смогу его прогнать. Ибо заколебал…
— Ты что говоришь, ловкач?! — завопило кайло дурным голосом, и они отошли подальше, за дома. — Избавиться?! Стоит только отлететь в Астрал, прошвырнуться там-сям по запределью, чтоб развеяться, а тут на тебе — удар в спину!
— Теперь понимаете, о чем я? — спросил Егор друзей.
Оба закивали, причем Мико так часто, что у нее с головы слетела редкая «Ведьмина шляпа».
Егор сжал кирку, выставил перед собой и сказал, обращаясь к Торфу:
— Извини, Торфу, но вместе у нас ничего не получится. Вспомни, как ты вообще здесь оказался? Обманом!
— Да ты грубый, подлый человек, неблагодарный! Животное, Гор, ты домашнее!
— Ну он и хам, — добавила Мико, а Хас стукнул кулаком по ладони, демонстрируя, что нужно сделать с наглым богом.
— За что мне тебя благодарить? — спросил Егор у кирки.
— Да за то, что от Веспы спас! Забыл, кто слово божье вовремя выкатил? А это, между прочим, непросто! Ты что, думаешь, «Божественное вмешательство» — это как пальцами щелкнуть? В Астрале до сих пор рябь от него! Весь баланс мироздания пошатнулся!
— Если бы не ты — и спасать бы не надо было, алхимик бы на меня не напал, — покачал головой Егор. — Нет, Торфу, я твердо решил: иду искать благословение другого бога и избавляюсь от тебя, как посоветовал варвар Грон.
— Братушка… — задушевно произнес Торфу. — На кой слушаешь ты Грона? Этот пень старый ничего не знает! Да я тебя за такие штучки…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ничего ты мне не сделаешь, — оборвал его Егор и уже собрался сунуть кирку в инвентарь, но Торфу неожиданно сменил тон:
— Не изгоняй меня, — серьезно заговорил он. — Нет хуже удела, чем вечные скитания во мгле Астрала, чьи стражи рано или поздно способны изловить любую душу.
Егор оглядел спутников, с любопытством слушавших эту речь, и Мико осторожно кивнула: мол, пусть дальше говорит.
— Продолжай.
— А что тут продолжать? Есть же у меня тело, ловкач. Есть! Сильное, мужественное, привлекательное… Покойница Веспа не дала бы соврать! И ведь ты уже понял, что скромность — одно из основных, хотя и не самых главных моих достоинств. Так что не вру. Да ты и сам видел его астральный отголосок, когда произнес я эпическое свое слово и снял с тебя заклятье ошеломления, насланное моей сгоревшей женушкой.
— Помню, кто-то с посохом тогда возник. Вот, значит, как ты выглядел?
— Ну и где это тело? — вмешался Хас.
— О, наш академик прорезался! — обрадовался Торфу, очень быстро сбившийся на свой обычный тон. — Где-где… в пещере хрустальной в хрустальном же монолите оно заключено.
Мико тоже вмешалась в разговор:
— А почему оно там?
— Так жена моя Веспа, стерва ненаглядная, его туда поместила.
— Ого! — удивился Егор. — Вот почему ты ее так ненавидишь?
— Еще бы… Бедное мое тело, бедное… одно там, вдали от души моей… — Кирка издала звук, как будто начала хлюпать носом и вот-вот расплачется.
— И как ты вообще с такой уродиной жил, удивляюсь. За что она тебя в хрустальный монолит посадила?
— За то, что я ее такой сделал, — хлюпнула кирка.
— В смысле? — не поняла Мико. Собственно, не только она, никто не понял. — Какой сделал?
— Да уродиной же.
— А какой она была до того? То есть нет, стоп, погоди! Она что, изначально была не такой внешности?
— Ты, кучерявая, чего несешь?! — оскорбился Торфу. — Вот бабы! Чтобы я, великое божество болот, трясин, топей и прочих водно-земельных участков, на этакой мымре корявой женился? Да Веспушка моя красавицей была невероятной! До тех пор, правда, пока я на нее неснимаемое заклятье болотной скверны не наложил. — Кирка хихикнула. — Подпортил видок, так сказать.
— Блин, я вообще в шоке, — высказался Хас, пока Егор и Мико растерянно хлопали глазами. — А зачем ты, стесняюсь спросить, это сделал?
— Притесняла она меня сильно. На пирушки божественные не пускала или там в кости перекинуться со старым водяным, да и на других девиц взгляда не позволяла бросить, шпыняла всячески и поучала… А я это… — Кирка снова издала смешок. — Как-то, слышьте, напился тинистой браги столетней выдержки и как домой пришел… то бишь в замок наш… ну тот, вы его видели.
— Видели, — подтвердила Мико. — Унылое зрелище.
— Но-но! Время никого не щадит, а так-то — хоромы были!
— Ты давай не отвлекайся, рассказывай дальше, — сказал Хас, которого такого рода истории всегда будоражили, утверждая во мнении, что брак — это зло.
— Вот сразу видно, что человеку интересно, — одобрил Торфу. — Спасибо тебе, академик. Дальше вот что было: пришел я домой, значит, а Веспа как набросилась на меня, да как давай пилить! И ведь все не по делу, все почем зря! Что с того, спрашивается, что я спустя три месяца пришел, после того как подышать воздухом на пару минут выскочил? Ну ладно, не пришел, а приполз пьяный, но ведь прибыл же на место! К ней, к родимой моей, вернулся, а не к русалке какой-нибудь… а ведь мог… была у меня одна там… и не одна даже…
Торфу погрузился в воспоминания, начав перечислять знакомых особей женского пола, с кем у него «случалось пошалить», но Егор, стервенея, перебил:
— Короче, Торфу! Ну пришел ты домой, и что?
— Вот что! Вернулся я, стало быть, а Веспа как набросится! Как давай ругать! Вот я не выдержал и спьяну-то ее и… тогось… заколдовал навеки.
