В Калеццо Теур сразу понёсся со всем отрядом прямо в королевский замок. Опытный исследователь, историк и политик, он прекрасно понимал, что в данной ситуации провести встречу с монархом в спокойной и действенной обстановке будет практически невозможно. Военизированное окружение молодого короля костьми ляжет, но попытается затормозить сам факт встречи с «мятежниками» на неопределённо долгое время. Но в то же время Теур, как опытнейший знаток всех законов знал, как придать всему делу нужную окраску и сразу привлечь к «Обращению» внимание всех подданных королевства. Способ был немного рискованный, радикальный и планировался только на самый крайний случай, но этим утром такой случай как раз и наступил. Поэтому боевые исследователи опустились перед Стелой правосудия на главной площади государства, а их руководитель уцепился за рычаг на самом верху сооружения и ударил в древний Набат.
Колокола размещались на верхушке Стелы и практически любой дракон мог ими воспользоваться, охрана возе этого места запрещалась во все времена. Только вот и другой закон имелся: «Неправомерно использовавший Набат, будет казнён в тот же день». Этим редчайшим способом добиться справедливости в Альтурских Горах не пользовались двадцать последних лет. И вот сейчас гул колоколов уносился в утреннюю высь.
Королевский дворец весь озарился огнями и украсился выскакивающими на террасы придворными. Многие тут же старались сообразить, в чём дело и действовали соответственно своим представлениям. Например, министр обороны и министр вооружений сразу скрылись во внутренних покоях. Но остановить Старгела Боя Фиолетового им не удалось. В окружении своих самых преданных гвардейцев король вышел на судейскую террасу и поднял лапу в величественном призвании к тишине. И только когда всё, кроме отголосков всполошенного города, стихло, он спросил:
– По какому делу, ты, Теур Ирисовый, пришёл ко мне жаловаться?
– По делу величайшего зла, твоё Величество! Позавчера шесть подосланных убийц пытались уничтожить наших героев Цашуна Ларго и Гишера Нобио. А сегодня утром, недалеко от столицы нас предательски атаковало сорок драконов, которых нам пришлось уничтожить в открытом бою. При этом геройски пало три наших товарища. А всё потому, что мы решили обратиться к тебе и твоим подданным с «Обращением» о скорейшем выходе государства из изоляции и начале переговоров со всеми соседними странами. Закон гласит: «Каждый дракон имеет право высказать своё мнение в корректной и не оскорбительной форме». И мы не можем осознать, какие отщепенцы решили воспротивиться закону и сознательно пойти на убийство своих крылатых собратьев. Нас и так мало осталось, но если мы ещё и сами будем уничтожать друг друга, то дни драконьего племени сочтены. Поэтому мы все просим твоё Величество разобраться и немедленно наказать виновных.
Король весьма многозначительно осмотрелся по сторонам, якобы сразу высматривая тех самых «виновных», а затем твёрдо ответил:
– Я тебя услышал! И сегодня же проведу разбирательство дела. Ты и твои люди не должны покидать Калеццо до захода Занваля.
– Слушаюсь, мой повелитель. Мы будем в моём поместье.
Тотчас на всех террасах началось оживлённое и неуправляемое движение. Присматриваться к нему не имело смысла, и разбудивший набат скомандовал:
– За мной!
Десятки тысяч глаз провожали взлёт и изящный разворот синхронно действующих двадцати двух драконов. И нельзя было сказать кто из них смотрел с пониманием, сочувствием и одобрением, а кто с ненавистью или мстительной злобой.
А когда подлетали непосредственно к пригороду, Цашун догнал Гишера и крикнул:
– Видишь? Вон в той фамильной башне нашего командира мы будем в полной безопасности и спокойно восстановим силы уже к обеду. Так что можешь расслабиться.
Гишер непроизвольно кивнул, тогда как сам думал совершенно о другом:
«Очень странно…. Куда это я „провалился“ во время такого интенсивного боя на целую минуту? Что за неконтролируемые провалы памяти? Вначале в пещере, во время уничтожения той четвёрки, потом в облаках…. Неужели опять болезнь возвращается в моё тело? Неужели я опять могу потерять самого себя? Да…. видимо вновь придётся отдаваться в руки лучших врачей и психологов, но на этот раз совершенно добровольно. Иначе….»
Тогда как сидящее в его внутренностях сознание человека размышляло о своих проблемах, хотя в чём-то они сходились:
«Надо самым тщательным образом продумать весь первый диалог с Гишером. А то, как бы он к врачам сразу не полетел….»
Там в краю далёком
– Подожди! Мы с тобой!
Но из-за топота по каменным плитам понесшейся во всю прыть лошади, наездница громкие призывы не услышала. Только ниже пригнулась к гриве, да залихватским посвистом попыталась ускорить движение.
Лирна сразу воскликнула, обращаясь к своему мужу:
– Стой! А ты куда спешишь? Ведь знаешь, что она всегда старается у него одна посидеть!
Бабу, собравшийся догонять Мальвику, осадил своего коня и проворчал:
– Вот от таких посетительниц больше всего Кремона и надо охранять.
– Ладно тебе, охранничек, – гиганта с другой стороны беззлобно ткнула в бок веселящаяся Мирта. – Она возле него вообще не дышит.
– Конечно, – отозвался и Алехандро Шиловски, – Ты своей подруге потакаешь во всём в тысячу раз больше чем родному брату. Тогда как ведёт она себя не всегда скромно и степенно.
– Да что ты хочешь от девочки? – тут же набросилась Мирта на брата. – Её всего семнадцать лет и мы вполне имеем право не обращать внимания на её детские шалости. А в том, что она ему всегда рассказывает все последние новости – нет ничего предосудительного.
– Больно ему надо! – поведя могучими плечами, высказался с некоторой ревностью Бабу. – Да и не слышит он её сплетен.
– Зря ты так, – Лирна, словно строгая учительница насупила бровки. – Некоторые Эль-Митоланы считают, что он вернулся уже в своё тело и всё слышит.
– Да я что, против? – неожиданно погрустнел её муж, – Может и в самом деле услышит.
Они вчетвером как раз проехали околицу Агвана, и на развилке Мирта натянула поводья:
– Заедем к протектору Избавляющему?
Лирна тут же проинформировала:
– Его всё равно нет. Он вместе с Коперрульфом через границу ещё вчера подались. А домоправительница будет ждать нас всех к ужину.
Поэтому и продолжили путь влево, по новому и широкому тракту, на котором легко могло разминуться два пассажирских дилижанса. Узкая грунтовая дорога, на которой когда-то давно Кремон впервые встретился с Гнатом Паласием, ушла в историю. Мало того и сам Паласиев луг уже был застроен на целую четверть. Тракт рассекал его надвое, проходил невдалеке от замка протектора Давида Сонного и уходил в Клаковскую гущу, словно каменная стрела. В самой гуще уже давно обжилось население восьми деревень, а в последние месяцы заканчивали обустройство и строительство переселенцы ещё в четырёх. Стремительно разрастающийся город Агван требовал для своих обитателей массу продуктов сельского и животноводческого хозяйства, и глухие приграничные леса разрабатывались и заселялись с небывалой интенсивностью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
