— Первая эскадрилья, атаковать противника в нижнем эшелоне, — скомандовал полковник, сидевший в кабине МиГ-31БМ. — В ближний бой не ступать, использовать ракеты! Не дайте этим сукам прорваться!
Каждый модернизированный «МиГ» кроме шести дальнобойных Р-33С нес по четыре ракеты «воздух-воздух» средней дальности Р-77 на подкрыльевых пилонах. Сейчас громоздкие МиГ-31БМ разворачивались, ловя в конусы лучей своих РЛС ускользающие на сверхмалых высотах самолеты врага и посылая вдогон ракеты. Один за другим, японские истребители вспыхивали, врезаясь в гребни волн рукотворными кометами, и пилоты тех, которым удалось уцелеть после первого залпа, отчаянно взывали о помощи.
В какой-то момент пилотам японских машин, на малой высоте пролетавших над местом схватки, начало уже казаться, что они вырвались из расставленной русскими западни. Командир экипажа «Фантома», прижимавший свою машину к самым волнам, рискуя врезаться в воду при первой же «воздушной яме», первом турбулентном завихрении воздуха, с опаской поглядывал на приборы, не забывая вертеть головой по сторонам, так что в шее что-то опасно хрустело при каждом движении. Высоко над облаками кипела схватка и каждую секунду там обрывались чьи-то жизни, друзей или врагов. Пока противники истребляли друг друга, звено истребителей-бомбардировщиков уходило все дальше на север, в акваторию Охотского моря. Тяжелый и неповоротливый в сравнении с любым русским истребителем F-4EJ-Kai, несмотря на модернизацию, в воздушном бою мог хорошо сыграть лишь одну роль — мишени, но зато, имея на подвеске две ПКР ASM-1, был смертельно опасен для любого крупного корабля, а четверка таких машин могла пустить на дно, при толике удачи, и целую эскадру.
Черная точка, внезапно выпав из облаков, и камнем устремившись вниз, заставила сидевшего в задней кабине штурмана закричать от ужаса:
— Гайдзин! Это «Фоксхаунд»!
— «Леопардам» — рассредоточиться, — скомандовал пилот своему звену, увидев, как «Фантомы», накреняясь, выполняют разворот, веером расходясь в разные стороны, и приказал штурману: — Сбросить ложные цели!
Узкие ленточки фольги повисли над волнами, отражая импульсы радара вражеского истребителя. Не столь известный и популярный, как Су-27, русский «Фоксхаунд» был не менее смертоносен. Он вдруг пропал из поля зрения, и экипаж «Фантома» не сомневался, что враг уже зашел в хвост, выбрав идеальную позицию для атаки по практически беззащитной мишени.
— Сбрасывай ракеты!
Четырехметровые сигары ПКР, отделившись от пилонов, исчезли в волнах, облегчая японский истребитель на тысячу двести килограммов. Зашлась в испуганном визге система предупреждения об облучении J/APR-6, а затем вертевшийся из стороны в сторону F-4 содрогнулся от чудовищного удара, и в кабину пилотов ворвалось жаркое пламя, от которого кожа потекла, будто податливый воск.
Полковник, командир эскадрильи русских перехватчиков, видел, как взорвался пораженный сразу двумя ракетами Р-77 японский «Фантом». Но две последние ракеты, выпущенные залпом по энергично маневрировавшему F-2A, прошли мимо цели, словно японец был заговоренный.
— Иду на сближение, — процедил сквозь зубы пилот, которого перегрузка вдавливала в спинку кресла, наполняя все тело до кончиков пальцев привычной тяжестью. — Добьем накоротке!
Тяжелый МиГ-31 спикировал, и полковник открыл огонь из пушки, видя, как рубиновые полосы трассеров вонзаются в плоскости вражеского самолета, и тот, беспорядочно кувыркаясь, падает вниз в окружении бесформенных клочьев собственной обшивки.
Внезапно тесное пространство кабины «МиГа» наполнилось истошным визгом системы предупреждения об облучении СПО-15 «Береза». Услышав ее противное верещание, пилот перехватчика, понявший, что оказался в захвате вражеской РЛС, дернул на себя рычаг штурвала и без колебаний включил форсаж.
Легко преодолевший звуковой барьер истребитель, продолжая стремительно набираться скорость, рванул в сторону, пропав сперва с радара японского истребителя F-15J, незаметно подкравшегося с тыла, а затем и из поля зрения его пилота, энергично вертевшего головой по сторонам. По инерции «Игл» промчался дальше, а русский МиГ-31, выполнив вираж, пусть и не такой изящный, как славившийся своей фантастической маневренностью Су-27, зашел в хвост противнику.
Охотник и жертва поменялись местами, и это заняло считанные десятки секунд. Пилот «мига», продолжавшего мчаться, опережая звук, взял на прицел метавшийся из стороны в сторону F-15J, и, сблизившись с японцем на полторы тысячи метров, нажал гашетку. Шестиствольная пушка выпустила короткую очередь, и поток двадцатитрехмиллиметровых снарядов перерубил корпус японского истребителя пополам. «Игл», вспыхнув, начал разваливаться в воздухе, а МиГ-31, торжествующе ревя турбинами, промчался над ним в поисках нового соперника.
Радиоэфир не мог донести до остававшихся на земле людей весь ужас этого стремительного боя, боль и отчаяние сгоравших заживо пилотов, замурованных в кабинах своих погружающихся в морскую пучину крылатых машин. Но те, кто умел читать между строк коротких, по-уставному сухих и лаконичных радиограмм, украдкой шептал слова молитвы по погибшим в сражении бесстрашным воинам.
— Безвозвратные потери составили двадцать восемь машин, еще одиннадцать получили тяжелые повреждения, но сумели дотянуть до аэродромов. — Командующий Северной зоной противовоздушной обороны генерал Ямасиро медленно цедил слова. На скулах его вздулись желваки. — Ударная группа уничтожена почти полностью, русские «Фланкеры» просто вырезали их, не понеся никаких потерь. К счастью, большей части пилотов удалось покинуть свои истребители, и теперь дело за вертолетами спасательной службы, уже вылетевшими в район боя. Но мои эскадрильи опустошены, в иных осталось по два-три самолета, и моральных дух летчиков подорван. Русская техника оказалась на высоте, а недостаток мастерства их летчики с лихвой компенсировали безумной отвагой, сражаясь с яростью настоящих самураев. Это разгром!
Командующий Воздушными силами самообороны взглянул на генерала, прищурившись, так, что и без того узкие глаза сжались в едва различимые щелочки:
— Да, разгром, но разгромлены отнюдь не мы! Русские задействовали все ресурсы, бросили против нас все свои истребительные эскадрильи, и понесли ничуть не меньшие потери в этом бою. Но, в отличие от нас, сохранивших три четверти своей авиации, у гайдзинов больше не осталось машин и пилотов, это последнее усилие умирающего, и не более. Готовьте вторую волну к вылету немедленно! Теперь ничто не должно помешать нашим летчикам пустить их корабли на дно!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
