его в грудь.
— Тебя спас ангел.
И с этими словами мы ушли, оставив между нами кровавый след из разбитых сердец.
***
Аслан
Мы просидели в тишине, казалось, несколько часов, прежде чем она заговорила.
— Ее?
Уровень предательства в ее голосе сильно задел меня. Но Ася заслуживала правды, поэтому я дал бы ее ей, даже несмотря на то, что мой голос дрожал.
— Да.
Одним этим словом моя жена была уничтожена. Я наблюдал с другого конца комнаты, как она плакала в полной тишине, и в этот момент я почувствовал себя совершенно недостойным того, чтобы видеть, как принцесса плачет.
Сегодня вечером мой мир развалился на части, и мне некого было винить, кроме себя.
Мне хотелось избить что-нибудь. Я хотел побыть один. Мне нужно было уехать, но я не мог оставить ее.
Она шмыгнула носом, затем сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в голосе, и то, что она сказала, сразило меня наповал.
— Я не хотела, чтобы ты страдал из-за моей болезни, Ас. — Она развернула свое кресло лицом ко мне. — Знаю, мы говорили навсегда, но… — ее губы задрожали, — … вечность пришла к нам раньше, чем мы надеялись, и… — еще несколько слез скатилось, — … я так сожалею об этом. Мне жаль, что наша вечность была лишь временной. — Ее тихое рыдание погубило меня. — Никогда не хотела, чтобы это случилось, хайатым (с турец. — моя жизнь).
До меня не доходило, пока она не сказала это, что я, возможно, чувствовал себя преданным из-за того, что она заболела.
Да, я был плохим человеком. Но я никогда не был плохим мужем. До сих пор.
И осознание этого сломило меня.
Ни секунды не колеблясь, я подошел к своей турецкой принцессе и опустился перед ней на колени. Одно это действие говорило о многом. Быть покорным было не в моем характере, но я бы сдавался ей снова и снова, потому что она была достойна.
Хриплым голосом я произнес:
— Я разочаровал тебя, карим (с турец. — жена моя).
Она посмотрела на меня с глубокой печалью.
— Так же, как я разочаровала тебя.
Я был демоном.
Кто я такой, чтобы заставлять такую чистую душу испытывать разочарование, когда она ничего не сделала, кроме как сияла сквозь тьму, которая поглотила меня?
Я действительно был дьяволом. Злодеем.
Когда она потянулась ко мне, я встретил ее на полпути, взяв ее нежную руку в свою. Эти красивые глаза лани, которые я всегда обожал, встретились с моими, когда она прошептала:
— Сени севиорум.
«Я люблю тебя».
Эти слова лишили меня жизни, и, опустив голову к ней на колени, я крепко сжал ее руку, как будто боялся, что она оставит меня, и заплакал как ребенок.
Я любил свою жену. Любил ее гораздо больше, чем самого себя. Я любил ее больше всего на свете, даже больше, чем женщину с ледяным сердцем и вишнево-красными губами. И Твитч был прав.
Линг того не стоила, что бы я к ней ни чувствовал.
Моя семья была на первом месте.
Я был глупцом, начав все это. Мне нужно было покончить с этим.
Завтра я прекращу свою интрижку.
Глава 26
Лекси
Он забрался в постель где-то перед рассветом, и когда он придвинулся ближе и нежно погладил меня по волосам, я заговорила в темноту.
— Как все прошло?
Но на данный момент он проигнорировал меня.
— Иди ко мне.
И я охотно пошла, нуждаясь в том, чтобы услышать стук его сердца, и когда положила голову ему на грудь и услышала ровный стук его сердца, я расслабилась в нем, с закрытыми глазами проводя рукой вверх и вниз по его боку.
— Итак?
Он колебался секунду, прежде чем заговорил низким голосом.
— Лишился своего единственного союзника. — Хорошо. Его руки сжались вокруг меня. — Разрушаем крепость, кусочек за кусочком. — Затем он сказал сквозь зевоту: — Мне, нахрен, плевать, сколько времени это займет. Ты хочешь, чтобы она исчезла, детка... — Его голос стал сонным. — … она исчезнет.
Это было обещание. Он дал клятву. Все внутри меня твердило, что он любой ценой будет держать нас в безопасности
И, как идиотка, которой была, я решила поверить в это.
***
Молли
Из-за полученного сообщения мой телефон в руке стал тяжелее, чем был на самом деле.
Я только что уложила маленького монстра спать и знала, что так или иначе мне придется ответить.
Мое сердце бешено колотилось.
В любом случае, я была в проигрыше.
Если я скажу «да», я вернусь к человеку, чья семья уничтожила меня.
Если я скажу «нет», он будет потерян для меня навсегда.
Я держала телефон в руке, пока шла по коридору. Твитч сидел на полу перед Лекси, а она лежала на диване, на животе, смотрела телевизор и очаровательно проводила пальцами по его волосам. Он закрыл глаза, наслаждаясь ее вниманием, и они оба выглядели уставшими. Мне не хотелось прерывать их, но это было важно.
Прочистив горло, я подождала, пока он откроет глаза, и когда он прищурился, я просто дернула подбородком в сторону своей комнаты, игнорируя внезапный тревожный взгляд Лекси.
Я прошла по коридору, встала в центре своей комнаты и стала ждать. Он вскоре последовал за мной, и когда его внушительная фигура загородила мне открытый дверной проем, я проговорила:
— Мне нужно, чтобы ты остался здесь на ночь.
Он нахмурил брови.
— Почему?
Это был разумный вопрос. Не знаю, почему он меня так разозлил.
Защищаясь, я ответил:
— У меня сегодня работа.
Это не очень понравилось ему.
— Я думал, ты ушла.
— Да, — сказала я, — Но я должна этому парню.
— Нет, — холодно произнес Твитч. — Ты сама это сказала. Ты должна мне. — Он оглядел меня с ног до головы. — Ты никуда не пойдешь, Молли.
Гребаный бред.
— Я не ребенок, — прорычала я, мои глаза расширились от ярости. Мои полные губы скривились. — И я не твой ребенок. Ты не можешь указывать мне, что делать. Кроме того, — добавила я, — я предупреждаю только из уважения. — Я закончила: — Я ухожу.
Он, казалось, задумался над этим, борясь с необходимостью что-то сказать, долго стучал руками по дверной раме, прежде чем протянуть руку.
