— Это другое.
— Да-да, те же яйца только в профиль.
— Не выражайся.
— При даме, — продолжал за Ларрена Терин. — Забыл, как сам при ней выражался?
У меня начинает болеть голова. Они переругиваются, а я не имею возможности даже отвернуться и сделать вид, что не слушаю, поскольку сижу между ними. Скучно. Я устала.
— Пожалуйста, помолчите, — тихо прошу я.
— С тобой все в порядке?
Терин заботливо заглядывает мне в лицо.
Нет. Со мной не все в порядке. Я хочу уйти отсюда. Я задыхаюсь в этом зале, среди этих людей, которые шумят и о чем-то спорят. И от этих двоих, рядом с которыми я сижу, мне хочется оказаться как можно дальше. Потому что я устала. От их бессмысленной перепалки, от их эмоций. От всего.
Дуся
Как-то плавно "научный" спор Кардагола и Аргвара перетек во всеобщий спор на тему — что делать с Верлиозией и считать ли Лара ее соучастником? Мнения разделились. Кто-то настаивал на суде и последующей казни для обоих. Кто-то возражал, что Ларрен не несет ответственности за свои действия, поскольку не принадлежал себе. Но в одном большинство было единогласно — Верлиозию следует судить.
Вот не знаю даже, чем бы этот спор закончился, если бы в один прекрасный момент Ханна не потеряла терпение и не рявкнула:
— Довольно!
Да уж. Ханночка наша, когда захочет, орет так, что даже мне под стол охота спрятаться. Все сразу прониклись, и в зале воцарилась тишина.
— Для выяснения всех обстоятельств и во избежание дальнейших разногласий по поводу вины Ларрена Кори Литеи, предлагаю устроить разбирательство с использованием Сферы правды, — на этом месте Ханна сделала паузу и окинула всех зверским взглядом, — надеюсь, после того как мы выслушаем Ларрена и Верлиозию, повода для споров не останется?
— Правильно говоришь, девочка, — одобрил Мерлин. — Терин, зятек мой драгоценный, где там наш любимый артефакт?
— Алкоголик, — привычно пробормотал мой супруг, и в его руке появилась злополучная Сфера, от которой я столько за свою жизнь натерпелась, что даже не знаю, как бы этот артефакт "поласковей" назвать.
Верлиозия и Ларрен пересели на диван, подальше от стола, чтобы Сфера не накрыла кого-нибудь еще, кроме них. Терин колдовал над артефактом и уже готов был сделать выброс целенаправленно на эту парочку, но тут дед, который был уже довольно-таки пьяненьким, решил подбодрить "любимого зятя" и огрел его ладонью по спине, с напутствием:
— Действуй, зятек!
А Терин-то у меня жестовик. Он жестами со Сферой работал, ну и получилось у него от толчка в спину что-то не то. В итоге накрыло не только Ларика с Лизкой, но и нас с Ханной тоже. Вот честное слово, теперь-то я не отстану от Терина, пока он, как Глава Совета, не поставит запрет на использование этого артефакта. Тем более что он сломался. Верлиозия несколько раз меня перебивала. Раньше таких сбоев не случалось.
Эпилог
Княгиня повернулась к сидящей с равнодушным лицом Верлиозии.
— Что это тебе, деточка, не молчалось?
— Спроси у той скотины, которая поводок в руках держит, — холодно предложила юная дракониха и послала Аргвару нежнейшую из улыбок, от которой у многих присутствующих холодок по коже пробежал.
— Мне показалось, ты не слишком откровенна, — с невинной улыбкой оправдал свои действия дракон.
— Куда откровеннее-то? — приподняв бровь, осведомилась Верлиозия.
— Ага, понятно! — оживилась Дульсинея, — ты, Арик, наверно, хотел, чтобы доча твоя как в доброй сказке под конец призналась Ларрену в неземной любви и в своем к тебе почтении? Знаешь, папаша из тебя никакой. И прав был Теринчик, ты, Лар, сухарь и хамло! Так над бедной девочкой издеваться.
— А я, значит, по-Вашему, Дульсинея, был в молодости таким, как он? — тихо проговорил князь.
— Да вот фиг! Ошиблась я. Не был ты таким. Ты по сравнению с Ларреном просто пушистый котенок. Был и есть.
— Ну что ж, господа, теперь, когда мы все выяснили, — перебила княгиню королева Иоханна, — все разногласия по поводу вины Ларрена остались в прошлом?
— Что с девчонкой делать будем? — полюбопытствовала Миларка Мурицийская.
— Девчонка несовершеннолетняя, — ласково улыбаясь мурлыкнул Аргвар. — Вы не имеете права ее судить.
— А кто несет ответственность за эту несовершеннолетнюю девочку? — вкрадчиво поинтересовался Кардагол.
— Я, милый, — поведал дракон, встал из-за стола и оглядел присутствующих, — будете судить меня.
— Вот еще! — рыкнула Адриана и дернула его за рукав, заставляя сесть обратно.
— Это было бы логично, — подала голос до сих пор молчавшая Элиника, присутствующая здесь как представительница пифий. — Все началось тридцать лет назад, когда Вы, господин дракон, похитили Ллиувердан для своих грязных целей и создали этого монстра.
— Кстати о монстрах! — оживилась Дульсинея, — пророчество пифий тридцать лет назад гласило, что явится темный маг и ввергнет весь мир в пучину хаоса. Лизка, конечно, не подарочек, и дел наворотила таких, что гаси свет, бросай гранату. Но ввержением мира в хаос я бы это назвала с большой натяжкой.
— Пифии готовы принести официальные извинения, — не дрогнув, изрекла Элиника. — Пророчество было ошибочно истолковано. Оно не касалось всего мира. Сестры видели хаос и разрушение своего острова. И поскольку их дом является для них всем миром, была совершена такая чудовищная ошибка в толковании.
— Любите вы, девочки, ошибки совершать, а потом "готовы принести официальные извинения" от которых никому ни холодно, ни жарко, — ехидно заметил Лин. — А это чучело белобрысое если и нужно за что-то судить, то только за то, что папаша из него никакой. А ты, Терин, у меня получишь за все хорошее. Тоже мне, герой-любовник, не мог у Ларрена девушку увести.
— А у меня еще все впереди, — парировал Терин-младший, чем заслужил скептическую ухмылку от Ларрена и полнейшее равнодушие от Верлиозии.
— Ты бы вот лучше объяснил, как так получилось, что тебе память не отшибло после Крионской заразы? — сурово шевеля бровями, потребовал Мерлин. Пока подвергнувшиеся воздействию Сферы правды говорили, старый маг успел продегустировать все спиртное, в большом ассортименте представленное на столе, и упустил как-то, что его правнук сам не знает, почему так получилось.
— Вот кто бы мне это объяснил! — парировал Терин-младший и вопросительно уставился на Верлиозию.
Девушка пожала плечами. То ли не хотела отвечать, то ли не знала, что ответить.
— Это заклинание построено не так, как мы привыкли. Не классически, — тихо проговорила Саффа. — Я изучила его, насколько могла. Оно работает по тому же принципу, что и приворот, только заклинаемые не влюбляются в заклинателя, они испытывают к нему симпатию, благоговение и восторг, и счастливы подчиняться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
