В XVII в. появились фамилии у государственных («государевых») крестьян, проживавших на Русском Севере, Поморье и в Сибири. Историю таких фамилий легко проследить на примере известных землепроходцев, выходцев из крестьянских семей Русского Севера, в разное время пришедших в Сибирь. Например, землепроходец Ерофей Павлович Хабаров, присоединивший Амур, писался с этой фамилией еще в 1-й четверти XVII в. Его фамилия произошла от прозвища Хабар, что значило прибыль, выгода. Хабарно — выгодно. Семен Иванович Дежнев, открывший в 1648 г. пролив между Азией и Америкой, имел свою фамилию от прозвища Дежня — квашня. Иногда выходцы из крестьянских семей меняли свои фамилии. Например, землепроходец Владимир Владимирович Атласов, присоединивший в 1697 г. Камчатку к России, еще в 1670-х гг. именовался Отласовым. В Поморье, Русском Севере, Пермской земле отласами называли непромокаемую одежду (порты, епанчи, рукавицы), сшитую из грубого холста, пропитанного воском или жиром. Отласовым будущий землепроходец в 1682 г. был записан в рядовые казаки якутского гарнизона. Но затем в его фамилии вместо заглавной буквы О появилась заглавная буква А. Это изменение внес один из подъячих, сосланный в Якутск. Будучи уроженцем Москвы, подъячий имел «акающий» диалект и поэтому записал фамилию Владимира Владимировича на московский манер — Атласов. После этого землепроходец стал писать свою фамилию, в отличие от своего отца и остальных родственников, через букву А. Его новая фамилия не имела никакого отношения к занятиям Атласова торговлей дорогой атласной тканью. Скорее всего знаменитый землепроходец решил через буквенное изменение в своей фамилии выделить себя и своих детей из ничем не примечательного родственного клана Отласовых[70].
С введением при Петре I паспортов и более строгого учета населения все городское население получили фамилии. Однако многие помещичьи крестьяне оставались без фамилий вплоть до отмены крепостного права. Уход на заработки требовал получения паспорта, в котором надо было проставить фамилию. Поэтому оброчные крестьяне получили их раньше барщинных.
Одной из самых распространенных фамилий крестьянского происхождения является фамилия Кузнецов. Кузницы были всюду, и вместе с тем на несколько деревень обязательно приходился один кузнец. (Это общее явление: означающие также кузнеца Шмидт, Смит, Ковальский — самые распространенные польские, английские и немецкие фамилии.) Однако остальные фамилии, происходящие от профессий, — городские. Иногда они явно ремесленного происхождения: Рыбаков, Сукновалов, Швецов и Шевцов — от швец, означавшего иногда портного, а иногда сапожника, Кравцов — от кравец — портной, Скорняков, Бочаров и др., а иногда трудно сказать, ремесленного или торгового. Делал свечи или только продавал их предок Свешникова? Был мастером изготовления или торговцем овчинами Овчинник, чьи потомки — Овчинниковы? Но во всяком случае фамилии этого типа (можно назвать еще фамилии Шапошников, Ирошников — ирха — замша, Кожевников, Прянишников, Рукавишников, Чеботарев и т. п.) городского, посадского происхождения.
В конце XVIII — начале XIX в. появляются фамилии у духовенства. Эти фамилии особенно интересны тем, что именно из этой среды выходили многие представители русской разночинной интеллигенции, деятели науки и культуры.
Многие фамилии духовенства на первый взгляд, происходят от названий религиозных праздников и имен святых (Покровский, Рождественский, Петропавловский, Никольский и др.). Однако в действительности источником фамилий такого типа послужили названия церквей или приходов, а праздники или святые были, в свою очередь, источниками названий церквей. Эти фамилии, как и княжеские, возникли из простых прилагательных (Иван, благовещенский поп, или Петр, ильинский дьякон, превращались в Ивана Благовещенского или Петра Ильинского). Некоторые приходы чаще называли не по церкви, а по селу. Так, в пензенском селе Ключи в местной церкви служило несколько поколений одного рода. Внук ключевского дьякона Василий — знаменитый русский историк Василий Осипович Ключевский. Таково же происхождение фамилии исследователя и собирателя древнерусской письменности В.М. Ундольского (от села Ундол Владимирской губернии).
Другой тип фамилий духовенства — семинарские фамилии. Вплоть до середины XIX в. тамошнее начальство считало возможным давать воспитанникам фамилии по собственному усмотрению. В них часто хотели отразить качества, считавшиеся необходимыми для священнослужителя. Так возникли фамилии Тихомиров, Тихонравов, Добролюбов, Миролюбов, Любомудров, Сладкопевцев и др. Фамилии давались по экзотическим растениям — Кедров, Абрикосов, по местностям, упоминаемым в Библии, — Иорданский, Иерусалимский, по тем или иным красиво звучащим словам и географическим названиям — Аравийский, Горизонтов, Европейцев, Парадизов, Розанов, Розов, Сатурнов, Маргаритов. Поскольку в семинариях тщательно изучались древние языки, многие фамилии переводились на латынь или непосредственно производились от латинских корней: Модестов (скромный), Сперанский (Надеждин), Гиляров и Гиляровский (от гилярус — веселый), Флоринский и Флоренский (от флора — цветы), Беневоленский (перевод фамилии Добровольский) и т. д.
В XX век русские фамилии вступили уже устоявшимися. Облегчение процедуры смены фамилии в первые годы советской власти привело к тому, что многие сменили старые фамилии. Имелись случаи изобретения фамилий, например, первоначальная фамилия адмирала Ф.С. Октябрьского — Иванов. Стали фамилиями клички участников подполья. Некоторые писатели поменяли свои фамилии на литературный псевдоним. Но в целом современные фамилии стали вполне стабильными.
Несколько слов следует сказать о женских именах. В XI–XIV вв. именование женщины носило в большинстве своем опосредованный характер — через имя мужа или отца: Глебовая Всеславича Ярославна.
В XV–XVII вв. в документах складывается общая модель имени замужней женщины, состоявшая из личного имени женщины и притяжательного прилагательного, образованного от личного имени ее мужа: Акилинка Яковлевская жена Калистратова, т. е. Акилина — жена Якова Калистратова. Имя незамужней женщины включало указание на отца: Параскевица дочь Романова, т. е. Параскева — дочь Романа или Параскева Романовна.
В XVIII в. формула именования женщины притерпела существенные изменения. В отличие от мужских (Алексей Иванов сын Колесов), женские имена стали характеризоваться четырьмя (реже пятью) компонентами: личным именем, полуотчеством женщины и трех(дву)членным именованием ее мужа: Парасковья Романова дочь, Прокофьевская жена Никифорова сына Лаптева, т. е. Парасковья Романовна, жена Прокофья Никофоровича Лаптева. Эта модель именования была характерной для замужних женщин, как принадлежащих к податному сословию, так и для дворянок: помещица вдова Евфросинья Васильева дочь, подпорутчика Алексеевская жена Григорья сына Захарова, т. е. помещица вдова Евфросинья Васильевна, жена подпорутчика Алексея Григорьевича Захарова. Именование незамужней женщины могло иметь два компонента: девка Марья Алексеева дочь, т. е. девка Марья Алексеевна.
В быту современная форма именования мужчин и женщин внедрилась раньше, чем в делопроизводстве. Вспомним имена и отчества героев и героинь А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, М.Е. Салтыкова-Щедрина и т. д.
Дольше всего традиционная форма именования мужчин и женщин оставалась в документах, исходящих из церковных учреждений.
Образцы написания имен и отчеств в учреждениях церковного ведомства в начале XX в.
В советское время и в делопроизводстве утвердилась существующая ныне формула именования женщин и мужчин, которые совпадают: Александр Владимирович Митин — Нина Ивановна Митина. Их дети: Николай Александрович Митин; Галина Александровна Митина.
Глава 8. Генеалогия и системы социального этикета
Предмет и задачи генеалогии. Генеалогия — специальная, или вспомогательная, историческая дисциплина, занимающаяся изучением и составлением родословных, выяснением происхождения отдельных родов, семей и лиц, выявлением их родственных связей в тесном единстве с установлением основных биографических фактов и данных о деятельности, социальном статусе и собственности. Генеалогия возникла из практических потребностей правящих классов, нуждающихся в закреплении своих родственных отношений по многим причинам. Знать родословие потребовалось для определения места лица на лестнице социальной иерархии. Оно было также необходимо для наследственного права, причем не только в области наследования имуществ, но и власти (династическое право). В Русском государстве XV–XVII вв. генеалогические знания были необходимы для решения местнических споров и тяжб о выкупе вотчин. В XVIII–XIX вв. генеалогические данные использовались также для доказательства прав лица или семьи на дворянское достоинство или титул.
