– Может, нес что? – Предположил Иффа. – Гонец?
Магистр открыл глаза и посмотрел на Мастера-убийцу с каким-то новым интересом:
– Может… Давай дальше.
– В общем, тварь издохла, а искупители собрались уже, было, обратно, но девица сильно подходила под описание, которое мы разослали, и преподобный решил ее задержать…
– Кретин!
Шайя кивнул.
– Она кончила их, шутя и играючи. Уцелел только Хенор, да и то потому, что в бой практически не вступал, памятуя наше предостережение. Оттуда он сразу же поспешил к нам, минуя даже курию, но пока добрался…
– Понятно.
– Он и рассказал, что тогда перед атакой они учуяли характерный запах новика…
– И все-таки полезли… Где они только таких идиотов берут. Специально выращивают что ли…
Иффа хмыкнул, Шайя промолчал.
– Ладно, что, как говорится, сделано… А что с Хенором?
Шайя пожал плечами:
– Вернулся в курию, дальше – не знаю.
– Заберите его. Похоже, толковый мальчик, может сгодится на что. В любом случае, там ему делать нечего. Обойдутся пресвятые отцы без него…
Кройссо встал, прошелся по комнате, выглянул зачем-то в окно, а потом также неспешно вернулся на место.
– А как она обращенной стала известно?
Шайя кивнул:
– Около дома мы нашли трупы улов. Скорее всего, один из них ее и укусил.
– До или после того как появился вурлок?
– До. Трупы улов на несколько дней старше.
Кройссо Велла покачал головой, отчего татуировка, покрывающая всю правую половину его гладко выбритого черепа, будто ожила и хищно зашевелила щупальцами.
– Интересно получается… – протянул Иффа.
– И не говори, – согласился Магистр. – Сначала ул ее обращает, потом почти сразу появляется вурлок, как мы тут давеча предположили – гонец…
– А потом она срывается с места и несется куда-то сломя голову через пол страны, сметая все на своем пути, – закончил Шайя.
– А это значит… – Кройссо задумался. – Когда у нас полнолуние?
Иффа и Шайя переглянулись.
– Сегодня, вроде, – голос Шайи звучал не особо уверенно. – Или завтра… Сейчас уточню, – с этими словами он быстро вышел – почти выбежал – из комнаты.
– Минсир.
– Да? – Кройссо повернулся к Иффе.
– А что мне теперь?
– Тебе? – Магистр вздохнул.
– Да. Я здоров сейчас и, в принципе, готов, но…
– Но тебе не хочется, – усмехнулся Велла. – Что ж, я понимаю…
– Она же мне жизнь все-таки…
– Я же сказал – понимаю, – оборвал убийцу Кройссо. – Я что – идиот, по-твоему? Все понимаю. И заставлять не буду!
– Спасибо, минсир, – Иффа склонил голову. – Задаток я верну.
– Не трудись, – поморщился Кройссо. – Ты сделал все, что мог – не от тебя зависело… Так что плату получишь сполна. Если не за работу, так за молчание.
Иффа Тас склонил голову еще раз.
– Благодарю, минсир.
– Не за что. Все бы так просто решалось… Ну где он там? – Кройссо выглянул в открытую дверь.
– Иду, – послышались гулкие шаги, и вскоре в двери показался Шайя. – Так и есть, Кройссо. Полнолуние сегодня.
– Сегодня… Значит и инициация сегодня, – Магистр Велла поднялся. – Собирайтесь. Она уже у цели, и остановить ее надо раньше, чем она попадет к кровососам…
– Вы думаете…
– А чего тут думать. Жизнь в обмен на Слезу! Что еще коронным может быть от нее надо! Не для любовных же забав ее к себе тащут… Собирайтесь! Живо! – И выходя из комнаты, обернулся. – Иффа!
– Да, минсир?
– Я не хочу ее убивать, и если смогу… – не договорив, Генерал Ордена Лэшш преподобный Кройссо Велла поддернул зацепившуюся за стул мантию и вышел из комнаты.
Глава четырнадцатая
Ее ждали.
Они стояли, сразу за поворотом, перегородив дорогу, открыто и, не таясь. И было их семеро.
Хотя, надо думать, что за камнями и скалами притаилось еще с полдюжины, а то и поболее. И еще в пещерах…
Чего-чего, а расщелин в камнях тут хватало – больших и маленьких, глубоких и не очень, – на любой вкус и с избытком. В общем, спрятать тут небольшую армию было – раз плюнуть. И, наверняка кто-то не удержался и таки плюнул. В том смысле, что спрятал. На всякий случай и про запас, так сказать, – пусть будет, а там – поглядим-посмотрим.
Завидев Осси, с места встречающие не двинулись, но улыбки их, и без того достаточно мерзкие и многообещающие, сделались еще шире. Осси же, в свою очередь, изобразив на лице гримасу радости ничуть не меньшей, остановилась и придержала за цепь-ошейник Мея, который уже вовсю рвался вперед.
Так и замерли они друг напротив друга – настороженные, готовые ко всему и широко улыбающиеся. Мей еще и пасть распахнул, демонстрируя клыки во всей своей остроте и красе, а чтобы тем, кто в пещерах, тоже видно было, он еще и головой поворочал.
А дорога, которой здесь на крутом склоне угодно было принять вид крутой и неровной лестницы, выбитой в серых скалах сбегала – простите за очередную банальность – широкой извилистой лентой вниз, в долину, утопающую в предвечернем сумраке.
И из этой, прямо на глазах густеющей на дне синевы, росла одинокая неприступная скала, возвышающаяся над расплескавшимися внизу тенями и увенчанная замком, хорошо видным на фоне пока еще светлого неба. Эрш Раффар, совсем еще недавно такой далекий и почти недостижимый, был совсем рядом.
Надо сказать, что замок леди Кай представляла себе несколько иначе. Но если бы кто-нибудь спросил ее в чем, собственно, разница, и чего она, вообще, ожидала, то вряд ли бы она смогла объяснить, а так и водила бы пальцами по воздуху, подкрепляя магию невразумительных жестов не намного более вразумительными междометиями. Но одно она знала совершенно точно – Эрш Раффар, представлялся ей более, что ли, величественным, и уж точно, что не разрушенным.
Сейчас же перед леди Кай открылась картина, написанная печальными красками забвения. Эрш Раффар лежал в руинах. Красивых, очень живописных, но – руинах. И жилым он при этом совершенно не выглядел.
Зато выглядел он так, будто все разрушения, которые над ним учинили, были прежде хорошо обдуманы, взвешены и отмерены.
Подрубленная сторожевая башенка, лишенная большей части своей опоры, накренилась, но ровно настолько, чтобы не обрушиться даже при самом сильном и яростном из заглядывающих сюда ветров. Стены, обегающие замок по кругу, местами были разбиты и зияли глубокими проломами, но только там, где это никоим – даже самым малым образом – не сказывалось ни на их устойчивости, ни на обороноспособности замка в целом. Половина крыши центральной башни была сорвана, какой-то неведомой и не слабой, по всему судя, силой, но и тут – и в этом Осси готова была поклясться – все обстояло не так просто, как казалось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
