Но в Якутске он был отпущен и даже одно время замещал архимандрита Феофана в Якутском монастыре. В 1724 г. его вновь взяли под стражу по делу о камчатском восстании 1711 г. Он бежал из под стражи и подал Якутской воеводской канцелярии челобитную, что знает путь до Японии и просит отправить его по этому делу в Москву, но получил отказ.
В 1726 г. он явился в Якутске к В. Берингу с чертежом Камчатки и Курильских островов и просил принять его на службу для плавания к берегам Японии. В записке, переданной Берингу, Козыревский указывал метеорологические условия в проливах в различные времена года и расстояния между островами. Беринг также отказал ему.
В следующем году Игнатий был включен в отряд казачьего головы Афанасия Шестакова, направившегося на северо-восток Сибири «для изыскания новых земель и призыву в подданство немирных иноземцев». Игнатию было поручено плыть до устья Лены, выйти в море для открытия земель к северу от устья. Он построил за свой счет (а может, за счет монастыря) судно «Эверс» и на нем в августе 1728 г. поплыл вниз по Лене. Добравшись до Сиктяха (селение на Лене почти под 70° с.ш.), он там зазимовал. В январе 1729 г. Игнатий вернулся в Якутск, а весной «Эверс» был изломан при подвижке речного льда.
В 1730 г. Игнатий появился в Москве. По его челобитной Сенат выделил немалую для того времени сумму 500 руб. на обращение камчадалов в христианство. Он был возведен в сан иеромонаха и начал готовиться к отъезду. В «Санкт-Петербургских ведомостях» от 26 марта 1730 г. была напечатана статья о его заслугах в деле открытия новых земель к югу от Камчатки: «И о пути к Япану и по которую сторону островов итти надлежит, такожде и о крайнем на одном из оных островов имеющемся городе Матмае или Матсмае многие любопытные известия подать может» (43, с.145).
Но опять последовал донос на него как на участника бунта против Атласова. Игнатий был по приговору синода лишен сана и монашеского чина, помещен до прибытия документов из Сибири в тюрьму, где и скончался 2 декабря 1734 г.
После того как был налажен «морской ход» между Охотском на западном побережье Охотского моря и Камчаткой царь Петр I решил организовать экспедицию для поиска расположенных к востоку и юго-востоку от Камчатского полуострова земель.
В 1719 г. он приказал геодезистам Ивану Михайловичу Евреинову и Федору Федоровичу Лужину, обучавшимся в Морской академии в Петербурге, дострочно сдать экзамены за полный курс обучения и отправиться во главе отряда из 20 служивых на Дальний Восток с поручением: «Ехать вам до Таболска и от Таболска взять провожатых ехать до Камчатки и далее куды вам указано. И описать тамошние места, где сошлася ли Америка с Азией, что надлежит зело тщательно зделать не только сюйд и норд, но и ост и вест, и все на карту исправно поставить» (29, с.148).
Правда, некоторые историки считали, что геодезистам была дана еще и устная секретная инструкция. Так историк-моряк капитан 1-го ранга Александр Степанович Сгибнев в 1869 г. обоснованно, на наш взгляд, писал о том, что задание узнать, сошлась ли Америка с Азией, было дано лишь для того, чтобы замаскировать подлинную цель экспедиции, посланной для исследования Курил и собирания подробных сведений о пути в Японию. Некоторые полагают, что царь послал геодезистов на Курилы, чтобы проверить, нет ли там серебряной руды. Ведь Козыревский в отчете о Курилах сообщал, что японцы на шестом острове берут руду.
Пересекая Сибирь по маршруту длиной около 6 тыс. км, геодезисты выполнили измерение расстояний и определили астрономически координаты 33 пунктов. В мае 1720 г. они прибыли в Якутск, а затем отправились в Охотск. Летом 1720 г. в Охотске к ним присоединился кормщик Кондратий Мошков. В сентябре они на казенной лодии, которой управлял Мошков, отправились на Камчатку и через 10 дней пристали к берегу в устье р. Ичи. Оттуда перешли на юг к р. Колпаковой, где лодия и люди перезимовали.
В мае 1721 г. на том же судне они из устья Большой реки поплыли к Курилам. Идя вдоль гряды, они достигли «шестого острова» (С.П. Крашенинников, который в 1738–1741 гг. получил наиболее достоверные сведения об их плавании, считал, что это был о. Симушир).
У этого острова судно потеряло во время шторма якорь и было унесено ко второму острову Парамуширу. Там вместо якоря использовали орудие и наковальню, сошли на берег и запаслись водой и провизией. При подъеме доморощенного якоря канат лопнул. Тем не менее судно благополучно возвратилось в Большерецк в конце июня. Здесь были изготовлены два деревянных якоря, которые оковали сковородами, после чего судно направилось в Охотск.
Таким образом русские моряки впервые достигли центральной части Курильских островов, до Симушира включительно. Геодезисты нанесли на карту 14 островов. Из Якутска Евреинов, не сообщая никому о цели и результатах плавания, поспешил на запад. Он застал императора Петра I в Казани в мае 1722 г. и представил ему отчет и карту Сибири, Камчатки и осмотренных Курильских островов. Следует отметить, что это была первая русская карта Сибири, базирующаяся на точных (для того времени) определениях широты опорных точек с помощью астрономических наблюдений.
В 1730 г. Василий Шестаков, сын казачьего головы Афанасия Шестакова, руководителя большой экспедиции на северо-восток Азии и убитого весной того же года в бою с чукчами, побывал с 25 служилыми на пяти северных курильских островах, собрал там, впервые после Козыревского, ясак и взял двух аманатов.
Во время вторичного пребывания на Камчатке после возвращения из экспедииции Беринга к берегам Северо-западной Америки адьюнкт Академии наук натуралист Стеллер посетил первые Курильские острова. В своей книге он дает, частью на основании собственных наблюдений, частью по расспросам описание Курильской гряды.
Пройти морем вдоль всей Курильской гряды до берегов Японии удалось российским морякам в ходе 2-й Камчатской экспедиции Витуса Беринга (1733–1743), один из отрядов которой и должен был описать Курильские острова и путь в Япониию от принадлежавших России дальневосточных берегов.
О приоритетности именно этой задачи говорит то обстоятельство, что исследования в этом направлении начались за два года до начала плавания основного отряда экспедиции Беринга к берегам Северной Америки, то есть еще в 1738 г.
Начальником этого отряда был назначен капитан полковничьего ранга Мартын Петрович Шпанберг, родом датчанин. С 1720 г. он начал службу в российском флоте в чине лейтенанта. В 1727 г., еще будучи капитан-лейтенантом, Шпанберг командовал шитиком «Фортуна» (судно поморского типа, построенное по старинной технологии сшивания досок обшивки вицей), перебрасывая людей и грузы 1-й Камчатской экспедиции Беринга из Охотска в Большерецк, что на западном берегу Камчатки.
Затем он в 1728 г. был помощником В. Беринга в историческом плавании на боте «Святой Гавриил» в Чукотском море. Шпанберг деятельно участвовал во 2-й Камчатской экспедитции Беринга. В труднейших условиях он руководил речными и сухопутными караванами, перебрасывая через нескончаемые просторы Сибири в Охотск людей, припасы, материалы, и обеспечивал строительство в Охотске на Дальнем Востоке экспедиционных судов.
В Охотске специально для отряда Шпанберга были построены и снаряжены бригантина «Архангел Михаил» и дубель-шлюпка «Надежда», а также отремонтирован бот «Святой Гавриил». Это были небольшие двух-одномачтовые парусно-гребные суда длиной 18,3—21,3 м, шириною 5,2–6,1 м с осадкой 1,52—2,3 м.
Командиром «Надежды» назначили лейтенанта Вилима Вальтона, ботом «Святой Гавриил» командовал лейтенант Алексей Шельтинг, а бригантиной — сам Шпанберг.
Вальтон, выходец из Англии, был принят штурманом на россиийскую службу в 1723 г., а затем определен лейтенантом в состав 2-й Камчатской экспедиции. Шельтинг, родом из Голландии, был в 1730 г. принят в российский флот мичманом, а в 1733 г. по личной просьбе зачислен в Камчатскую экспедицию.
18 июня 1738 г. три судна под общим командованием Шпанберга вышли из Охотска и взяли курс на Камчатку. На бригантине «Архангел Михаил» ушли в плавание 63 моряка, на остальных двух судах по 44 морехода. В открытом море им встретились льды, которые пришлось обходить в течение нескольких дней. Затем начался шторм, во время которого суда потеряли друг друга из вида и далее следовали в Большерецк самостоятельно.
В середине июля все три судна вышли из Большерецка и отправились на юг вдоль Курильской гряды. Из-за густого тумана суда снова потеряли друг друга. Шельтинг отстал от отряда и вернулся в Большерецк. Шпанберг прошел вдоль Курильской гряды, ни разу не высадившись на скалистые берега. В отчете о плавании он сообщил, что у островов «берега каменные, утесы весьма крутые, и в море великая быстрота и колебание жестокое, на якоре стоять грунтов не имеется и очень глубоко» (43, с.173).
Он дошел, по-видимому до о. Уруп, который назвал Ольховым, и, обогнув его, возвратился в Большерецк, нанеся на карту гряду Курильских островов, коих он насчитал 32 больше, чем их числится ныне. Шпанберг считал чересчур рискованным плавать в «жестокие погоды». Кроме того, запасы продовольствия подходили к концу.
