Планета Ираклий обладает интересной особенностью: на ней нет континентов. Самый крупный остров имеет размер где-то с Мадагаскар. Миддельбург находится на одном из маленьких островов в субтропическом поясе — там, собственно говоря, почти по всей планете субтропики. Волшебный город. "Смутно возникающая громада полуготической, полусарацинской архитектуры, держащейся как бы чудом в воздухе, переливающейся в багряном свете солнца сотнями своих окон, минаретов и башенок и кажущейся призрачным созданием соединившихся вместе сильфов, фей, гениев и гномов..."
Эдгара По они с Йоланкой читали вместе. И путешествовали — тоже. Немного, правда. Всего две поездки...
Нет. Не две, а три. Последняя была как раз в Апфельборн.
Андрей почувствовал, что ему не хватает дыхания.
Не две поездки, а три. Три. Как будто это сейчас важно...
Два месяца мы были вместе. Два месяца. И уже восемь лет я не могу это забыть.
...Он протянул руку к клавише выключателя. Каюту залил желтоватый теплый свет.
...Два месяца. И восемь лет. С ума сойти.
И ведь если встретимся сейчас — будет чувство, что и не расставались.
Ах, Йоланка. Никогда ты не отличалась кругозором, зато отличалась упрямством. А ты злился. Дедушка у нее средневековый, подумаешь... Да, трещина в отношениях пошла довольно быстро. Чуть ли не сразу, если честно.
Он сам не заметил, как сел на кровати и так и сидел, опустив руки между колен.
Обрубку древесному понятно — что надо было тогда делать. Плюнуть на свой разум и на свои претензии. Согласиться. Принять. Пусть даже стать таким, как она. Пусть даже не лететь к звездам...
Не лететь к звездам?
Старший лейтенант Андрей Котов, первый навигатор линейного крейсера "Райнхард Шеер", поднял голову и усмехнулся.
Сон выветрился окончательно. Боль — та не ушла; но привыкать ли нам?..
Не было другого варианта. Не было. Некоторые вещи так же нельзя обойти, как нельзя обойти законы физики.
Он это всегда понимал. Всегда. Даже когда было очень больно.
И в результате Йоланка сейчас живет в своем уютном доме в Апфельборне одна. До сих пор одна, если верна информация полугодовой давности. А он вот крутится на орбите. В многослойной стальной коробке одного из самых мощных военных кораблей мира. У звезды Фламмарион, у крепости Пандемос, в самом центре Спирального моря.
Что-то давно сюда не приходили никакие вести. Не к добру...
Ясно, разумеется, было, что не только отдельный офицер, но даже целый корабль... и даже будь этот корабль такой громадиной, как "Шеер"... все равно в огромном массиве сил, собравшихся вокруг Пандемоса, это маленькая деталь. Щепка. И ведь странная ситуация, если честно — даже обер-офицерской шкурой она ощущается как странная. Что тут за стратегия, что за тактика? Огромная группировка просто висит в Пространстве, никуда не перемещаясь. Как будто у лука лопнула тетива. Именно так, помнится, сказал Рейхенау, обсуждая приказ генштаба о свертывании наступления. Ясно, что в метрополии неспокойно. Но что там происходит? Может, так и война кончится? Ох, не надеяться бы зря... Но все же: вдруг кончится?..
О катастрофе на Антиохии Андрей еще не знал.
И уж тем более он не знал, что прямо сейчас к Пандемосу, строжайше соблюдая коридоры, движутся два суперлинкора пока формально не воюющего Северного альянса: "Элефтериос Венизелос" и "Владимир Каппель".
Десять дней назад Эдмунд Гаррис сказал:
— Печальная миссия. Алексей, вы знаете, мне даже стыдно, что я вас в это втянул... Но если бы не вы — был бы кто-то другой. Потому что от принятых решений никуда не деться, и с решениями этими я вполне согласен... Впрочем, у вас есть возможность отказаться. Последняя.
— Нет, — сказал Алексей Торсон. — Я, знаете ли, не подросток.
— Хорошо, — сказал Гаррис. — Значит, подробности вам сейчас объяснит наш адмирал, а я... как это называется... освещу политический аспект, будь он неладен. Вы уже знаете, что в Византии сейчас гражданская война. Причем одна из сторон в этой войне ведет себя пока что умеренно, а вот вторая — очень опасная. И не только для самой Византии, как можно заподозрить. Аналитический отчет вам сейчас перешлют, там выжимка из всего, что мы знаем... только вот знаем-то маловато, — Гаррис усмехнулся. — Там есть языческая секта — тайная, закрытая... Поклонники бога Урана. До поры их никто не принимал всерьез, но сейчас, похоже, они хотят установить на планете Антиохия свою военную власть. Опираясь на генералов и гражданских администраторов, которые не то завербованы, не то еще черт знает как им подчинены... И в итоге там грядет страшная теократическая диктатура. Причем, судя по всему — агрессивная. Вряд ли они остановятся, подчинив только одну планету. И, к сожалению, именно у этой стороны сейчас больше всего военных сил. Их поддержали не только наземные войска, но и группа флотов "Центр", которой командует адмирал Ангел, очень способный флотоводец. Нам повезло в том, что его силы сейчас разделены. Сам Ангел с одним из флотов ушел к Антиохии, устанавливает там свою власть. Но большая часть его группы пока что остается в центральном секторе, в районе базы Пандемос. Причем приказ об объединении сил — в той или иной форме — может последовать в любой момент... Алексей, вы ведь понимаете, что это означает?
Алексей кивнул.
— Это означает, что мы решили нанести немедленный удар, — сказал он.
— Да, это так... Тут даже дипломатическая подготовка не понадобится. Разговаривать мы будем только с той стороной, которой потом сможем... все объяснить. Но силы у Пандемоса собраны серьезные. Шесть линейных крейсеров, несколько линкоров... Здесь я уже затрагиваю компетенцию наших военных коллег, — Гаррис двинул подбородком в сторону молчавшего адмирала Бертона. — Насколько я понял, корабли класса "Венизелос" для византийских опорных линкоров теоретически неуязвимы. Если, конечно, те не подойдут уж совсем вплотную... Но при таком неравенстве сил вам все равно нельзя рисковать. Поэтому нужна полная внезапность, — Гаррис посмотрел на Бертона, тот встал и подошел к экрану.
Перед ними засветилась кинематическая карта системы Фламмариона. Вокруг красного солнца ползли по орбитам восемь планет, из которых пятая — Таларктос — была выделена цветом, и вокруг нее крутилась голубая точка.
Крепость Пандемос. Их цель.
Эпицикл, подумал Алексей.
— Их основные силы сейчас занимают позицию в точке Лагранжа в стороне от планеты, — на карте зажегся треугольник. — Судя по всему, угрозы они не ждут. Главная задача — выйти на их соединение неожиданно. Чтобы хотя бы первые три-четыре корабля были... выведены из строя сразу же, до того, как они вообще поймут, в чем дело. Тут, конечно, понадобится очень тонкое управление огнем...
— Я не артиллерист, — напомнил Алексей.
Гаррис и Бертон одинаково улыбнулись.
— Если бы нам был нужен на роль командира артиллерист, мы бы его нашли, — сказал Бертон. — А нам был нужен навигатор. Умеющий прокладывать новые маршруты и привыкший обеспечивать выживание своего корабля. Разумеется, корректировать огонь вам лично не придется. Вам нужно вывести корабли на цель в нужный момент. Мы ведь в этом секторе раньше никогда не ходили, даже лоций толковых нет.
— Понятно... Но я ведь только командир линкора. А кто будет командовать всей эскадрой?
— Лично я, — сказал Бертон. — Но я пойду за вами. Не на "Венизелосе", а на небольшом корабле связи. Именно чтобы... не нависать над вами, — он усмехнулся. — К счастью, наша эскадра не так велика, чтобы управление было сложным.
— Понятно, — повторил Алексей. — Скажите, а что вы вкладываете в понятие "вывести корабли из строя"?
Бертон и Гаррис переглянулись.
— Они должны стать неспособными к боевым действиям, — холодно сказал Бертон. — Как мы этого добьемся, безразлично. Если удастся разрушить двигатели, сохранив жизнь экипажей — хорошо. Артиллеристы будут проинструктированы в этом духе. Но велика вероятность, что это не удастся. Мы же не на полигоне будем стрелять, к сожалению. Полное уничтожение кораблей совершенно не исключено. Кстати, нам будет угрожать то же самое... Это война. Мы будем стремиться свести потери к минимуму... но совсем без них не обойдемся. Как-то так.
Алексей кивнул. Конечно, а чего он ждал...
Эдмунд Гаррис встал с кресла и тоже подошел к экрану.
— Алексей, я не хочу, чтобы вы считали меня лицемером, — сказал он. — Меня действительно огорчает то, что приходится делать. Именно поэтому я и здесь. Чтобы принять на себя часть ответственности. Если мы хотим уменьшить общие потери, нам надо действовать жестко и точно. Не исключено, что подавление группировки на Пандемосе вообще окажется последним сражением этой войны. Уверен, что вы все понимаете...
