по мостику.
– Возьми и носи, – Рамзес взял с подноса золотого скарабея, того самого, что Элиль швырнул под ноги Мерикару. – Ты по праву заслужил этот знак. Вот здесь, – он протянул еще деревянный цилиндрический чехол с папирусом, – твое назначение посланником во все чужеземные страны. Там же список подарков, что я пришлю позже Ассирийскому правителю. Забудем вражду, – он заглянул в глаза другу.
– Благодарю тебя, – поклонился Элиль. – Живи вечно, вековечно.
– Возвращайся. Мне нужны верные друзья.
Корабли разошлись. Военный грациозно развернулся и, схватив парусом ветер, ушел назад в Хекупта. Элиль и Мелина долго провожали его взглядом. Юноша обнял девушку за хрупкие плечики. Она прижалась к его груди и слушала, как ровно бьется смелое преданное сердце. А что их ждет впереди… – знают только Боги.
Ниневия
– Господин! Господин! – будил лодочник.
Элиль открыл глаза. Взору предстало синее бездонное небо. Он осторожно снял с груди голову Мелины, уложил рядом на край плаща. Она промурлыкала что-то неразборчивое, но продолжала спать. Элиль выглянул через борт лодки.
Город словно плыл в небе поверх облаков. Ясное весеннее утро встречало путников седыми клочьями тумана, горьковатым запахом гари и сладковатым – свежескошенной травы. Разгоралась красная заря на востоке.
– Прибыли, – лодочник показывал в сторону серых городских стен.
Наконец! Ниневия. Как же долго они сюда добирались: тащились с караваном торговцев по знойной пустыне; перебирались через горы, поросшие высоким кедровым лесом; шли нескончаемыми дикими степями. Когда дорога привела их к берегу Тигра, они наняли небольшую, но прочную лодку с треугольным парусом и пустились в плаванье. И, вот, они на месте.
Мелина поднялась, сонно потирая глаза. Увидев зубчатые стены, выплывавшие из розовой дымки, она просияла, но выражение детской радости тут же сменилось тревогой.
– Лодочник, не подплывай близко к городу, – попросила она. – Высади нас поодаль.
Камыши с шуршанием раздались в стороны, и лодка мягко уткнулась носом в илистый берег. Элиль первым выбрался на сушу. Он теперь носил длинную просторную одежду из грубого льна с широкими рукавами, какую носят местные торговцы или зажиточные пастухи. Матерчатый пурпурный пояс обвивал его стан. За поясом кинжал. Голову укрывала белая накидка. Накидку удерживал жгут из сплетенного конского волоса. На ногах добротные остроносые сапоги воловьей кожи. Золотого скарабея спрятал под одеждой на груди. Приняв от Мелины походный мешок, Элиль помог девушке выбраться из лодки.
Полупрозрачное розовое шенти с открытыми плечами, она давно сменила на глухую хурритскую хасгалу до самых пят. Широченные рукава на запястьях собирались и удерживались медными браслетами. Вокруг пояса особым способом повязала платок, куда можно прятать всякую женскую мелочь: брошки, ленты, заколки. На плечах лежала белая вязаная шаль из овечьего пуха, спасавшая в холодные ночи. На ногах мягкие сандалии. Волосы Мелина заплела в толстую рыжую косу и перехватила яркой розовой ленточкой.
Лодочник получил положенную плату, пожелал путникам удачи и отчалил. Треугольный парус поглотил туман. Элиль направился к дороге, обернулся. Мелина осталась стоять на берегу, не в силах сделать шаг. Лицо ее обескровилось. В глазах неописуемый страх.
– Что с тобой? – окликнул ее Элиль.
– Подожди немного, – она казалась маленькой и испуганной. Голос слегка дрожал. – Я очень боюсь.
– Чего? – удивился Элиль.
– Того, что могу узнать.
– Надейся на богов, молись. Пошли! – мягко позвал он и осторожно взял ее за руку.
В Ниневию вела широкая дорога. Множество бедных маленьких хижин лепилось вдоль обочин: кривые каменные заборчики, косые стены, кое-как обмазанные глиной, серые камышовые крыши, маленькие закопченные окошки почти под потолком. Во дворах низкие фруктовые деревья. Путники набрели на питейный дом.
Решили сразу в город не соваться. Надо разузнать: кто правит, как относятся к чужеземцам, каким богам нынче служат… В питейных домах люди многое болтают. Заодно можно было нормально поесть. Неделю питались черствыми лепешками с водой, да фруктами. В грязном дворе стояли деревянные грубые столы и такие же грубые скамьи. Несмотря на ранний час, посетителей оказалось предостаточно. Компания торговцев наверное еще со вчерашнего дня отмечала удачную сделку. Глаза красные от бессонницы, на лицах кислое выражение – похмелье началось, – порожние кувшины среди опустевших блюд с обглоданными костями. В другом углу крепкие воины, человек десять, громко смеялись и гоняли мальчишку-приказчика за вином. Еще несколько то ли рыбаков, то ли пастухов тихо потягивали дешевую кислятину, с опаской поглядывая на шумную компанию воинов.
Хозяин – пожилой худощавый аккадец с седеющей бородой пригласил Элиля за пустой стол. Он смахнул на пол широким рукавом крошки, усадил гостей, спросил, что они изволят заказать. Есть пареный ячмень на молоке, вареная рыба и холодная говядина. Можно подать пиво или пальмовое вино. Элиль попросил мясо и пива. Спросил: есть ли свежий хлеб? Конечно! Ячменные лепешки, только из печи.
Хозяин замялся, прежде чем отправиться на кухню, наклонился к Элилю и очень тихо сказал:
– Господин, пойми меня правильно. Я вижу, что ты не здешний, и не знаешь ассирийских нравов.
– Да! – согласился он. – Я прибыл издалека.
– То-то и оно, – важно кивнул хозяин. – Твоя женщина уже достигла возраста жен?
– Не пойму, о чем ты?
– Здесь, господин, если девочке исполняется двенадцать, она становится девушкой готовой к замужеству.
– И что с того?
– Если твоей юной подруге уже исполнилось двенадцать, она должна покрывать голову. Понимаешь? С непокрытой головой ходят только рабыни. Она очень красивая. Ее будут требовать продать. Красивые рабыни – ходовой товар. И ты будешь вынужден ее продать, иначе тебя убьют.
– Что ты такое говоришь! – возмутился Элиль.
– Тихо! – хозяин приложил палец к губам. Сделал знак своей дородной женушке, что возилась у очага. Та принесла женскую накидку серого цвета и умело повязала ее вокруг головы Мелины, так что ткань скрывала лоб до самых бровей и спускалась на плечи.
– Спасибо тебе, добрый человек, – поблагодарил его юноша.
– Не за что? – махнул рукой хозяин и настороженно обернулся на шумевших воинов. – Один из вояк все пялится на твою прелестницу. Как бы беды не случилось. Будь осторожен.
Действительно, коренастый чернобородый воин с орлиным носом и густыми сросшимися бровями не отводил горящих глаз от Мелины.
– Что за нравы у вас в стране? – поинтересовался Элиль у хозяина, когда тот вновь появился с подносом, на котором лежало блюдо с мясом, лепешки и стоял кривой кувшинчик.
– Женщина – это.., – он пожал плечами, составляя еду на стол. – Дочь при отце – еще ничего. Но потом, при муже, что корова или овца. Купил ее у родителей, – и делай, что хочешь. Но это у нас, у бедных. Как там, у господ, –
