Кстати, одна из групп оперативников уже исчезла со связи, и Александр Васильевич понял, что люди просто решили заняться своей судьбой. Перспектива получить становящиеся ненужными прямо на глазах деньги и упустить время их прельщала всё меньше и меньше. Также они понимали, что покарать их за такое решение уже невозможно. Вторая группа ещё оставалась на связи, но надежд на удачный исход операции было немного.
Его «преторианцы», Вася и Дима, отправив семьи, вернулись обратно и теперь не отходили ни на шаг. Переодевшись в форму и вооружившись автоматами вкупе с документами, они одним своим видом могли отпугнуть от шефа кого угодно. Они тоже понимали, что происходит в мире, и понимали, что лишь благодаря тому, что их выбрали для работы в этом месте, их семьи получили места в «Ковчеге» и максимум, что им грозит теперь — это бытовые неудобства.
Валерий Воропаев
21 марта, среда, утро
Утро наступило часов в десять, причём проснулся он сам. Похмелье было лёгкое, не напряжное, и чувствовал Валера себя отдохнувшим. На работу и прочие обязанности решил плюнуть ещё с вечера. Посмотрел только на экран мобильного, у которого на ночь отрубил звук, и с удивлением обнаружил, что ему никто не звонил. Вот так, а он себя фигурой полагал. Ну, это шутка, потому как Валера, в силу присущего ему трезвого взгляда на вещи, точно знал, насколько окружающий мир в нём нуждается.
— Ладно, чё делать будем? — спросил он сам себя, потянувшись.
Планы на сегодняшний день у него были простые. Для начала он просто хотел понять, что именно происходит. Телевизор так и не сказал ему ничего, сколько он в него ни таращился с рюмкой в руке, да и Интернет сказал немногим больше. Информации во Всемирной паутине хватало, да больно уж она была противоречива, бестолкова и непонятна. Несколько видео, сделанные всё больше мобильниками, особой ясности не внесли, хоть и подтвердили основное: кто-то на кого-то бросается. И часто. И все сайты в один голос подтверждали — в Москве, и не только в Москве, стреляют. А это и было основным.
Пошарив рукой на тумбочке, Валера нащупал «лентяйку» от телевизора, висящего на стене с наклоном, и быстро пробежался по каналам. Но ничего полезного не нашёл.
Умывшись и долго протоптавшись под контрастным душем, он решил позволить себе сегодня не бриться. Просто так, «потому что можно». Ощущение, что сегодня «можно всё», а если и не всё, то очень и очень многое из того, чего раньше было нельзя, возникло у него, как только он проснулся. И известия, приходящие «из внешнего мира» в его мир внутренний, совершенно не пугали — скорее интриговали. Словно всколыхнулось всё авантюрное и жадное до событий в его душе, до того задавленное всем строем окружающего мира, который теперь зашатался.
— По городу проедусь, — сказал Валера сам себе.
Кроме небритья позволил он себе ещё одну вольность — выбраться из дома в спортивном костюме, накинув сверху горнолыжную куртку. С тех пор, как его статус сменился с «просто Валеры» на «зятя Братского», он себе такого не позволял — вроде как несолидно. А сейчас вот решил на солидность плюнуть.
Стрелка указателя уровня топлива болталась в районе четверти бака, и он сначала решил сгонять на заправку. И там заметил первые на сегодня признаки надвигающихся проблем — хоть машин было и немного, зато люди заливали бензин в канистры. А когда он видел такое в последний раз, Валера уже и не помнил. В девяностых разве что.
— Делаем выводы, — пробормотал он, поджав губы.
Он пошёл к будке платить, где и был поражён ещё двумя новыми чертами непонятного грядущего: бензин подорожал раза в три, наверное, а в будке кроме тётки-заправщицы сидели два мужика с самозарядными «Сайгами».
— Мужики, это вы для убедительности? — усмехнулся Валера, показав пальцем на ружья. — Если кто платить не захочет?
— Не захочешь — не заправим, твоё дело, — пожал плечами один из мужиков, бандюковатого вида блондин лет сорока. — А так в кювет за будкой глянь и поймёшь, для чего волыны.
Последнее заявление Валеру слегка озадачило, но и любопытство возбудило. Однако удовлетворить его сразу не получалось, за «Рэйнджем» уже пристроились две машины, так что сначала пришлось залить бак под пробку. И лишь потом, освободив место у колонки, Валера не выдержал: покинув машину и почему-то придерживая пистолет под курткой, он осторожно зашёл за будку. И оцепенел — в неглубоком кювете, совершенно открыто, словно так и надо, лежал труп. Труп толстого мужика, босого, в пижамных штанах и какой-то фланелевой рубахе, насквозь пропитанных кровью. Труп уже начинал пованивать, так что получалось, что лежит здесь он давно. Да и внешний вид подтверждал — умер он не пять минут назад, тут и цвет, и пятна — весь набор.
Причина смерти была налицо — весь верх черепа просто отсутствовал, словно его не очень ровно откромсали топором, а то, чего не хватало, было разбрызгано по задней стене заправочного домика, вперемешку со следами от картечной осыпи. Труп в кювет уже столкнули, по асфальту тянулся кровавый след, иначе он наваливался бы прямо на дверь будки.
Однако кое-что озадачивало — свисающие по бокам складки сала были словно собаками объедены, а никаких падальщиков вокруг тела видно не было.
Разглядывая мертвеца, Валера ощутил лёгкий приступ тошноты, в глазах потемнело, и он резко отвернулся. И столкнулся нос к носу с каким-то молодым парнем с длинными взъерошенными волосами, глядящим на покойника перепуганными глазами.
— Эй-эй, ты чего? — спросил Валера, подхватив его под локоть.
Ему показалось, что парень собирается грохнуться в обморок. Наверное, так и было, потому что тот пошатнулся, опёрся о стену будки, помотал головой, словно разгоняя туман.
— Давай-давай, полегче.
Валера легко отлепил тщедушного хлопца от стены и отвёл его за угол, чтобы картинку сменить на чуть более вдохновляющую.
— В первый раз зомбяка так близко разглядываю, — смутившись, оправдался парень. — Пока только из машины видел, как мимо проезжал.
— Кого? — прищурившись, протянул Валера. — Кого ты видел?
— Ну этих, мертвецов живых, — кивнул парень за угол. — Точнее… этот не живой уже, а вообще…
Тут он запутался, а Валера — задумался. Нет, не то чтобы он вообще ничего не слышал, в Сети говорили и такое. Причём часто говорили, и слово «зомби» перескакивало из сообщения в сообщение, да только он всё это отнёс на «массовое помрачение сознания», а причину полагал какой-то другой. Ну неприспособлен он был думать о зомби и прочих живых мертвецах, вполне логично относя их на счёт недорогого кино. Ну эпидемия, или гражданские беспорядки, или и вправду психи массово разбежались, всё может быть, но вот насчёт «живых неживых» — с этим было сложнее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
