— Бланш, мы с Луизой уже были далеки друг от друга. Скажи, что еще тебя мучает?
Бланш тяжело вздохнула.
— После смерти Луизы я поняла, что на самом деле никогда тебя не любила. Я хочу сказать, что это было не так, как любят женщины. А когда Жак начал посещать нас в Бель-Элиз, я почувствовала, что по-настоящему люблю только его. Но мне не давала покоя мысль о моем уродстве. И когда ты женился на Анжелике…
— И что же? — спросил он.
Бланш продолжала с большим волнением:
— Брат, я понимала, что эта девушка — воплощенная невинность. Но когда она стала настаивать на том, чтобы я поехала в Новый Орлеан, на самом деле чтобы только помочь мне, все мои старые страхи снова вернулись ко мне. И я повела себя так, что теперь мне стыдно. Я думала, что Анжелика хочет избавиться от меня так же, как и Луиза. Поэтому я попыталась снова возвести барьер между вашей женой и вами.
Бланш расплакалась. Ролан взял ее за руку.
— Бланш, должен сказать тебе, что всегда считал тебя сестрой, дорогой сестрой, для которой всегда найдется место в моем доме.
— О Ролан!
Она упала в его объятия и наконец избавилась от страданий, терзавших душу многие годы. Ролан сказал с доброй улыбкой:
— Ты обвиняешь себя в таких вещах, в которых совсем не виновата. Думаю, мы с Анжеликой знали с самого начала, что ты могла испытывать чувство обиды на нее. И почему бы тебе не испытывать его? В конце концов многие годы ты была хозяйкой в Бель-Элиз, и вдруг моя новая жена отбирает у тебя твои обязанности. — Ролан похлопал Бланш по руке и продолжил: — Но ты должна понимать. То, что происходит между мною и Анжеликой, не имеет к тебе никакого отношения. Эта женщина просто не хочет больше быть моей женой.
— О Ролан! Это совсем не так!
— Но почему же тогда она сама не скажет мне этого?
— Она думает, что ты отослал ее прочь.
— Но это не так, — жестко ответил он. — На самом деле, когда Жак приезжал к нам в последний раз, Анжелика сама сказала, что хочет уехать.
Бланш не сразу нашла, что ответить.
— Ролан, поезжай в Новый Орлеан на следующей неделе и послушай, как поет Анжелика. Это поможет тебе.
Ролан покачал головой.
— Я хотел поехать в Новый Орлеан, чтобы повидать своего сына. А присутствовать на концерте моей жены?.. Боюсь, что следующий ход должна сделать она сама.
— О Ролан!
Воцарилось напряженное молчание. Бланш лихорадочно старалась отыскать слова, которые могли бы убедить ее упрямого сводного брата. Она вдруг выпалила:
— А знаешь, брат, я как-то встретила в театре Джорджа Бентли. Он и Каролина остались в городе, чтобы послушать концерт Анжелики. Джордж сказал, что ждет не дождется ее выступления.
Глаза Ролана метали молнии. Он сказал с вымученной улыбкой:
— Ну хорошо, сестра, нам надо отыскать твоего жениха, а то он тоже сгорит от нетерпения. Настало время открыть бутылку шампанского, как ты считаешь?
* * *
На обратном пути в Новый Орлеан Бланш была необычно тиха. Наконец Жак встревоженно спросил ее:
— Ну, так что же случилось, моя дорогая?
— О Жак, боюсь, что я снова согрешила.
— То есть?
Она печально кивнула:
— После того как я поклялась не влезать больше в семейные дела Ролана, я… я солгала ему.
— Что же? — уточнил Жак. — Нам надо теперь снопа вернуться в Бель-Элиз, чтобы еще раз облегчить вашу совесть?
Она махнула рукой.
— Нет… я думаю, что это будет только хуже. Я схожу на исповедь и покаюсь.
Он бросил на нее взгляд искоса.
— Прошу вас, скажите, что плохого вы сделали на этот раз, моя дорогая?
— Ну… я сказала Ролану, что встретила в Новом Орлеане Джорджа Бентли, который ждет не дождется выступления Анжелики. И мне кажется, что это самая коварная ложь.
Жак рассмеялся.
— Тогда странно, что мой племянник не сидит сейчас между нами со своим чемоданом на коленях.
— Вы считаете, что Ролан приедет на концерт Анжелики? — спросила Бланш, и ее глаза загорелись надеждой.
Жак фыркнул.
— Думаю, что так и будет!
— О, он должен приехать! Единственный способ снова соединить Анжелику и Ролана — это дать им встретиться. — И, тяжело вздохнув, она продолжала: — Анжелика и Ролан — они оба такие гордые. Она не может вернуться, потому что он не зовет ее. А он не зовет ее потому, что она сказала, что хочет уехать. Похоже, это безвыходное положение, тупик.
— Пока их кто-то не подтолкнет, — сказал Жак. — Кажется, вы это уже сделали.
Глава 37
Мягким осенним вечером спустя шесть дней Анжелика сидела в гримерной и смотрела на свое отражение в зеркале, стоящем на туалетном столике. Воздух в комнате был напоен ароматом красных роз. Их ей преподнес Антонио, муж мадам Сантони.
Обняв Анжелику и пожелав ей удачи, мадам Сантони оставила ее, давая возможность побыть одной, чтобы помолиться и собраться с духом.
Анжелика посмотрела на себя в зеркало. Грим был наложен хорошо и выгодно подчеркивал красоту ее глаз, высоких скул и губ. Ее черные волосы были зачесаны наверх, и на них, словно у королевы, красовалась золотая диадема.
Она надела ожерелье с рубинами и такие же серьги, которые подарил ей Ролан на Новый год. На ней было темно-красное атласное платье с низким лифом, пышной юбкой и шлейфом.
Генеральная репетиция накануне — в костюмах, с полным оркестром и хором — прошла удачно. По приглашению Андре Бьенвиля на ней присутствовали именитые люди и представители прессы. И уже этим утром газеты назвали Анжелику «новой оперной звездой…»
Анжелика надеялась, что сможет сегодня оправдать этот громкий титул. Она уже слышала приглушенные нестройные звуки — это музыканты разыгрывались, сидя в оркестровой яме. Значит, у нее осталось совсем немного времени. Она в десятый раз напомнила себе, что делает все это ради своего сына.
Анжелика вспомнила о своих родителях. Что они почувствовали бы, храни Бог их души, если бы могли увидеть ее сегодня вечером? Узнали бы они теперь свою собственную дочь? Как круто изменилась ее жизнь всего за год.
Ее мысли возвратились к Ролану, и она вздохнула. Она псе еще была обижена, что он так равнодушно отослал ее прочь Но ведь она любила Ролана, и ей его ужасно не хватало. Был ли он счастлив? И хотя бы думает ли он о ней? Несмотря на их разрыв, она была огорчена тем, что он не приехал на ее концерт.
В течение последних дней Анжелика старалась оставаться спокойной, находя радость в общении с маленьким Жюстеном. Она была рада узнать, что Бланш и Жак поженятся через пару недель. И она с тоской вспоминала о тех днях, когда они с Роламом испытывали такое же блаженство!
Размышления Анжелики были прерваны громким стуком в дверь. Она сказала «Войдите!» — обернулась и увидела Андре Бьенвиля. Поцеловав Анжелике руку, он сказал:
