себя? Что ж ты свою жизнь хочешь загубить? Не надо так жестоко терзать свое сердце! Виктор сам был во многом виноват! Несдержан, горяч, ревнив…
Вот это да! У меня даже не было слов ответить женщине, и я молча смотрел в ее лживые мокрые глаза, крепко прижимая к груди скрещенные руки, словно хотел защитить свою душу от необъятного цинизма этой дьяволицы.
– И я виновата, – бормотала Дамира, приближаясь ко мне с таким видом, словно намеревалась заключить меня в объятия. – Не надо было просить вас связываться с Стеллой. Это был жестокий эксперимент над моим сыночком…
– Все! Забыли! – скомандовал генерал и сделал руками жест, каким дирижер останавливает музыку оркестра. – Валера забирает свои слова обратно! Парень просто недоспал и перепил. Ему надо отдохнуть! Очистите каюту, пожалуйста! И вас, девушка, это касается!
– Я на вас надеюсь, генерал, – сказала Дамира, нехотя поворачиваясь к двери. – Успокойте его, он мне сердце разрывает.
– Не бери дурного в голову, – шепнула мне Стелла и поцеловала в щеку. – Я зайду позже.
– Водка у тебя есть? – спросил генерал, бесцеремонно открывая холодильник и опускаясь перед ним на корточки. – Да-а, старичок! Поработал ты здесь неплохо!
Мои признание и раскаяние остались невостребованными. Не успел я подумать о том, что со своими соболезнованиями еще не подходили капитан и Мизин, как в каюту зашел студент.
– Я вот что хотел сказать, – произнес он, почесывая затылок. – На первом курсе я тоже как-то здорово нажрался. В общем, мозги совсем отказали… Просыпаюсь утром…
Он хлопнул себя ладонью по лбу и замолчал, так как продолжение истории, по всей видимости, еще не было придумано.
– А потому – мой совет, – по нервному движению генерала Мизин почувствовал, что здесь он лишний и сократил выступление. – Мой совет: не надо! Все будет класс! Как в этом…
– Все сказал? – уточнил генерал, свинчивая пробку на квадратной бутылке виски. – Тогда топай!
Мизин закачал головой и, перед тем как удалиться, вскинул кулак над головой и завершил:
– Мопассаран!
– Я не буду пить, – предупредил я генерала.
– Не дури! – отмахнулся он, наполняя бокалы виски. – Мозги просветлеют. Может быть, поймешь, что наворотил… Давай!
Я не шелохнулся. Генерал чокнулся с моим бокалом и, не встретив ответной реакции, медленно опустил свой бокал на стол.
– Ох, не нравишься ты мне! Не нравишься! – произнес он, с прищуром глядя на меня, и вышел из каюты. В проеме он на мгновение остановился, пошарил в пустоте рукой, пытаясь нащупать дверь, чтобы крепко захлопнуть ее за собой.
Прием закончился. Я пошел в капитану, чтобы сыграть ва-банк. Последний ход, который я намеревался сделать, должен был заставить актеров снять маски.
– Валера! – окликнула меня Стелла, когда я поднялся на палубу. Девушка разговаривала с Дамирой. Извинившись перед ней, она подбежала ко мне, встала рядом, почти вплотную, опустила руки мне на плечи и пытливо заглянула мне в глаза.
– Ты на меня сердишься? – спросила она.
– Валера!! – крикнул с кормы генерал, пристраиваясь за столиком, где с бокалом шампанского сидела Алина. – Иди к нам!
– Господин Нефедов! – включилась в перепев госпожа Дамира. – Не уходите, пожалуйста! Мне надо с вами поговорить!
– Нет, не сержусь, – ответил я Стелле, отдав ей предпочтение, потому что остальные были далеко, а мне не хотелось кричать.
– Я сама не понимаю, зачем оговорила тебя. Прямо бес какой-то вселился.
– Но кто же тогда стрелял?
– Я, – призналась Стелла и, боясь быть неправильно понятой, уточнила: – В потолок, конечно. Можешь посмотреть – в коридоре, между двумя крайними плафонами, дырочка осталась… Меня обидело, что ты меня на Пыжика променял, и я решила тебе отомстить.
– И за Виктором, получается, я не носился по яхте?
Она отрицательно покачала головой.
– Ты боишься полиции, Стелла?
Девушка смотрела на меня своими черными глазами. Они были синхронно подвижны, напоминая красующуюся перед зеркалом негритянку.
– Боюсь.
Что-то в моей груди шевельнулось. Я коснулся пальцем ее щеки и завел за ухо прядь волос.
– Не бойся, – ответил я и, повернувшись, пошел к рубке.
Капитан с дочерью стояли на коленях перед приборной панелью и распутывали разноцветные провода, торчащие из разбитого дисплея.
– Очень сожалению, господин Нефедов, – произнес капитан, не отрываясь от дела, – но пока нет никакой возможности связаться с берегом.
Под его коленом хрустнуло стекло. Лора, просунув в дыру острогубые кусачки, освобождала провода от разбитой платы. Эдди, наклонив голову так, чтобы удобнее было заглядывать в дыру, выковыривал пальцами внутренности прибора, кряхтел и вполголоса ругался по-английски.
– У вас отказала радиостанция? – предположил я.
– Да, но не по своей воле… Give the screwdriver… Hold here!..[13] Кто-то очень не хотел, чтобы вы связались с полицией, и ударил по дисплею чем-то тяжелым… Вот, полюбуйтесь! – Капитан подцепил отверткой и вынул из дыры обломок платы.
– Вы сумеете это отремонтировать?
– Не обещаю, – неопределенно ответил капитан. – Ремонтом лучше заняться на берегу. У меня может не оказаться нужных деталей.
– Я не могу ждать, когда мы причалим к берегу.
– Что это вы такой нетерпеливый? – усмехнулся Эдди. – До места прибытия осталось всего шесть часов ходу.
– Если вы не в состоянии сами отремонтировать прибор, тогда доверьте это мне. Я неплохо разбираюсь в радиостанциях.
Капитан выпрямился, вытер руки тряпкой и, глядя на меня таким взглядом, словно я допустил бестактность, спросил:
– Значит, вы настаиваете, чтобы я как можно быстрее отремонтировал радиостанцию?
– Настаиваю, капитан.
– О`кей, – кивнул он. – Лора встанет у штурвала, а я займусь ремонтом. Но сначала… Сначала я хотел бы кое-что показать вам. Прошу!
Он показал мне рукой на дверь. Мы вышли на палубу.
– Сюда, пожалуйста! – вежливо пригласил капитан и направился к лестнице, ведущей к каютам.
За одним из столиков на корме сложилась компания: генерал, Алина и Мизин. Завидев меня, генерал поднял вверх руку, щелкнул пальцами и показал на свободный стул, а Алина послала мне воздушный поцелуй. Стелла продолжала о чем-то разговаривать с госпожой Дамирой, причем была настолько этим увлечена, что не
