сказать то, что хотел. О победе, пожелай та вспомнить имя своего героя, или смерти… вполне способной посчитать, что задержался со своей данью, но демон лишь рыкнул, тут же «услышав», как горько и обреченно звучали в этой призрачной тишине его шаги.
Потом до него донесся детский смех… женский голос, недовольный, надрывный крик птицы, восходящий гул невидимого кара, ритм бьющегося сердца…
Картинка на визоре «просела» и тут же зафиксировалась, оставив ему карту-схему. Пути подхода… контрольные точки…
Билет в один конец. Его эвакуация в случае серьезных проблем планом не была предусмотрена.
- Четыреста метров… Чисто…
Он бы добавил к последнему слову – подозрительно, но признал, что и без него именно так и звучало.
Дверь оставшегося за спиной магазина приоткрылась… потянуло табаком…
А в памяти мелькнуло, как их катер прижало сверху, как линиями плазмы разрезало на куски…
- Триста пятьдесят…
На лицо упала капля… вторая… стекла под закрывавшую отсутствующий глаз «заглушку»…
- Триста. Чисто…
Носок элегантного ботинка сдернул лежавший между плитами камушек… Тот суетливо шарахнулся, отлетев к узкому бордюру, забился в угол…
Кафе Дариса, спрятавшееся в проулке, было небольшим. Раньше такие называли семейными…. Только свои…
Чужие редко попадали в тот мягкий полумрак, садились за отделенные друг от друга перегородками столы, ели простую, без изысков, но приготовленную с любовью пишу…
- Сто пятьдесят… На сканерах чисто…
Так не должно было быть…
Последний поворот… Струи дождя стали жесткими, норовя резануть по лицу, оставив на нем свой влажный след…
Ощущение взгляда… холодного, безразличного, но демона словно «отпустило», обдав неожиданным теплом.
Сашка-Алекс…
- Пятьдесят…
Еще одна открывшаяся дверь… На крыльцо вышла женщина в легком пальто, посмотрела вверх, на небо… нахмурилась… Линия термоконтрольного купола была не видна, но отчетливо прочертила границу стекающими вниз каплями…
- Скоро зима… - нарочито устало вздохнул он. Дождался, когда дама, окинув равнодушным взглядом, отойдет на пару шагов и… вошел внутрь.
Колокольчик надрывно звякнул, оповестив о его появлении, сумрак лишил ориентиров, которые тут же вернул мгновенно переключившийся командный…
Она действительно сидела за тем самым столиком в углу. Боковая стенка не давала разглядеть от двери, но Олиш подошел уже достаточно близко, чтобы увидеть…
Короткие черные волосы, мягкое, по-детски ранимое выражение лица, щуплые, острые плечи, тонкие руки…
Скорее девочка-подросток, чем взрослая женщина…
- Я ее не сразу узнал… - повторил Дарис. Первая реплика за эти несколько минут.
Олиш тоже бы не узнал…
- Кэтрин… - чуть слышно произнес он, надеясь, что в его глазах нет того ужаса, который кромсал его не хуже оставшегося за стеклянной дверью дождя.
Ее взгляд – пугающий глубиной той пустоты, что застыла в них, не изменился, но вот тело дрогнуло… обмякнув, перестав быть жестким, натянутым…
- Я – играла, - она как-то робко улыбнулась, подвинула в его сторону лежавший перед ней планшет. – Я люблю играть…
На него она все так же не смотрела…
Корявый второй уровень активации ботов. От разума – базовые установки, весь котроль в ведении инстинктов и вбитых в режиме «выживаемости» рефлексов.
Рогов оказался прав – беременность вклинилась в процесс саморазрушения, поставив перед тем, что осталось от ментальной матрицы, новые задачи.
Спасти себя и ребенка…
- Ты хочешь кушать? – он сделал еще один шаг… остановился, боясь спугнуть, но Кэтрин, казалось, его движения даже не заметила.
- Хочу, - шевельнув бровками, чуть насупилась она. – И пить хочу…
Ее рука в каком-то беззащитном жесте скольнула вниз, ладонь легла на все еще плоский живот…
- Принеси ей что-нибудь легкое, - не оборачиваясь, попросил Олиш Дариса.
Тот то ли вздохнул, то ли… всхлипнул и отошел, оставив их двоих.
Их… было больше, но разве это имело сейчас хоть какое-то значение?!
- Тебе нравится мое платье? – она неожиданно поднялась… неловко переступила с ноги на ногу.
- Нравится, - очень осторожно улыбнулся Олиш, радуясь, что больше не умеет плакать.
Платьем она назвала длинную кофту, чуть-чуть прикрывавшую бедра.
Теплые колготы, высокие сапожки на небольшом каблуке. Ее пальто лежало на полу…
- Господин говорит, что в нем я похожа на куклу… - она продолжала стоять, глядя куда-то мимо него, но так было хоть чуточку, но легче.
Еще одна иллюзия, в которую Олиш желал бы поверить.
- В нем ты похожа на красивую куклу, - мягко отозвался он, а хотелось…
Нет, все, что относилось к «хотелось», осталось где-то там, за тем мостом, на котором он стоял в ожидании команды к началу операции. Здесь больше не было ничего…
Не могло быть…
- Он сказал, что я не должна выходить из дома, но там стреляли… - она пожала худыми плечиками, сжалась… и прошептала, тихо-тихо: - Я испугалась…
Она…
Олиш тут же отвел взгляд, даже не пытаясь заглянуть в то безумие, что скрывали ее зеленые глаза.
- Я знаю дом, где не стреляют, - заговорщицки произнес он. – И там можно играть.
- А там есть пирожные?! – бесхитростно вскинулась Кэтрин. Потом вздрогнула, вцепилась в край кофты, пытаясь натянуть ее ниже.
- Там – есть пирожные, - насколько это оказалось возможным, ласково прошептал Олиш. О том, какой была застывшая на его искореженных шрамами губах улыбка, он догадывался, но… – Много пирожных…
- А ты отведешь меня туда? – в ее бесцветном голосе появилось что-то от ожидания. Искреннего, но так боявшегося поверить…
