Ничего подобного я не ощутил, зато уловил слабое ностальгическое чувство обманутой надежды и самодовольство, которое ужалило меня, словно порыв морозного ветра. Когда алмазный тор впился в шею Скрипичника, он посмотрел на меня, и его жвалы шевельнулись.
– Это только начало, моя з-забава.
Тороид превратился в диск, и голова Скрипичника отлетела от тела.
Алмазная Императрица подняла тело Нэтч на цыпочки и чмокнула меня в щеку.
– Я знаю, он казался таким безобидным, но таким он был и тогда, когда начинал свой путь наверх.
Я оглянулся на других миранджеек.
– Есть ли хотя бы малейшая вероятность, что они снова объединятся?
– Без другого синтезатора – нет.
Синтезатор. Я знал, что могу им стать, приняв власть Темного Властелина, и все же не мог заставить себя даже подумать о том, что соберу народ Скрипичника и снова подвергну их мукам, которые они терпели, будучи частью его существа.
Нет, пока я жив, пока я дышу, они будут сами себе хозяева, в этом или в другом измерении.
Они достаточно настрадались.
Императрица взяла меня за руку и описала в воздухе круг другой рукой. Ее движение вызвало рябь, словно она взбаламутила жидкость и разрушила отразившийся в ее поверхности образ.
– Пойдем со мной. Койот. Мы должны вернуться к твоим друзьям и рассказать им о моей победе.
– Твоей победе?
Ее торжествующая улыбка совершенно не соответствовала образу Нэтч. Таща меня за собой к измерению, где умер Пигмалион, она поправилась:
– О нашей победе, мой милый. Конечно, о нашей.
Глава 32
Каким бы ни было измерение Пигмалиона раньше, кончина его создателя плохо на нем отразилась. Когда Алмазная Императрица притащила меня туда, я почувствовал, как утекает жизнь из бессчетного воинства Пигмалиона, и из мира, в котором оно появилось на свет. Гибель Пигмалиона принесла смерть его воинам, и их отчаяние окатило меня ледяным дождем. Лишенное своего Темного Властелина, но еще обманчиво яркое и теплое, протоизмерение на глазах превращалось в мертвый мир.
Самый мощный очаг жизни сохранился вокруг моих друзей. Казалось, их удивило поведение той, в ком они видели Нэтч. Она втащила меня в измерение, словно юная девушка, тянущая упирающегося поклонника на идиллическую весеннюю прогулку. Алмазная Императрица выпустила мою руку, хихикнула и исполнила пируэт. Она улыбнулась Бату, потом легко побежала, кружась, к упавшей башне.
Когда она отдалилась, я пошел к остальным.
Они сидели и стояли в тени, отбрасываемой «Апачи» – Йонека. Джитт и Раджани сидели рядом с Мики и что-то тихо ему говорили, а Синклер стоял за ними, ласково обняв Раджани за плечи. Бат сидел чуть поодаль, беседуя с Йонеком по-польски, а Кроули, Хэл и Неро Лоринг тесной кучкой стояли в самом центре тени.
Я заставил себя сосредоточиться на радостных улыбках, которыми встретили меня друзья, и отрешиться от страданий автоматов, постепенно умирающих в разрушенном городе и в песчаной пустыне за его пределами. Хотя меня и воспитали убийцей, результаты моей работы никогда не вызывали у меня радости, и я не хотел бы научиться ее испытывать. Я повернулся к умирающим спиной и с искренней теплотой улыбнулся друзьям.
– Я очень рад, что Скрипичник не расправился с вами прежде, чем погнался за мной. – Я посмотрел на Мики:
– Спасибо тебе. Ты спас мне жизнь.
Он кивнул, но как-то вяло.
– Мне не нравится играть грубо.
– Я знаю, но, если бы ты этого не сделал, пострадало бы очень много людей. – Я почувствовал, что Раджани расстроена, и нахмурился. – Ты не виновата, Раджани.
– Виновата, Койот. Когда эта тварь пролезла сюда, Мики немедленно на нее сориентировался.
Я вспомнил облик человека-скорпиона, и это воспоминание наложилось на другое, более раннее. Я улыбнулся:
– Ну, конечно! Эта тварь – гибрид Арриго Эль-Лехтера и полковника Нагашиты. Мики было приказано убить их обоих. Он был нацелен на них.
– Да, но, когда я почувствовала опасность и предупредила тебя, я считала из мозга Скрипичника новую ментальную матрицу, соответствующую той твари, в которую он их превратил. – Она погладила Мики по голове. – Я заменила ею те матрицы, которые хранились у Мики в памяти. Получается, что я взвела курок, и теперь… – Она беспомощно пожала плечами.
– Он поймет, Раджани, и когда-нибудь в будущем поблагодарит тебя. – Я кивнул им обоим, надеясь, что мое предсказание действительно сбудется.
– Если оно наступит, это будущее, – хмыкнул Синклер.
– Наступит. Скрипичника больше нет. – Я расстегнул пряжки своей портупеи и повел плечами, высвобождаясь из нее. – Я заманил его в измерение Тития, где выздоравливал после ранения. Там на него набросились хищники.
Синклер нахмурился.
– Он удрал отсюда в ужасной спешке. Что ему помешало вытащить себя оттуда?
Я отцепил ремень и швырнул его на землю.
Меня больше не волновало, набьется ли песок в ствол "крайта".
– Темный Властелин может блокировать вход или выход в измерении со сходным своему аспектом. Это проделал, например, Пигмалион со своим миром, – выдернув второй «крайт» из-за поясницы, я подбросил пистолет в воздух, и он, упав, лязгнул о первый. – Мне помогли.
Кроули задумчиво кивнул, потом оглянулся туда, где бродила Нэтч, ища что-то в развалинах башни. Она выпрямилась, сжимая в руке алмаз величиной с кулак.
– Она? Кто же это?
Я поднял бровь:
– Я думал, тебе это ясно, Деймон. Алмазная Императрица.
– Ну конечно! – Он изобразил короткий салют, потом взял у меня из рук «вилди-вульф» и кобуру. – Давно ты о ней узнал?
Я понял, что на самом деле Кроули хотел спросить, почему я не рассказал о ней ему, но ответил на тот вопрос, который он задал:
– Она заключила союз с моим предшественником. Вот каким образом он, который был слеп в других измерениях, сумел узнать о том, что Скрипичник замышляет прорваться на Землю в Фениксе. Аспект Императрицы – спасение имущества, поэтому Койот решил, что она представляет меньшую угрозу, нежели Скрипичник.
Кроули снова кивнул:
– А теперь, когда Скрипичник отдал концы, у нее появилось широкое поле деятельности.
– Правильно, Кроули. – Императрица вернулась ко мне со своим трофеем. – Мне многое нужно спасти, у меня полно дел, но я не проявлю неблагодарности по отношению к вам – ко всем вам. Вы участвовали в моей победе. В новой космологии, которую я создам вокруг себя, вас всех ждет слава и почести в награду за ваши усилия в мою поддержку.
Хэл нахмурился:
– О чем она говорит?
Я криво усмехнулся:
– Императрица весьма горда собой, и не без оснований, потому что она играла на стольких сторонах, что шансы на успех у нее были в лучшем случае минимальны. Как сказал Скрипичник, сыграно хорошо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
