В частности, скорее всего будут приложены максимальные усилия для того, чтобы не допустить обрушения рынка недвижимости (закладных) — последнего крупного рынка, поддерживающего высокую потребительскую активность в США. А поскольку это возможно только при низкой учетной ставке, не исключено, что администрация Буша-младшего откажется и от идеи перейти к «рейганомике» — то есть не станет повышать учетную ставку для увеличения привлекательности облигаций федерального казначейства. Поскольку финансировать государственные расходы все равно необходимо, не исключено, что странам Персидского залива и Европы будут предложены серьезные уступки (доступ к контрактам на восстановление Ирака, согласие на приход к гражданской власти в Ираке местной администрации или даже согласие на выполнение опековских квот со стороны Ирака) в обмен на их согласие на массовую покупку долгосрочных облигаций казначейства США.
Поскольку такая абсолютно неконструктивная политика в целом неминуемо приведет к постепенному ухудшению жизненного уровня большинства граждан США, то это будет компенсироваться агрессивной пропагандой в стиле «три года упорного труда — десять тысяч лет счастья». Иными словами, американские граждане подвергнутся тотальной пропагандистской обработке на предмет объяснения им необходимости на короткое время (до выборов!) «затянуть пояса» в связи с необходимостью завершить борьбу с внешними врагами (международным терроризмом). Одновременно будет наращиваться давление на политических противников (демократов), которые будут обвиняться в неспособности к решительным действиям по борьбе с «международным терроризмом».
Вопрос о том, как долго может продолжаться такая политика и может ли она в принципе завершиться успехом (то есть удастся ли перенести острую стадию кризиса на конец 2004 года) — остается открытым. Если руководству США удастся договориться с арабскими странами и Европой, и с их помощью осуществить массированные вливания в американский бюджет, то ситуация может еще какое-то время держаться. Но общий объем необходимых средств составляет триллионы долларов. С учетом серьезных экономических разногласий между США и Европой вопрос о том, сумеют ли США «продавить» необходимые им результаты, далеко не очевиден.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Книга закончилась. В ней содержится далеко не весь объем материалов, который у нас есть, и мы не исключаем, что через некоторое время появится и вторая, и последующие редакции. А сейчас, в заключение, мы хотели бы повторить основную мысль нашей книги, которая сильнее всего демонстрирует тот масштаб перемен, который ожидает человечество.
Впервые с XVI века человечество столкнулось с ситуацией, когда невозможно удержать устойчивость единой меры стоимости — тогда золота, а сейчас доллара. И степень общей нестабильности хорошо видна по тому, как существенно за последний год расходится динамика многих макропараметров, многие десятилетия строго соблюдавших «правила игры». Быстрый рост дефицита внешнеторгового баланса США, сопровождающийся падением курса доллара, рост фондового рынка в период падения национальной валюты и резкого роста дефицита национального бюджета, полное отсутствие инфляции в условиях существенного роста денежной массы — все это говорит о том, что системы управления экономикой в этой стране, и государственные, и корпоративные, находятся в крайне сложном положении. Но на какой базе, какой парадигмы будут отстраиваться новые системы управления, пока абсолютно непонятно.
Мы описали в книге некоторые направления послекризисного развития, однако такая информация явно недостаточна для принятия решений в конкретном бизнесе. А ведь те лица, которые будут принимать реальные решения, должны это делать на основании какой-то базы! И поскольку ничего нового не видно, волей-неволей приходится возвращаться к решениям старым. А старые сводятся в основном к двум позициям. Первая состоит в том, что практически все богатства мировой элиты в XX веке — во всяком случае, после Первой мировой войны, когда были разрушены наследные империи, — были созданы за счет прямой эмиссии. Ничем другим невозможно объяснить то, что скорость роста мировых финансовых активов намного превышала нормальный рост активов материальных — то есть 2–3% в год. Именно под такую модель была построена мировая финансовая система, основной задачей которой являлось создание новых финансовых активов и выделение тех из них, под которые и производилась эмиссия. С этой точки зрения, описанная в книге «модель Рузвельта» была лишь преломлением этой системы к интересам собственно США.
Вторая позиция состоит в уникальной роли золота в истории человечества. Последние тридцать лет была сделана попытка умалить эту роль, однако она оказалась, прямо скажем, не очень удачной. Но, как это уже неоднократно отмечалось в нашей книге, прямой возврат к золоту невозможен — слишком много в мире стало активов, слишком сложная образовалась финансовая система.
По этой причине видится только один вариант, при котором сохранится и роль эмиссии для построения финансовых элит и будет возможен возврат к золотому обеспечению. Состоит он в том, что нынешние единые мировые рынки фрагментируются, и в каждом кусочке будет своя единая мера стоимости — будет зона доллара, зона евро, зона юаня, зона иены. Могла бы быть и зона рубля, но об этом чуть ниже. А золото будет обеспечивать только оборот между зонами. В этой ситуации его понадобится много меньше, и волки будут сыты, и овцы целы (на время, разумеется). Но не исключено (даже почти наверняка), что в такой ситуации внутри зон обращение золота будет ограничено. И это означает, что коммерческим структурам сейчас покупать золото не то чтобы опасно — но проблематично. Скорее всего, крупным держателям этого металла придется их продать государству (государствам) по фиксированным ценам. Которые, конечно, будут много выше нынешних. К частным лицам, впрочем, это не относится.
При этом фрагментация единых рынков неминуемо разрушит существующую систему мирового разделения труда, которая только и обеспечивает повышенную эффективность производства. Это означает, что в течении 10–15 лет производственная экономика сильно деградирует, и процесс фрагментации и упадка будет продолжен. Собственно говоря, весь мировой процесс 1945–2003 годов будет для каждой из описанных зон пройден всего за несколько лет.
Теперь несколько слов о России. На протяжении последних пятнадцати лет в НАШЕЙ стране выросла целая элита, которая при своем росте с самых низких позиций точно знала, что главный «пахан» сидит в Вашингтоне. Их карьера, их деньги, их власть — все оттуда. Они в принципе не понимают, что что-то может быть иначе. Любая диктатура требует своих хунвэйбинов (опричников, инквизиторов, чекистов — необходимое подчеркнуть, недостающее добавить по вкусу) — то есть людей, которые со сменой системы теряют ВСЕ. В этом смысле наши либеральные «хунвэйбины» (а их естественно так называть, потому что они в своей деятельности они руководствуются принципами, близкими к высказанным когда-то Мао — «дайте нам еще три года порулить и с вашей экономикой все будет отлично навсегда») являются продуктом и необходимым условием «либеральной проамериканской диктатуры». И все, кто сомневался в правильности этой диктатуры, «железной рукой» изгонялись с государственной службы.
