Но расчеты рушились. Смоленские Ростиславичи и черниговские Ольговичи оставались соперниками. Могло ли сгладить их амбиции косвенное родство через владимирских князей? А жизнь самого Всеволода III приближалась к концу. Причем выяснилось, что раздрай назревает внутри его собственных владений, в его собственной семье! Наследник Константин пел с голоса облепивших его аристократов, в разговорах открыто раздавал обещания — когда не станет отца, он вернет былое положение старым боярским родам, старому центру Залесской земли, перенесет столицу в Ростов.
Всеволод III ужаснулся. Он не забыл, как озверелые бояре вели таких же молоденьких князей громить Владимир. Перед глазами был и свежий пример, к чему вело засилье знати — Галич и Волынь. Все, что кропотливо созидали Андрей Боголюбский и его брат, грозило обрушиться одним махом… Государь созвал сыновей на семейный совет. Константину поставил условия: он должен порвать с боярской кастой, переехать во Владимир, а Ростов уступить Юрию. Не тут-то было, старший сын закусил удила. Заносчиво ответил, что Ростов его личный удел, отдавать его кому бы то ни было Константин отказывается и волен жить как ему хочется.
Но коли так, великий князь пошел на беспрецедентный шаг. Вынес семейный конфликт на суд народа. В 1211 г. он во второй раз в русской истории созвал подобие Земского Собора. В 1157 г. Андрей Боголюбский собрал представителей разных городов, чтобы решить вопрос о независимости от Киева, принял от них титул великого князя. Но с Андреем совещалась только городская верхушка и знать, а Всеволод III привлек гораздо более широкие слои населения: духовенство, купцов, дворян, делегатов от простых горожан. Поставил вопрос — кому наследовать великое княжение, Константину или, в обход его, второму брату?
Народ достаточно отчетливо представлял, чем обернется для него власть ростовской верхушки. Владимирцы, переяславцы, суздальцы в подавляющем большинстве высказались за Юрия, «вси людие» целовали крест быть верными ему. Хотя Константина это оскорбило, он «воздвиже брови своя со гневом на братию свою». Но Всеволод III не стал наказывать строптивого сына. Его силы уходили, он готовился предстать перед Господом. Готовился по-христиански, старался прощать провинившихся, не допускать ссор.
А государственные нужды то переплетались, то боролись с отцовскими чувствами. Всеволод не хотел обидеть никого из детей, каждому определил уделы. Иначе даже и не мыслилось. Разве можно обделить кого-то? Юрию оставил великое княжение и Владимир, Константину — Ростов и Ярославль, Ярославу — Переяславль-Залесский, Святославу — Юрьев-Польский, Дмитрию — Москву. Специально оговорил в завещении, что они не имеют права «ратиться сами между собою», а против других врагов обязаны выступать вместе. В общем, настаивал, чтобы Владимирская земля не распалась на кусочки, а была общим достоянием его потомков. Но… ведь и Ярослав Мудрый хотел того же, и Владимир Мономах. А к началу XIII в. разброд зашел гораздо глубже, и заветы Всеволода просто остались благими пожеланиями.
В апреле 1212 г. государь отошел в вечность. Его оплакивала вся земля, погребли в Успенском Соборе рядом с Боголюбским. С Всеволодом завершилась и целая эпоха, 37 лет мира, стабильности, величия Владимирского края… На престол взошел Юрий II. Он многое перенял от отца — ум, внимание к людям, набожность. Но отец, когда требовалось, умел быть и суровым. А мягкий по натуре Юрий старался избегать крутых мер. Хотя приводило это совсем не к лучшим результатам.
Одним из первых своих решений он освободил рязанских князей, все еще находившихся в плену: езжайте домой, оцените милосердие нового государя и станьте его друзьями. Да какое там милосердие! Несколько рязанских родственников оставались на свободе, преспокойно разделили княжество между собой — и к ним явилась еще куча князей. Семейство тут же заспорило и подралось. Потом двое князей, Глеб и Константин Владимировичи, пригласили соперников на переговоры. Радушно встретили шестерых родных и двоюродных братьев с их боярами, напоили и всех перерезали. Лишь один из родственников, Ингварь Игоревич, случайно не приехал на пир. Рязанцы возмутились злодеянием, приняли сторону Ингваря. А убийцы обиделись на рязанцев, привели половцев и взялись потрошить родное княжество.
Но раздоры охватили уже и Владимирскую Русь. Ростовский Константин не признал главенства Юрия. Да ладно бы просто не признал, так он вздумал воевать! Ни с того ни с сего напал на Кострому, принадлежавшую брату, угнал жителей и сжег город. Юрий II дважды поднимал полки, ходил к Ростову. Но… он помнил запрет отца, не «ратиться сами между собою». Да и не хотел сражаться с родным братом. Вместо боя предлагал переговоры. А Константин и его советники видели внушительные силы, подступившие к городу, воинов у великого князя было куда больше, чем у них. Отпустили костромичей, поклялись соблюдать мир, и Юрий оставил их в покое.
По сути, Залесская земля разделилась. Ростов начал жить сам по себе и Владимиру не подчинялся. Мало того, в Ростове располагалась епископская кафедра. Она как раз освободилась, и Константин, никого не спрашивая, провел в епископы своего духовника. Юрия II это совсем не устраивало. Но он опять предпочел не раздувать конфликт, а сгладить его. Обратился к митрополиту, и тот согласился учредить во Владимире отдельную епархию. Таким образом, даже церковное единство великого княжества нарушилось. А Константин миролюбием брата не обладал, он всего лишь выжидал момент и искал союзников.
Вскоре они нашлись. Южная Русь забурлила очередной смутой. Там преставился один из заводчиков междоусобиц, Рюрик Ростиславич, и окрылился его соперник, Всеволод Чермный. Раньше он вынужден был озираться на Всеволода Большое Гнездо, теперь могучего государя не стало. Так кому же господствовать на Руси? Ну конечно, Киевскому государю. Чермный принялся отбирать уделы у родственников Рюрика. Но они были и родственниками новгородского Мстислава Удалого. Для этого безалаберного и ветреного князя главное было — мечом помахать. Зато уж махать мечом он умел. В Новгороде ему давно было «тесно», рвался к более широкому полю деятельности. А тут предлог подвернулся — лучше не придумаешь. В 1214 г. Мстислав с новгородцами и смолянами выступил на Днепр и выкинул Всеволода Чермного из Киева, тот потрясения не перенес, скоропостижно скончался.
А Мстиславу и в Киеве было скучновато. Он посадил на престол Ингваря Луцкого, а сам нашел занятие поинтереснее, ввязался в драки за Галич. Новгородцам пришлось искать другого князя. Пригласили третьего сына Всеволода Большое Гнездо — Ярослава. Он же был зятем Удалого и тоже проявлял себя умелым военачальником. Но он во многом отличался от тестя. Мстислав Удалой в гражданские дела вообще не вникал, «золотые пояса» при нем вытворяли что угодно, за это и любили его. А Ярослав был князем властным, начал брать управление под строгий контроль. Рассмотрел жалобы обиженных, нескольких виновных сослал в Тверь, велел разграбить двор мздоимца тысяцкого. Еще двоих притеснителей обрадованный народ казнил самосудом. Бояре переполошились, завопили, что князь нарушает их «вольности», принялись возбуждать против него горожан.
Ярославу стало ясно, что в Новгороде ему «не усидеть». Но он помнил, как в подобных ситуациях поступал его отец. Выехал в Торжок, занял Волок-Ламский, арестовал новгородских купцов и перекрыл пути хлебного подвоза. К нему начали присылать делегатов, а князь их задерживал, настаивал, чтобы Новгород подчинился его воле. Он не учел только одного. «Золотые пояса» тоже представляли, как будет действовать Ярослав. На этот раз, затевая бузу, они позаботились заранее запастись продовольствием. Когда с хлебом стало туго, еще и подзаработали, приторговывали по бешеным ценам. А среди бедноты начался голод. Бояре на этом великолепно сыграли, распаляли ненависть к Ярославу — вот он какой, ваш справедливый князь, морит вас, хочет совсем поработить. Подогрели горожан и позвали на помощь Мстислава Удалого.
Он загорелся, примчался из Галицкой земли. О причинах, о последствиях, он никогда не задумывался, дело было как раз в его вкусе — кого-нибудь поколотить, и чтоб предлог был благородным, чтобы выглядеть героем в собственных глазах. Удалой вдохновил новгородцев пылкими речами: дескать, он их в обиду не даст, защитит исконные «вольности». Позвал брата Владимира Мстиславича с псковичами, смоленских князей. Но с новгородскими боярами поддерживал связи и Константин Ростовский: в его-то правление «золотые пояса» чувствовали себя ох как вольготно. С Константином заключили тайный союз. Для Удалого подвернулся еще один «благородный» повод — ростовского князя ущемили, обошли в праве наследования!
На Владимирскую Русь зашагали многочисленные рати. Для Юрия II и его братьев это было несколько непонятно, за что же на них исполчились все кому не лень? Но вины за собой они не чувствовали и сил у них хватало. Юрий, Ярослав и Святослав Всеволодовичи подняли ополчение, к ним пришли муромские союзники. В апреле 1216 г. армии встретились на р. Липице под Юрьевом-Польским. Мстислав Удалой объявил братьям, что можно разойтись миром, но для этого Ярослав должен вернуть Новгороду Торжок и Волок-Ламский, отпустить захваченных купцов, а Юрий исполнить еще одно «маленькое» условие — уступить престол Константину.
