— Нет, помощь Мейна нам не нужна, — возразила Эсме. — Нам понадобится поддержка подруги твоего мужа.
— Какая именно поддержка? — настороженно спросила Хелен.
— Она должна выйти замуж, — решительным тоном сказала Эсме. — Тогда она приобретет статус почтенной дамы.
— Не уверена, что Мейн решится зайти так далеко… — растерянно пробормотала Гризелда, чувствуя, как ее охватывает паника. — Он вообще-то собирается жениться, но…
— Нет, я вовсе не говорю о том, что эта девица действительно должна за кого-то выйти замуж, — сказала Эсме. — Ей достаточно будет солгать, что она замужем. Хелен, ты не возражаешь, если мы пригласим ее сюда?
— Пригласим сюда?! — в ужасе воскликнула Гризелда.
Честно говоря, она ни разу в жизни не общалась с содержанками. Теперь Гризелда радовалась, что оставила брата в экипаже. Мейн был бескомпромиссен в том, что касалось репутации его младшей сестры. Он ни за что не разрешил бы ей заводить столь сомнительные знакомства.
— Я даже не знаю, дома ли она, — пролепетала Хелен. — Мы с ней вообще-то не общаемся…
— Хорошо, я сейчас сама все узнаю, — сказала Джина. — Как ее зовут?
— Маккенна, — ответила Хелен. — Мисс Лина Маккенна. Когда Джина вышла за дверь, оставшиеся в комнате дамы услышали ее голос в коридоре. Джина просила Лика пригласить к ним мисс Маккенну.
Через десять минут в комнату торопливо вошла та, которую с таким нетерпением ждали подруги Хелен. Увидев ее, Гризелда была разочарована. Она совсем по-другому представляла себе женщин легкого поведения, находящихся на содержании у богатого аристократа.
У мисс Маккенны были огромные глаза и шелковистые каштановые локоны. Эта юная красавица не походила на распутную испорченную девицу. У Гризелды язык не повернулся бы назвать ее шлюхой.
Лина заметно нервничала.
— Мисс Маккенна, — обратилась к ней Эсме, — должна сообщить вам, что, к сожалению, вопреки нашим ожиданиям слухи о местонахождении леди Годуин облетели весь Лондон. Теперь все знают, что вы с ней живете под одной крышей. В обществе разразился ужасный скандал.
Мисс Маккенна растерянно взглянула на Хелен.
— Значит, все открылось?
— Репутация Хелен погублена, — продолжала Эсме суровым тоном. — Теперь ее не примут ни в одном приличном доме.
Комок подкатил к горлу Лины.
— Какой ужас, — прошептала она. — Мне очень жаль… Простите меня…
Хелен с трудом заставила себя улыбнуться.
— Вы ни в чем не виноваты, — промолвила она. — Если вы помните, мы уже говорили с вами на эту тему и пришли к выводу, что во всем виноват мой распутный муж.
Гризелда с удивлением заметила, что Хелен спокойно разговаривает с любовницей своего супруга, не проявляя к ней ни малейшей неприязни. Быть может, Мейн был все-таки прав. Теперь Гризелда жалела, что не поверила ему. Да и Хелен всегда казалась ей довольно странной женщиной.
— Я не желаю больше оставаться в этом доме, — заявила мисс Маккенна, обращаясь к Хелен. — И мне теперь стыдно, что я согласилась на условия графа. Я сделала это, потому что лорд Годуин обещал мне ведущую партию в своей новой опере.
Гризелда ничего не понимала. Женщина, которую она считала шлюхой, разговаривала как истинная леди, хотя у нее и был сильный шотландский акцент. Она не красила губы и не румянилась. Мисс Маккенна выглядела удивительно элегантно.
Ее удивляло, что Хелен не проронила ни одной слезы, узнав о том, что ее репутация навеки погублена. В то время как мисс Маккенна кусала губы, едва сдерживая себя, чтобы не расплакаться.
— Вы из благородной семьи, — заметила Эсме.
— Да, — призналась мисс Маккенна.
— Часто ли приятели и знакомые лорда Годуина видели вас с ним? Сумеют ли они узнать вас?
Мисс Маккенна покраснела.
— Меня почти никто не видел, — смущенно промолвила она. — Кроме, пожалуй, мистера Дарби и мистера Форбес-Шеклетта. Да и лорд Пэндросс мог бы узнать меня! Но он уже давно не заезжал в этот дом.
— С Саймоном Дарби и Пэндроссом, думаю, проблем не будет. Рис возьмет с них слово молчать. И они сдержат его, — промолвила Эсме и обратилась к Джине: — Ты не знаешь, Форбес-Шеклетты сейчас в городе?
— По-моему, нет, — ответила Джина. — Леди Форбес-Шеклетт собиралась в этом сезоне представить свету свою юную дочь, но по причине траура им пришлось остаться в поместье.
Эсме облегченно вздохнула.
— Думаю, что у нас может все получиться, — заявила она и снова обратилась к Лине: — Я не сомневаюсь, что вы знаете, как общество отнесется к леди Годуин. Ее дети, если они появятся на свет, станут изгоями. Она будет вынуждена навсегда поселиться в деревне. Ей придется потерять всех подруг. Ведь мы не сможем рисковать репутацией своих детей, общаясь с женщиной, которую избегает все общество!
Джина пришла в негодование и открыла было рот, чтобы возмутиться, но Эсме повелительным жестом призвала ее к тишине. Лину бросило в дрожь.
— Мне очень жаль, что все так вышло… — с несчастным видом пробормотала она. Никогда в жизни ей еще не было так стыдно, как сейчас. — Я немедленно покину этот дом и никогда больше…
— Но прежде нам бы хотелось, чтобы вы кое-что сделали для леди Годуин, — перебила ее Эсме. — Этот скандал мы можем уладить только одним способом. Мы должны врать так нагло и убедительно, чтобы никто не смог докопаться до истины. — И, повернувшись к дамам, Эсме вдруг учтивым тоном произнесла: — Разрешите представить вам троюродную сестру Риса, вдову, приехавшую в Лондон, чтобы обрести здесь мир и покой после перенесенной тяжелой утраты.
Джина открыла рот от изумления, Хелен вздрогнула, а Гризелда насторожилась.
— Вы хотите, чтобы я выдала себя за троюродную сестру лорда Годуина? — переспросила Лина.
Эсме кивнула:
— Да, с этого момента вы — дальняя родственница Риса. Вы приехали из сельской глуши. И он еще не успел вас никому представить. Запомните это! Мы должны воспользоваться тем, что, по существу, никто не видел знаменитую любовницу Риса. Мы заявим, что эта девица давно уже покинула дом графа Годуина. К Рису приехала молодая родственница, а Хелен вернулась к мужу на время, чтобы составить компанию юной гостье.
— Ты думаешь, нам поверят? — с надеждой спросила Хелен.
— Да, но сначала нам, конечно, придется представить мисс Маккенну свету. Мне кажется, нам удастся остановить грязные сплетни о Хелен. И немаловажное значение будет иметь то, что мы — три порядочные дамы с безупречной репутацией. Вряд ли кто-нибудь подумает, что мы стали бы рисковать своим добрым именем, а тем более представлять свету женщину легкого поведения.
Гризелда лукаво улыбнулась.
— Я знаю, кто должен представить дальнюю родственницу лорда Годуина обществу, — промолвила она. — Мой брат вчера вечером свалял дурака, но теперь у него есть возможность искупить свою вину и проявить талант драматического актера.
