физкультуре бегать надо. Тепловой удар ребенок получит. Не дай бог, вообще помрет. И физруку тюрьма.
– Все это понимали. Только она ничего от злобы своей не понимала. Пакостить ему начала. Родители кляузами нашего директора изводили. Директор видит, что эта семейка от физрука не отстанет, и по своим связям физрука устроил в другое место. Даже лучше, чем в школе. Мороки меньше, а зарплата больше. Только эта Софья не успокоилась. За других принялась. Выживала всех, кто ей не угодил.
– Слушайте. Но она же ребенок. Как она могла людей выживать?
– Она хитрая: пакости делала всегда чужими руками. Стравливала. Интриговала. Шантажировала.
– Шантажировала?
– Именно. И так складно у нее получалось. На нее даже никто не думал.
– Из-за того, что она страшная?
– И поэтому тоже. Она и училась-то так себе. А в этих интригах чувствовалась умелая рука и острый ум. Она же только к нам пришла, но уже знала все наши больные места. Скольких подруг рассорила. И вскоре наш класс стал классом одиночек. Все против всех. Каждый сам за себя.
– И как ее вычислили?
– Случайно. Из-за мелочи.
– Все «великие комбинаторы» на мелочи сыпятся.
– Она не подумала, что наши две закадычные подружки – Танька Татура и Танька Зозуля станут выяснять между собой отношения. Они могли просто друг с другом не разговаривать, как сделали остальные. Обидеться и все. А они стали ссориться и выкрикивать, кто кому что сказал и когда. Вот тут и выяснилось, что больше половины никто ничего не говорил никому. И тогда всплыло имя того, кто сплетни донес.
– И это оказалась Софья Либерман?
– Она интриговала. Мерзавка страшная. Тогда весь класс понял, в чем дело, и стал выяснять отношения.
– И правда выплыла наружу? Что вы сделали? Побили ее?
– Больно нам надо о дерьмо руки пачкать. Мараться еще. Пришли к директору, объяснили все и потребовали, чтоб ее убрали из нашего класса. Иначе мы ей устроим…
– И как директор отреагировал?
– Вызвал родителей и сказал, чтоб убрали гадость из его школы.
– Прямо так и сказал?
– Прямо так и сказал.
– Убрали?
– Убрали. Перевели в другую. Та школа через дорогу.
– Еще что-нибудь можете рассказать?
– Вы знаете, что меня тогда удивило и поразило. Когда всплыло, кто всех рассорил, она стояла и смотрела на нас в упор. Улыбалась. Она была довольна собой и от этих интриг получала самый настоящий кайф.
– Понятно.
– Почему через столько лет вы Софьей Либерман заинтересовались? История-то давняя.
– Да убили ее.
– Когда?
– Недавно.
– Как?
– Отравили какими-то таблетками.
– Странно…
– Что странного?
– У нее была такая фишка. Она тому, кто ей не нравится, слабительное подмешивала. Когда успевала? Человек потом весь день в туалете сидел, а ей радостно. Это потом выяснилось. Не сразу. А то ей за такие дела ее страшную морду девчонки бы расцарапали. Еще поговаривали, что она учительницу вроде шантажировала. Та уволилась.
– Какую учительницу?
– Химичку. Но она в другую школу устроилась. Все у нее нормально потом было.
– Значит, шантажировать она начала со школы. Расскажите подробней, что слышали, что видели.
Завуч рассказывала взахлеб. Видимо, вспомнила все свои претензии к этой Софье. Такая мерзавка оказалась эта Софья Либерман. И жадная до денег. Интересный получился рассказ.
– Спасибо вам. Мне это помогло.
– Как вы думаете? За что ее убили?
– За шантаж. За что же еще. Неудачный шантаж…
Мы с завучем попрощались. Она дала на всякий случай номер телефона. И я пошла к Никите.
– Как дела? Выяснила?
– Выяснила. Она злобной шантажисткой была еще в школе.
– Отгребала?
– Нет. Здесь дети оказались культурными. Они к директору школы пошли и потребовали убрать из их класса дерьмо.
– И что?
– Директор вызвал ее родителей и объяснил, что если они свое дерьмо не уберут, то класс его растопчет. Родители оказались понятливыми и убрали свою кучку.
– В последнюю школу поедем? Или ну ее?
– Поедем. Здесь можно было и пешком пройти. Она через дорогу.
– Нет уж. Я тебя туда довезу. Кстати, она теперь тоже не школа.
– А что?
– Гимназия.
– Понятно. Дай их сайт посмотреть.
Никита передал мне планшет и порулил к гимназии. Я почитала, что на сайте гимназии пишут. Изучила данные директора и завуча: так легче будет общаться. Внутренне подготовилась к неприятной беседе. Хотя, если здесь никто про Софью ничего не знает, это уже не важно. Основное я поняла: она действительно могла шантажировать и Марка, и его отца. Понять бы чем…
В гимназии мне понравилось. Дети счастливые по коридору носятся. А это верный признак, что учителя хорошие. Поговорив с завучем, поняла, что бывший директор школы живет рядом. Они дали адрес, предварительно позвонив ему. Он ждал нас в гости. Я вышла из гимназии довольная. Никита повез меня к бывшему директору. А чего не съездить, если это рядом?
Директору, по моим подсчетам, было лет семьдесят. Был он подтянут, бодр и свеж. Благоухал дорогой туалетной водой. В общем, выйдя на пенсию, как я понимаю, не унывал. Звали его Александр Михайлович. Разговаривать с ним было легко и приятно. Поняв суть нашего интереса и посмотрев на мое удостоверение детектива, он стал рассказывать, что происходило в его школе в то время. Теперь оставалось только слушать и не перебивать.
– Эта девушка пришла к нам из соседней школы. И запомнил я ее только потому, что меня предупредили, какое чудо к нам явится. Не удивляйтесь. Мы с этой школой субботники совместно проводили и на праздниках вместе гуляли. Поэтому меня про геморрой предупредили. И были правы. Сначала она начала так же интриговать в своем классе, а потом пришел к нашему старшекласснику друг, увидел эту Софью и рассказал, какие дела она вытворяла в их классе. Что тут началось. Ее чуть не избили. Но она себя выставила жертвой. Плакала. Стала рассказывать, что ее оболгали из-за того, что она некрасивая. Она же действительно некрасивая. Это еще мягко сказано. Поэтому ей поверили. Но интриги ее больше не удавались. Доучилась она спокойно и аттестат получила. Больше ничего сказать не могу.
Как мы не раскручивали директора на откровенность, он не повелся. Так и стоял на своем. А я вот печенкой чувствовала, что было там какое-то продолжение. Что от нас скрывает этот убеленный сединами человек? Кого выгораживает молчанием? Мы поняли, что больше ничего не услышим, и попрощались с директором. В машину шли молча. Такое фиаско мы не ожидали. Что стоило директору нам вообще соврать? Сказал бы, что вообще не помнит такую ученицу? Нет. Сначала признал, что помнит. А потом стал рассказывать, что ничего
