Как и в войне с Филиппом, сначала боевые действия шли с переменным успехом, но в 168 году Персей, который не отличался полководческими талантами, проиграл решающее сражение при Пидне. Оно стало концом Македонии как независимого государства. Царство разделили на четыре самоуправляемых республики, а его бывший монарх прошел в триумфальной процессии своего победителя. Оставшуюся часть своей жизни Персей провел под стражей на вилле в небольшом городке, расположенном в гористой местности недалеко от Рима. Ему разрешили жить со всеми удобствами, привезли мебель из его дворца в Македонии и оставили бывших придворных. Разочаровавшись в своей жизни, Персей прожил после этого всего несколько лет и в 166 году довел себя голодом до смерти.
По иронии судьбы его оставшегося без трона сына звали Александром. Это имя стало печальным напоминанием о самом величайшем македонском монархе. Ему пришлось выбирать свой собственный путь. Александр выучил латынь и зарабатывал на жизнь, будучи искусным ремесленником по золоту и серебру, а также в качестве нотариуса.
Македонскую фалангу в битве при Пидне римляне победили под командованием старого полководца Луция Эмилия Павла. На обратном пути в Рим он получил страшное указание от сената. Эпир, который никак не проявлял себя со времени правления незаурядного царя Пирра, проявил неблагоразумие и поддержал Персея во время войны, которая только что завершилась. Чтобы обеспечить легионы трофеями, сенат приказал Павлу разграбить все эпирские города и поселения, оказавшие поддержку Македонии. Несмотря на то, что этот римский полководец считался знатоком греческой культуры и только что закончил осмотр примечательных мест Греции, он с большим усердием приступил к решению своей новой задачи.
Старостам каждой общины велели собрать все серебро и золото в своих зданиях и храмах. Затем легионы занимали определенную область и собирали все эти сокровища. После завершения сбора они без всякого предупреждения нападали на поселение и полностью разоряли его. За один день в рабов обращали почти 150 000 мужчин, женщин и детей. В результате такого грабежа Эпир превратился в пустыню и никогда больше не возрождался.
В Риме всегда были рабы. Раньше рабами становились несостоятельные земледельцы, которые продали себя в качестве рабочей силы, и пленные враги, которых привели римские легионы после походов по Италии. Рабство являлось характерной особенностью городской жизни, однако рабов было не так много. После победоносных военных кампаний республики в дальних странах число рабов увеличилось до такой степени, что это преобразило образ жизни города. Римское общество окончательно превратилось в рабовладельческое.
По некоторым подсчетам в результате Первой Пунической войны в Риме оказалось около 75 000 рабов. В войне с Ганнибалом при захвате одного только города Тарента на продажу вывели 30 000 пленных. Теперь, с крахом Македонии и поражением Сирии, рабы и деньги хлынули в Италию. Люди могли попасть в рабство также благодаря организованному пиратству и контрабанде.
Раб не имел никаких прав: он или она были собственностью своего владельца (res mancipi), который имел право сделать с ними все, что ему заблагорассудится, и даже убить. Как жестокий и откровенный римлянин Варрон сказал, что раб, наряду с неимущим батраком, является своего рода «говорящим орудием».
У богатых горожан было много рабов, их число доходило до нескольких сотен. Но даже простой ремесленник владел одним или двумя. Самая худшая судьба ожидала рабов, работающих на рудниках. Жизнь их была коротка. Диодор Сицилийский заметил, что многие из этих рабов предпочитали выживанию смерть: «Денно и нощно изнуряют в подземных прокопах свои тела, и многие из них умирают от мучительного труда. Нет для них ни отдыха, ни окончания работы, но принуждаемые ударами надсмотрщиков терпеть ужасы злоключений, они влачат жалкое существование».
Работать у крупных землевладельцев было так же плохо, как и на рудниках. На всем Апеннинском полуострове мелкие крестьянские наделы уступили место крупным земельным владениям.
Служить в доме хозяина было тоже тяжело, но лучше, чем работы на рудниках или на полях. Там раб всегда был на виду у хозяина. Красивые мальчики и девочки имели очень высокую цену на рынке, так как хозяин мог получить от них сексуальное удовлетворение. «Я знал одного раба, которому приснилось, будто бы утром хозяин поглаживает его половой член», — написал знаток по толкованию сновидений, а затем сделал зловещее дополнение, что, после этого раб «был привязан к столбу и сильно высечен». Таким образом, сны постоянно отражали два самых распространенных страха рабов — сексуального и физического насилия.
Рабам часто удавалось иметь семью, даже если партнера подыскивал им сам хозяин. Но после рождения детей они жили в постоянном страхе. Родителей могли разлучить с детьми, если хозяин решит продать детей, или же, наоборот, избавиться от старых и немощных родителей.
Открытое сопротивление было опасным, хотя несчастные рабы иногда сбегали. Побеги часто заканчивались неудачей, так как римские власти могли настигнуть беглецов очень далеко от дома. В следующем столетии Цицерон очень расстроился, когда его высокообразованный раб, Дионисий, сбежал с несколькими книгами из его библиотеки. Беглого раба отыскали в провинции Иллирик, и его рассерженный владелец просил двух наместников, правящих друг за другом, чтобы они помогли ему вернуть беглеца. История не сохранила сведений о том, что было дальше, но сам этот случай служит подтверждением того, как трудно было беглецу исчезнуть без следа.
Специальная одежда для рабов была запрещена, так как с ее помощью рабы могли увидеть, сколько их в городе, что способствовало бы к организации восстания. И действительно, восстания рабов иногда очень сильно пугали власть, однако все они терпели поражение и жестоко подавлялись. Наиболее известное восстание рабов произошло под предводительством Спартака. В 73 году фракийский раб поднял восстание в гладиаторской школе в Капуе. Прежде чем в 71 году его подавили, Спартаку удалось разбить три римских армии. Интересно, что мятежники не осуждали институт рабства как таковой, они просто хотели выйти из-под его власти.
Одной из самых замечательных особенностей римской системы рабовладения, по части смягчения этого института, являлась широко распространенная практика освобождения рабов. Рабов нередко освобождали, однако они, скорее всего, оставались работать у своего бывшего хозяина и были связаны с ним системой взаимных обязательств (клиентурой). Возможно, в некоторых случаях у раба оставалась привязанность к хозяину (хотя иногда рабы покупали себе свободу с трудом накопленными сбережениями), однако освобождение всегда было желанной целью, которое могло избавить от повиновения и тяжелой работы.
Бывшие рабы автоматически становились римскими гражданами, и их сыновья (по крайней мере, теоретически) могли занимать государственные должности. Однако на самом деле людей попрекали их рабским происхождением, даже если прошло уже несколько поколений. У римлян не было понятия национального превосходства. Со времени Ромула они привлекали завоеванные государства к сотрудничеству, а также приглашали отдельных личностей из побежденных и угнетаемых народов, чтобы те участвовали в создании империи. Через некоторое время Рим превратился в самый многонациональный город древности, и городское население отражало этнический состав растущей империи.
В 190-е годы, когда еще не стерлась в памяти народа война с Ганнибалом, Плавт написал комедию под названием «Пуниец» (то есть «Карфагенянин»). Поражает то, что молодые герои пьесы вызывают сочувствие, несмотря на то, что все они — карфагеняне. Один из них — молодой человек, которого продали в рабство богатому хозяину, а двое других — похищенные девочки, купленные сутенером для проституции.
Купец по имени Ганнон — отец девочек — во время своих долгих поисков приезжает из Карфагена в Рим. Он произносит свою вступительную речь на карфагенском языке и только затем переходит на краткую латынь. Ганнон — типичный карфагенянин, обладающий незаурядным умом и знанием нескольких языков, который намеренно скрывает это знание. Он также показан любящим родителем и человеком, приближенным к власти. Пьеса оставляет впечатление, что карфагеняне считались очень разумным народом, который просто потерпел неудачу. По отношению к карфагенянам не ощущается никакой вражды, оставшейся от военных лет, и можно предположить, что это отражало общее мнение зрителей Плавта.
Это вовсе не старческие видения Катона Цензора, которому шел уже 81-й год. Будучи членом сенатской комиссии, он в 157 году посетил Карфаген и очень удивился тому, что увидел. После перенесенного поражения город возродился и переживал экономический подъем. Он больше не расходовал деньги на управление империей и на содержание наемников. В прежние времена богатство ему приносила торговля в Западном Средиземноморье, но Рим захватил его владения в Испании, на Сицилии, Корсике и Сардинии. Теперь процветание Карфагена зависело от земледелия в глубинных районах Северной Африки. Карфаген вывозил продовольствие и развивал выгодную торговлю с Италией. Римские посланники очень встревожились этими признаками возрождения. Аппиан пишет: «Они стали осматривать страну, тщательно обработанную и имевшую большие источники доходов. Войдя в город, они увидели, насколько он стал могуществен и насколько увеличилось его население после бывшего незадолго перед тем истребления, причиненного ему Сципионом».
