ли вы стать моей женщиной? Черт, звучит так… Как это нынче делают, а? Мой рекорд в отношениях три месяца, я ни с кем не встречался с универа, и уж точно ни разу не начинал отношения с серьёзного разговора.
— Три месяца?
— Ага. Так что не думай, что ты на вершине этой горы.
— И что пошло не так спустя три месяца?
— Мне тоже стало скучно. Вообще-то намного раньше, но ради эксперимента я решил держаться. По итогам понял, что из этой затеи ничего путного выйти не могло. Так что будем два эгоиста. Ну так что? Мне готовить ручки?
И он действительно протянул к ней руки. Сумасшедший. Ненормальный. Больной.
Как же давно она хотела, чтобы он это сделал.
— Чертовски хочу на ручки, — призналась Юля и юркнула к нему на колени. Прижала голову к груди и обняла за торс. Это было ужасно. Она должна была сказать «нет», должна была это прекратить, остановиться, быть умнее… Но правда заключалась в том, что против Демьяна у нее не было ни единого шанса. Она никогда не умела ему отказывать. Да и не хотела. А уж тем более теперь, когда он фактически решил этот вопрос за нее, сняв с нее ответственность. Но ей уже заранее было жаль их обоих. Хотя его пока все же чуть-чуть больше: он не заслужил того, что скрывалось в ней. Просто не знал, на что подписывается.
— Обещай, что если ничего не выйдет, мы все равно останемся друзьями, — попросила Юля.
— Всё будет хорошо.
— Дем… мне страшно…
Страшно. И страшно хорошо.
— Тише, тише, — он положил подбородок ей на макушку. — Придумаем что-нибудь… Только ты мне ответь. Пробуем?
А типа сейчас они не стартанули! Но если ему так хочется конкретики… То пусть добавит ей уверенности.
— Дем… Настанет момент, и я стану невыносима. Я съем твой мозг чайной ложечкой, а когда ты не выдержишь и выскажешь все, что обо мне думаешь, я использую это как повод расстаться. Мол, зачем тебе себя так мучать? Это повторяется раз за разом. И с каждым разом этот момент наступает все быстрее. Я не могу тебя потерять.
— Меня очень сложно потерять. Я как репейник: как пристану, не отдерешь.
— Дем…
— Я серьезно. Или как жвачка. Знаешь, когда она в волосах запутается — и пиши пропало.
— Авдеев…
— Или как мазут. Вляпаешься в него ботинком — и все. Вот, ты уже смеешься.
— Дурак ты, Авдеев.
— Мои мозги слишком хорошо экранированы, чтобы их так просто съесть. А иметь в быту колдуна очень удобно. Сама увидишь. Тебе будут не страшны отключение горячей воды и электричества.
— У меня бойлер есть.
— Так он без электричества работать не будет.
— И долго ты сможешь изображать переносной электрогенератор?
— А вот и проверим. Юль… но если я тебе совсем в этом плане не интересен…
— Как есть дурак, — тихо повторила Юля и поерзала, устраиваясь у него на коленях. Она подозревала, что ему должно быть жутко неудобно, но он промолчал, лишь крепче прижал ее к себе. Они просто сидели и обнимались. Мерно тикали часы. За двадцать четыре часа ее жизнь сделала какой-то безумно крутой поворот. И Юля не была уверена, что готова принимать последствия своего выбора. Но чтобы развернуться обратно, надо было добровольно скинуть с себя его руки и слезть с его колен. Нет. И раз она здесь, то можно сделать то, что хотелось сделать давно, стоило Демьяну оказаться совсем близко.
Юля запустила пальцы ему в кудри и тихонько замычала от удовольствия. Такие волосы нельзя иметь без особого разрешения! Это же самое настоящее оружие! Перед ними невозможно устоять!
Демьян наклонился к ней и боднул носом, заставляя поднять лицо.
Целоваться с ним было так же приятно, как она помнила.
Со стула они все-таки свалились. И Юля в сердцах заявила, что полезность колдуна в быту сильно преувеличена.
Глава 15
В квартиру Юли вечером того же дня Демьян влетел, хлопнув дверью, притянул своего котенка за талию и поцеловал. Она засмеялась, вместо того, чтобы ответить, а потом слегка укусила его за губу.
— Есть хочу, умираю, — простонала она. — Дем, пожалуйста, давай сначала ужин, а потом уже все остальное, а?
Будь Демьян лет на десять младше, он бы не понял и решил, что его динамят. Но ему было тридцать четыре, и идея сначала вкусить пищу показалась абсолютно адекватной.
— Давай ужин, — согласился он, отстранившись, вручил ей букет ярко-розовых пионов и пакет и принялся стягивать с себя куртку. — Я эклеры принес. А что там у тебя?
— Вареники, — Юля уткнулась носом в цветы. — Есть с картошкой, есть с творогом. Ты какие будешь?
— И те, и другие, и побольше.
— Ну вот, начинается, — проворчала Юля. — Не успели начать встречаться, как меня уже поставили к плите… Идем.
Вслед за Юлей Демьян нырнул на кухню, спешно вымыл руки, дождался, когда она поставит букет в вазу, и снова накинулся на нее с поцелуями. Зашедшая на кухню Чума задумчиво уселась на попу и, не мигая, уставилась на них. «Выкуси, — подумал Демьян, не отрываясь от поцелуя, — твоя хозяйка нынче моя». «Посмотрим-посмотрим…» — прочел он в кошачьем взгляде.
— Дем… — хныкнула Юля.
— Я тебя целый день не видел.
— Ну, Дем…
— Ну что?
— Вареники убегают.
В этот момент вода и правда перелилась через край кастрюли и зашипела на плите. Пришлось отпустить котенка.
— Смотри сюда! — провозгласил Демьян, сложил пальцы в замок и прогнул их, картинно разминаясь перед тем, как сотворить нужный пас, но последнее сделать не успел, потому что Юля отодвинула его от плиты и уже сама начала собирать все полотенцем.
— Кыш со своей магией от моих вареников! — прикрикнула она. — Не смей испортить нам ужин!
Демьян рассмеялся. Видел бы его сейчас кто из Тридевятого. Грозного сына самого Кощея Бессмертного отогнали от плиты полотенцем. А впрочем, нет, пущай подавятся. Никого он в эту сторону своей жизни не пустит. Теперь он понял отца, который никогда в том мире не позволял перевести разговор на их семью.
Боги, как давно он не был так счастлив. Был ли он вообще когда-нибудь так счастлив? И
