множество церковных обрядов, коих наблюдение препоручено определенным на то священникам, разделенным на разные степени. Глава духовенства в Тибете ламайской веры есть далай-лама, называющийся по-тибетски лама-ерембуче[415]; слово же далай-лама на монгольском языке значит великий лама. По мнению тибетцев и мунгальцев, в далай-ламе сем обитает дух Шикемуни, или Шака, который, по смерти его оставляет сие жилище и тотчас переселяется в тело другого великого ламы, а потому далай-ламе, как прорицателю воли обитающего в нем божества, поклоняются все, исповедающие его веру. Есть и другой великий лама, называемый богдо-лама, который, по объявлению тамошних жителей, почитается более, нежели далай-лама.
От сих двух великих ламов вероисповедание в Тибете разделилось на два толка: желтошапочников[416] и краснокистников. Первый признает главою вероисповедания богдо-ламу, а последний, к коему принадлежат и все мунгальцы, далай-ламу. Богдо-лама был некогда в Тибете самодержавен; но оттого, что захотел в духовный сан принимать и женский пол, произошел раскол, и ламы северной части Тибета поставили великим ламою другого, от Бога их Шигемуни вдохновенного человека под именем ламы-ерембуче, который устоял против богдо-ламы и достиг равной с ним почести. Оба сии ламы, как слышно, живут ныне в совершенном согласии, иногда посещают друг друга и получают взаимное благословение.
Сказывают, что около трех дней пути от Лассы есть пространное озеро Полте, или Ямдро и Ямизо[417], на коем находятся острова. На одном из оных живет великая священница, Турче Памо[418], в которой, по мнению тибетцев, также обитает святой дух. Если сия великая священница выходит или путешествует в Лассу[419], то на всем пути курят пред нею дорогими благовониями и множество духовных сопровождает ее; когда же прибудет в Лассу, то каждый падает пред нею ниц, она же молящимся представляет некоторую печать для облобызания и чрез то делает их сопричастными святыни. Под властию ее состоят все мужские и женские монастыри на островах сего озера.
Во всем Тибете дома стоят большею частию по косогорьям, складены из дикого камня и имеют одну дверь, а посреди покоя ставят выдолбленный из такого же камня котел, в коем варят пищу. Улицы не тесны и подобны у нас в деревнях русским; садов при дворах почти нет.
При наборе войска наблюдается следующее: три семьи или три дома должны поставить одного человека, но если сии семейства все вместе имеют только одного мужчину, то от сего освобождаются. Область Амдоа совсем не дает воинов, также увольняются от сего и все семейства, имеющие хотя бы одного из сыновей своих в монахах.
Годовые подати, платимые народом, невелики: с каждой души сходит поболее рубля. Они собираются отчасти золотом, отчасти серебром и мехами. Последнее бывает особливо в отдаленных северных странах, где водятся соболи и множество с белою проседью желтых, но не столь хороших лисиц[420].
Город Лата, или Ладак, лежит по косогорью при реке, довольно пространен, величиною вполовину менее Бухары; строение в нем из дикого камня, необделанного и обмазанного снаружи глиною, а внутри алебастром. Кашемирцы живут здесь в большом количестве, имеют мечети и отправляют торговлю. Город сей есть столица независимого владения Ладак, в коем имеет свое место пребывание и владелец, называемый раджа[421]. Владение Ладак довольно пространно, длину его можно считать верст на триста; земля в нем хотя и камениста, однако ж плодоносна и производит с избытком многие произрастения, селения попадаются часто. Цанг[422], город особенного же владельца, именуемого также раджа, стоит на косогоре и отчасти на ровном каменистой почвы месте, при небольшой речке; величиною он поменее Латы. Поверхность области ровная; произведения здесь такие же, как и в Ладаке. В обеих сказанных землях жители для себя выделывают весьма простое сукно и кожу; обработывания же хлопчатой бумаги и шелка, по неразведению для сего кустарников и тутовых дерев, не находится.
З. Земли в Восточной Индии
Кашемир
Воздух здесь здоровый и умеренный, земля плодоносна. Положение земли в Кашемирской области более ровное, часто попадаются не столь большие горы; почва по большей части сероватая; песков мало, болотистых мест еще менее, земля по плодородию своему не столь много удобряется. Сорочинского пшена и шафрану родится немало; хлеба, пшеницы, проса, ячменю и других пород, кроме ржи, овса и гречухи, произрастает также довольно. Винограду нет; арбузы, дыни, сливы, груши, яблоки, гранатовые яблоки находятся в большом количестве, также хлопчатая бумага; шелку добывается не столь много. Скота содержат только про себя; овец же и коз с излишком, они росту большого, с плоскими курдюками и длинными хвостами, шерсть имеют весьма мягкую, наподобие шелку; из оной делаются у них шали и другие материи. Есть также лошади, но верблюдов нет.
Жители лицом чисты, росту большого, тонки, малосильны и боятся холоду, плетут большие косы, зимою и летом носят жар под одеждою в горшочках с рукояткою, кои обвивают таловыми прутиками, и, когда сядут, ставят их между ногами. Платье оба пола имеют своего рукоделья; оно есть белое суконное, наподобие русской крестьянской рубахи, с косым воротником, покроем длинное до пят; спустивши один рукав, держат под оным с жаром вышеупомянутый горшочек, от чего брюхо у них представляется большим. В пищу употребляют преимущественно сорочинское пшено, в которое кладут чеснок и коровье масло. Домы их построены из мелких досок в две стены, кои конопатят пенькою и покрывают соломою.
Кашемир находится под владением авганского хана Темурши[423], живущего в городе Кабуле, расстоянием от Кашемира на семь дней[424] пути. В Кашемире пребывание имеет датха[425], то есть начальник, в бытность Ефремова называвшийся Карымдат.
Город Кашемир стоит на ровном месте; вокруг его версты на три или четыре простираются высокие горы, почти всегда испещренные различными цветами, кои при случае ветра разносят благоухание по всему городу[426].
Кашемир величиною посредствен, строение имеет такое же, какое находится и в Бухаре; число жителей может простираться тысяч до двадцати пяти; народ здесь ремесленный и рукодельный, любит также заниматься торговлею и довольно достаточен.
От Кашемира до реки Джанопу ходу пять дней; по одну сторону реки сей находится владение кашемирское, а по другую индейское. Переправа чрез нее таковая: по обе стороны оной у берегов постановлены столбы; к ним привязан от одного берега до другого простирающийся претолстый канат, на который положена деревянная дуга; у концов оной привязана из веревок сделанная сиделка; по обе стороны дуги на канате же приделаны деревянные блоки и к ним с обоих берегов толстая веревка.
