Главные укрепления Клыктана были сооружены на широкой, двухсотметровой длины лестнице, ведущей из туннелей Этта в главные помещения на вершине. Укрепления были расположены сериями многоярусных баррикад, тянущихся от основания лестницы к вершине, где стояли на страже Фреки и Гери. Сорок семь Волков, приписанных к лестнице Клыктана, были усилены сотнями кэрлов, защищенных крепкими адамантиевыми бункерами и стенами баррикад. Небесных Воинов возглавлял Вирмблейд; смертных — ривенмастер с честным лицом и пустыми глазами.
В центре оборонительного периметра, посередине лестницы находились самые мощные из машин смерти: шесть дредноутов. Огромные Почтенные Павшие возвышались над командующими здесь Вирмблейдом и Тучегоном. Скриейя возглавлял три стаи Серых Охотников у основания склона, где выстроились Кровавые Когти Россека, а Ройк расположился со своими Длинными Клыками на вершине лестницы, излучая как всегда спокойную твердость.
Позади вершины находились дополнительные укрепления, выдолбленные в полу и стенах самого зала, куда защитники могли отступить поэтапно в случае необходимости. На гигантских склонах Клыктана были установлены стационарные орудия, способные выпустить болтерные снаряды по врагу даже быстрее, чем Длинные Клыки.
Это было опустошительное собрание огневой мощи, за которым наблюдала далекая статуя самого Русса. Полевой госпиталь у его ног был удален много дней назад, перенесенный выше в Хоулд. Теперь в Клыктане находились только военные припасы. Все стволы и клинки были направлены в сторону огромных, безмолвных врат у основания лестницы, портала, через который придет враг.
Пространство было менее сотни метров шириной. Зона смерти.
— Следи за собой, когда они будут здесь, — Красная Шкура обратился по закрытому каналу к Кулаку Хель.
Кулак Хель засмеялся.
— Беспокоишься за меня, Огрим? — спросил он.
— Волк рядом с тобой.
— Он рядом со всеми нами, брат.
Кулак Хель вытащил болт-пистолет и проверил магазин в двенадцатый раз. Поскольку ожидание затянулось, они все искали, чем бы заняться.
— Ты не должен беспокоиться обо мне, — сказал он мимоходом. — Беспокойся о себе. Ты такой чертовски медленный.
Красная Шкура попытался придумать ответ, какое-то подходящее оскорбление. Ничего не пришло на ум.
Затем из далекой глубины раздался звук громадного, резонирующего грохота. За ним последовали еще более сильный и многократный гул, разнесшийся по туннелям. Звуки были далекими, приглушенные километрами извивающихся коридоров, но достаточно отчетливыми. И они не прекращались.
— Воины Этта! — раздался сухой старый голос Вирмблейда. Он извлек могучий силовой меч с эмблемой дракона на лезвии, и в полумраке замерцало энергетическое поле. — Вот и брошен жребий в последний раз. Туннели открыты. Закалите себя, держитесь стойко и разожгите свою ненависть!
Он сделал большой шаг вперед, высоко подняв пылающую грань своего оружия.
— За Русса! За Всеотца! За Фенрис!
Защитники ответили как один.
— За Фенрис!
Эхо многочисленного рева пронеслось по пустой оболочке подходов к Клыктану, постепенно утопая в камне.
Красная Шкура вытянул пистолет, сжав цепной меч в другой руке. В нем начало расти желание убивать. Как только первые предатели пройдут через врата, он станет рычащим, пускающим слюни образом войны, каким его воспитали.
— Да пребудет с тобой Русс, брат, — сказал он Кулаку Хель.
— И с тобой, — ответил Кулак, немного поспешно.
И тогда, впервые за все время, Красная Шкура услышал дрожь в голосе товарища. Бравада, казавшаяся столь впечатляющей, была всего лишь броней.
Кулак Хель был чем-то сильно взволнован, и не из-за врага.
Скалистая стена засветилась красным, потом оранжевым, затем резким белым светом. На другой стороне разрушенного туннеля использовали громадную энергию. Барьер продержался еще немного, выгнулся, потом взорвался.
Огромные куски полурасплавленного камня разлетелись по Залу Печати, ударившись о дальнюю стену в сотне метрах. За ними устремились лазерные лучи толщиной с руку человека. Громадные формы громыхали в отверстии, кромсая края бреши испускающими пар руками-бурами.
Раздалось больше треска, и огромный кусок расплавленного камня опрокинулся, рухнув на пол и разбросав по нему булыжники. Сквозь клубы пыли замерцало все больше лазерного огня, который метнулся к дальним стенам помещения и никого не поразил.
Стрелять было не во что. Когда Тысяча Сынов прорвались внутрь Клыка, их не встретили ни орудийные позиции, ни ряды кэрлов, готовых продать свои жизни в отчаянной борьбе. "Катафракты", по-прежнему действуя согласно простым инструкциям своих духов машин, неуклюже вышли на открытое пространство, стряхивая слои пыли и заряжая плазменные орудия.
— Не стрелять! — проревел голос из туннеля.
Из бреши выкарабкался Афаэль в сопровождении терминаторов-рубрикаторов. Вокруг него мерцали кинетические щиты, искажая его образ за меняющейся пеленой варп-энергии.
В помещение входил все новые рубрикаторы, сжимая болтеры. Среди них был Хетт, окруженный собственной свитой и также окутанный плотным экраном.
— Отправь их вперед! — посоветовал он, позволив своему колдовскому посоху вспыхнуть сверхъестественной энергией.
Афаэль покачал головой.
— Они знают, что мы идем, — сказал он, осторожно оглядывая пространство.
Он присел и подобрал кусок скалы размером с человеческую голову. Подняв его так же легко, как смертный поднимает гальку, он бросил булыжник в туннель на противоположной стороне. Когда он упал в темноте, пространство содрогнулось от мощных взрывов. Камень вмиг был разорван на куски. Откуда-то из глубины туннелей загрохотали автопушки, послав ураган снарядов в авангард Тысячи Сынов.
Афаэль щелкнул пальцем и перед ними вспыхнул кинетический щит, оградив "катафрактов" паутиной энергии. Залп автопушек взорвался о барьер пульсирующей волной огня.
— Все-таки им надо было лучше постараться, — сказал он, поднимая посох.
От одного слова кинетический барьер неожиданно бросился вперед, пронесся по комнате и превратился в стену всепоглощающего электричества. Вспыхнула молния и метнулась в тени, разрывая и раскалывая камень. Волна энергии ударила в стационарные орудия, вырывая их сериями сильных взрывов.
Взрывы постепенно стихли, и молния ударила в пустоту, оставив два десятка выжженных орудийных оболочек. По туннелям тянулся дым.
— Вот теперь мы наступаем, — холодно произнес Афаэль.
Рубрикаторы начали движение. Последние воины XV Легиона безмолвно шагали вперед, укрытые клубящимися шлейфами эфирной защиты. Их глаза мягко светились в темноте. За ними следовали "катафракты", при движении их огромные когти ломали камень под собой.
А позади авангарда в туннеле, ведущем к вратам, раздавался безбрежный, смутный звук. Это был топот тысяч ботинок, ударяющих в унисон по земле, звук тысяч единиц приводимого в боеготовность оружия, звук тысяч шепотов, возносящих молитвы Хозяевам Колдовства.
Это приближался звук гибели Фенриса.
Из Зала Печать Борека внутрь горы ответвлялись дюжины коридоров. Все они были черными, как смоль, их освещение было давно потушено. Они извивались и петляли, направляя опрометчивых в тупики или приводя их прямо к огромным шахтам, которые вели на другие уровни. Даже кэрлы не знали все мириады путей через Этт и держались старых маршрутов, прижимаясь к свету пламени и избегая глубокой темноты. Они знали, как и все, что Клык убьет тебя быстрее, чем расселина в леднике, если ты вошел в него.
Рубрикаторы шли по затененным тропам, их сверхъестественное зрение вело их в абсолютной темноте. Они двигались плавно, проводя стволами болтеров по пересечениям с невозмутимой, сосредоточенной эффективностью. Колдуны шли далеко позади них, направляя их подобно далеким пастухам в бронзовых доспехах.
Они шли осторожно, так как знали об исключительной опасности. Но они также знали, что были элитными слугами Красного Примарха, воинами, почти не имевшими себе равных. Колдуны Тысячи Сынов были незаметными, тихими и зловещими. Прежде многие смертные солдаты удивлялись, ожидая бешеные орды фанатиков только, чтобы попасть в засаду ужасающего наступления бездушных созданий.
Но защитники не были смертными.
Присев у каменных стен коридора, благодаря усиленным Хеликс чувствам, реагирующим на малейшие колебания в воздухе, Грейлок слышал приближение первого отряда в сотнях метрах от него. Он прищурился, оценивая его численность и боевой порядок, прижав пальцы к ножнам волчьих когтей, чувству, как отвечает древнее устройство на его прикосновение. Когти бездействовали, невидимые в темноте, но при необходимости вспыхнут мгновенно.
