- Ребяты! - гудел Елка. - Я тут! Я, понимаешь, Президент, понимаешь! Сейчас мы их всех, понимаешь...
Трехцветное полотнище развевалось над головой Елки, как перья индейского вождя.
- Слушай меня, ребяты! - заревел Президент.
Сотни людей на площади взметнули вверх руки.
Танк заржал и встал на дыбы...
* * *
Третью ночь Кухтик проводил на улице. И не потому, что ему негде было спать. Просто спать ему не давали. И даже не то чтобы не давали, просто не мог же он лежать в постели, если Беня целую ночь шлялся по улицам. Приходилось Кухтику шляться вместе с ним. Зато днем они отсыпались.
Маленький номер гостиницы вмещал три кровати. На одной спал ночью, как все нормальные люди, академик Иванов-Бермудянский. На двух других в светлое время суток дрыхли Беня с Кухтиком.
- Это крайне неразумно с вашей стороны, Вениамин. Крайне неразумно! увещевал Беню академик, встречая их утром в гостиничном номере. - Я уже не говорю о том, что это просто опасно.
- По улицам ходить вообще опасно, Николай Илларионович, - отвечал Беня, залезая в постель. - Особенно когда на этих улицах история делается.
- Ах, Вениамин, Вениамин! Ну вы бы хоть мальчика пожалели... Академик указывал на Кухтика. - Посмотрите, на нем же лица нет.
- Ничего, - говорил Беня, заворачиваясь в одеяло. - Пускай посмотрит. Будет о чем внукам рассказать.
Иванов-Бермудянский садился на ящики с приборами, стоявшие посреди номера, и тяжко вздыхал.
- А ведь я знал... я знал, - уныло произносил он. - Стоит мне приехать в столицу, как обязательно что-то случается. Это просто напасть какая-то.
- Так это все из-за вас, Николай Илларионович? - сонным голосом спрашивал Беня. - А я-то думал...
Сцена эта повторялась уже второй раз. Кухтик оба раза не смог досмотреть её до конца, потому что засыпал, едва прикоснувшись к подушке.
Третий вечер выдался прохладным и ветреным. Над столицей висели низкие тучи, собирался дождь, но на улицах снова было полно народу. По широкой набережной бродили взбудораженные люди. На другой стороне реки стоял высокий белый дворец, возле которого они с Беней провели первую ночь. Там по-прежнему горели костры, громоздились кучи камней, виднелись цепочки автомобилей, выстроенных вплотную друг к другу, и чернели силуэты трех танков, задравших вверх длинные стволы.
- Сегодня все кончится, - сказал Беня. - Помяни мое слово.
- Наши победят? - спросил Кухтик.
- Победят, - ответил Беня. - Людей, Кухтик, нельзя безнаказанно на свободу выпускать. Их потом обратно загнать трудно бывает.
- Значит, мы сейчас на свободе? - спросил Кухтик. - Это значит, сейчас демократия?
- Мы на улице, - сказал Беня. - А насчет демократии я тебе потом объясню.
Где-то рядом послышался гул.
- Танки идут, - определил Кухтик, помнивший этот звук ещё с армейских времен.
Бродившие по набережной зашумели, часть из них побежали через большой газон в ту сторону, откуда доносился звук. Беня побежал тоже. Кухтик - за ним.
На темном проспекте, ревя моторами, стояла длинная вереница тяжелых танков. Вокруг образовалась толпа.
Кухтик ухватил Беню за полу куртки.
- Ты только близко не суйся. Опять тебя потом не найдешь.
- Погоди, - сказал Беня и, вырвавшись, нырнул в толпу.
Поперек проспекта строилась цепочка людей. Они размахивали руками и что-то кричали глядевшим на них из люков танкистам. Несколько офицеров бегали вдоль цепочки и громко ругались. Толпа подступала все ближе к гусеницам.
Кухтик увидел Беню, стоявшего перед танком. Он начал пробиваться к нему, работая локтями и ступая по чьим-то ногам. Наконец ему удалось добраться до цели.
- Куда полез? - закричал он, едва различая собственный голос в шуме толпы.
Беня отмахнулся.
Из-за танка вышел человек в длинной шинели. Кухтик успел разглядеть на нем погоны прапорщика. Рядом с прапорщиком шел солдат, несущий походную рацию.
- Что, мать твою, жить надоело? - Прапорщик взял Беню за лацкан.
Кухтик рванулся вперед и остолбенел. Руки его сами собой вытянулись по швам.
Перед ним, сверля глазами бледного Беньку, стоял старшина Халява.
Механик-водитель головного танка наблюдал из открытого люка странную картину. Перед самыми гусеницами машины некий штатский обнимал прапорщика Халяву, как родного папашу. Точнее, прапорщик обнимал штатского, а тот лыбился, как начищенный самовар.
- Абзац, - сказал механик-водитель, повернувшись к командиру танка. Братание началось.
- Слышь, Вань! У нас тут штатские старшину лапают! - прокричал командир, высунувшись из башни, в сторону соседнего танка. - Чего делать будем?
- А чего делать? - ответил второй командир. - Приказа нет, загорать будем.
Кухтик стоял рядом со старшиной, улыбаясь во весь рот.
- Вот такие дела, - сказал Халява. - Это ж надо, где встретились.
- Ага, - сказал Кухтик.
- Ну как ты? - спросил Халява. - В столице, что ли, живешь?
- Да нет, я случайно тут, - ответил Кухтик.
Солдат с рацией подошел к ним и протянул старшине микрофон.
- Вас вызывают. Спрашивают - приказа не поступало?
- Нет приказа, - махнул рукой Халява. - Какой приказ? Никто ни хрена не знает.
Кухтик увидел, что Беня полез под самые гусеницы.
- Стой! Назад! - крикнул он.
- Назад! - рявкнул старшина.
- Назад! - взвизгнул солдат с рацией.
- Назад так назад, - сказал командир танка, прижимая к ушам черный шлем. - Только чего орать-то? Чай, не глухой, слышу.
- Говорят, назад, - сказал второй командир механику-водителю.
- Назад! - пронеслось по колонне.
- Доложили, что приказ получен - назад двигать, - сказал капитан майору в штабе полка.
- Приказано назад, товарищ полковник! - прокричал майор в телефонную трубку.
- Третий, давай назад, - буркнул полковник в микрофон.
Над широким проспектом взревели моторы. Танки, дрогнув, начали разворачиваться. Темные тучи осветила взлетевшая в небо ракета. Прогремел гром, и первые капли дождя упали на черный асфальт. Толпа взорвалась криками.
- Все! Все! - радостно завопил Беня.
- Все? - спросил ошарашенный Кухтик старшину Халяву.
- Да, видать, все, - ответил старшина. - Жаль, поговорить не пришлось. Ну, да еще, даст Бог, встретимся...
В небе над столицей снова загрохотало, и ослепительная молния разрезала тьму.
Вспышка длилась одну десятую долю секунды.
Часть третья
АНОМАЛИЯ
I
а планете Земля насчитывалось около двухсот стран. Жители каждой из них, как уже говорилось, полагали, что именно они живут в самом центре суши. Поскольку ни доказать, ни опровергнуть это было невозможно, то между странами часто возникали конфликты и даже войны, на которых жители одних стран с большим усердием убивали жителей других. Разумеется, это ничего не меняло, и, повоевав, все успокаивались.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
