Но есть еще, въ виду этихъ древнихъ соборовъ, у самаго преддверія этихъ старинныхъ палате архіепископовъ Тобольскихъ, другое трогательное воспоминаніе давноминувшаго, другая историческая святыня: знаменитый «ссыльный Угличскій колоколъ», перевезенный въ 1593 году, по приказанію Бориса Годунова, въ Тобольскъ за то, что обличительно ударидъ въ набатъ, при убіеніи св. царевича Димитрія въ Угличѣ, въ роковой день 15 мая 1591 года, когда св. отрокъ палъ закланный, обливаясь въ невинной крови своей... Соборный стороже Угличская придворнаго собора Максиме Кузнецове, да вдовый священникъ Федотъ, по прозванію Огурецъ, бросились тогда на колокольню, заперлись въ ней изнутри и ударили въ этотъ колоколе въ набатъ. Извѣстно, что сбѣжавшіеся граждане убили злодѣевъ. Страшныя кары постигли несчастный Угличе за этотъ невольный бунтъ. Борисе Годунове (тогда еще шурине царя, не болѣе, но уже въ сущности, безотчетный властитель государства) казнилъ до 200 именитѣйшихъ граждане угличскихъ, множество погибло тоже во время сыскнаго дѣла отъ лютыхъ пытокъ и въ душныхъ темницахъ московскихъ; а оставшіеся въ живыхъ сосланы въ Сибирь, въ нынѣшній пелымъ. Колоколъ-обличитель былъ, по народному преданію, «бить кнутомъ съ вырваніемъ уха» (тогда у осужденныхъ къ кнуту рвали ноздри) и тоже сосланъ, но въ Тобольскъ. Его иовѣсили сперва на Спасской колокольнѣ, потомъ на соборной, гдѣ между 1762 и 1802 годами, по приказанію Тобольскаго архіепископа Варлаама, вырѣзана на немъ по краямъ слѣдующая достопамятная надпись: «Сей колоколъ, въ который били въ набатъ при убіеніи благовѣрнаго царевича Димитрія, въ 1593 году, присланъ изъ города Углича въ Сибирь въ ссылку, въ городъ Тобольскъ, къ церкви Всемилостивѣйшаго Спаса, что на торгу, а потомъ на Софійской колокольнѣ былъ часобитный». Въ началѣ 1837 года, по волѣ архіепископа Афанасія, онъ снятъ съ соборной колокольни и повѣшенъ подлѣ архіерейскаго дома, при крестовой архіерейской Свято-Троицкой церкви, подъ небольшимъ деревянньмъ навѣсомъ, гдѣ его и показываютъ донынѣ. Покуда онъ висѣлъна соборной колокольнѣ,въ него отбивали часы, а при пожарахъ били въ набатъ. Звукъ его рѣзкій и громкій, такъ что его слышно по всему городу. Вѣсу въ немъ 19 пудовъ и 20 Фунтовъ. Онъ дѣйствительно съ отсѣченнымъ ухомъ; цвѣтъ мѣди сѣрый, толщина стѣнокъ 11/2 вершка, а окружность по нижнимъ краямъ 3 аршина и 3/4. Итакъ вотъ уже 266 лѣтъ,какъ этотъ неумолчный обличитель краснорѣчиво свидѣтельствуетъ о цареубійствѣ, о казни цѣлаго невиннаго города, «засвятость права и правды» нѣкогда возставшаго. Какой высокій урокъ для земнаго властолюбія! Желательно бы было, чтобы этотъ колоколъ возвратили изъ ссылки, отдали древнему Угличу и поставили па монументальномъ подножіи, увѣнчанный крестомъ спасенія, на площади среди этого, нѣкогда «опальнаго города». Такія благородныя примиренія съ прошедшимъ имѣютъ великое нравственное значеніе и желательно бы было тоже, чтобы и бѣдному Пелыму, гдѣ погибли головой за свою трогательную преданность къ державному Дому Рюрика именитые и столь несчастные граждане Углича, дарованы были какія нибудь льготы и милости.
И въ Тобольскѣ, какъ во многихъ древнихъ городахъ русскихъ, въ подражаніе царствующему граду Москвѣ, былъ тоже нѣкогда свой каменный кремль, воздвигнутый однако уже во времена Петра Великаго, при первомъ Сибирскомъ губернаторѣ, князѣ Гагаринѣ. Строителями этого кремля были плѣнные шведы, посдѣ Полтавской битвы разосланные но Сибири. Хотя стѣны его разобраны за ветхостью еще въ концѣ XVIII столѣтія, но каменная стѣна и арка надъ «прянскимъ взвозомъ» уцѣлѣли до сихъ поръ. И въ этой безмолвной громадѣ – какое краснорѣчпвое обличеніе суетности земнаго величія! Думали ли солдаты Шведскаго короля, упоенные нарвской «викторіей», покорители Польши и Германіи, раздаватели коронъ, что имъ придется въ далекой Сибири сооружать въ потѣ лица, въ плѣну и въ ссылкѣ крѣпости для ихъ враговъ? плѣнные шведы, между которыми было много и нѣмецкихъ офицеровъ, людей образованныхъ, принесли большую пользу тогдашней Сибири. Такъ капитанъ Альбедильскаго драгунскаго полка, Фридрихъ Фонъ-Врехъ (нѣмецъ родомъ, изъ секты піетистовъ), адъютантъ Михаэлисъ шлегель и пасторъ Іоганъ Габерманъ основали въ 1715 году въ Тобольскѣ школу, не только для дѣтей своихъ единовѣрцевъ, но и для дѣтей русскихъ. Инспекторомъ этой школы избранъ былъ шведами пасторъ Біернбергскаго пѣхотнаго полка Лауреусъ; въ 1719 году, въ этой школѣ обучалось уже 96 мальчиковъ. Подобное отрадное явленіе, въ далекой и страшной тогда Сибири, чрезъ переписку плѣнныхъ съ ихъ отечествомъ, возбудило общее сочувствіе въ Швеціи, Даніи и Германіи. Знаменитый профессоре Франке въ Галлѣ открылъ для этой школы подписку и собралъ до 5000 р. тогдашнихъ денегъ; сумма очень значительная, въ сравненіи съ нынѣшнимъ временемъ. по Ништадскому миру съ Швеціей, всѣ плѣнные получили разрѣшеніе возвратиться въ отечество, а въ томъ числѣ и капитане Фонъ-Врехъ. Закрывъ въ 1722 году свою школу, онъ выѣхалъ въ Германію и издалъ обе этомъ метеорѣ, блеснувшемъ въ гиперборейскихъ странахъ, куда его забросила судьба, любопытную книгу въ 1725 году. Умеръ въ Пруссіи въ глубокой старости.
Арка, построенная шведами и въ которой и теперь еще помѣщается губернскій архиве, носите въ народѣ названіе «шведскихъ воротъ». Подъ эту арку идетъ въ крутую гору обширная лѣстница, служащая для пѣшеходовъ и въ особенности для непрерывныхъ сообщеній нижняго посада съ верхнимъ, гдѣ помѣщаются теперь губернскія присутственный мѣста, въ, такъ называемомъ, «Чичерннскомъ домѣ», – тоже другое историческое воспоминаніе столѣтней старины. Въ этихъ громадныхъ палатахъ, долго стоявшихъ запустѣлыи, и лишь въ XIX столѣтіи устроенныхъ для ихъ нынѣшняго назначенія, – жилъ Денисе Ивановиче Чичерине, вельможа блестящая вѣка Екатерины п, управляя тогдашней Сибирью, одинъ изъ лучшихъ и благонамѣреннѣйшихъ правителей сибирскихъ въ XVIII столѣтіи. Чичеринскій домъ – лучшее и обширнѣйшее зданіе въ Тобольскѣ, эффектно возвышающееся на самомъ обрывѣ крутой горы. Виде изъ оконъ залы губернская Совѣта истинно восхитителенъ!
Тобольскъ былъ нѣкогда обширнымъ цвѣтущимъ городомъ, первымъ въ Сибири и изъ лучшихъ въ Росши XVII и XVIII столѣтій; но пожары, наводненія, отодвинутый на югъ путь изъ Россіи въ Сибирь, псремѣшеніе центральная управленія краемъ въ Омске, сдѣлавшійся стратегически, политически и административно необходимымъ при расширенiи имперіи до Западнаго Китая и Средней Азіи, наконецъ – самое перемѣшеніе торговли, которая теперь отъ Ирбити и Тюмени тоже стремится къ югу какъ средоточію всѣхъ производительныхъ силъ Западной Сибири, – лишили его всякой надежды на будущность. Начиемъ съ историческихъ пожаровъ. Рядъ ихъ тянется непрерывно до нашего времени, съ самаго основанія города въ 1587 году. Въ 1643 году, онъ сгараетъ до тла: соборъ, архіерейсвій домъ, гостинный дворъ, церкви, деревянное рубленое укрѣпленіе съ башнями, – все пожрано пламенемъ, остается только 20 домовъ, Въ 1052 году – опять пожарь; сгараетъ 265 домовъ. Въ 1659 году – сгараетъ Знаменскій монастырь, въ которомъ теперь духовная семинария. Въ 1677 г. – общій пожаръ: сгараетъ опять Знаменскій монастырь, 3 церкви внизу, крѣпость, соборъ, 4 церкви на горѣ, архіерейскій и воеводскій дома, гостинный дворъ и 105 домовъ на посадѣ. Въ 1678 г. – горитъ 300 домовъ. Въ 1680 г. – опять общій пожаръ: горитъ весь городъ, крѣпость, 3 церкви, воеводскій домъ, приказъ и до 500 домовъ. Въ 1686 г. – сгараютъ 1 церковь, торговые ряды, посольскій дворъ, 600 русскихъ домовъ, татарская и бухарская слободы. Въ 1690 г. – опять пожаръ: горятъ эти слободы, 200 русскихъ домовъ, государственный житный дворъ (хлѣбные магазины) и базаръ. 6 и 7 іюня 1701 года – общій пожаръ: весь городъ сгараетъ до тла, остается только 28 домовъ. Въ 1757 г. вновь огромный пожаръ: сгараетъ до 400 – купеческйхъ лавокъ (это уже не нынѣшняя Тобольская торговля) и 817 домовъ. Въ 1788 г. – окончательный ударъ: 27 апрѣля начинается пожаръ подъ горой, а 28 числа къ 10 часамъ вечера Тобольска не стало. Сгорѣли всѣ казенныя и общественныя зданія, монастырь, соборы, церкви, лавки и 1800 домовъ; даже сгорѣли всѣ хлѣбные запасы казенной муки, осталось на лицо только 57 четвертей. Иаконецъ въ 1839 году – сгараетъ весь гостинный дворъ, со всѣми товарами и даже со всѣми деньгами, въ немъ хранившимися.
Преслѣдуя огнемъ, тотъ же самый чудный фатализмъ преслѣдуетъ несчастный Тобольскъ и водой, и тоже съ самаго основанія города. Иртышъ топитъ его періодически, вотъ уже почти триста лѣтъ до весны 1859 г. включительно. Въ 1789 году размыло и разрушило весь нижній городъ; тоже повторилось и въ 1854 году. Наконецъ въ 1859 году залило І500 домовъ, исковеркало мосты и мостовыя, размыло Фундаменты, забросало иломъ канавы, разорило, какъ говорптся, «въ корень», такъ что тысячи остались безъ пристанища и средства поправиться. Какими тутъ щедротами правительства и безъ того въ 1854 г. уже помогшаго, какими жертвами народа пособишь такой мѣстности, гдѣ громадная рѣка – всегдашняя угроза разореніемъ и гибелью, при низкой притомъ и болотистой нѣстности? поговаряваютъ о перенесеніи города на верхъ и даже уже переносятъ. Но къ чему? Въ Тобольскъ лучшая часть жителей – слушание; отнимите этихъ служащихъ и некому будетъ переходить на гору. Въ наше время можно и должно употреблять деньги съ бблъшей пользой, нежели какую дадутъ невозвратно цадшіе города. Эти отсталыя понятія привязанности къ старинѣ не клеятся съ идеей прогресса и движенія впередъ! Къ тому же самая, если такъ выразиться, «съѣстная жизнь» въ Тобольскѣ уже не то, чѣмъ была она во времена этой блаженной и блажной старины. Вотъ любопытная «сравнительная вѣдомость» цѣнъ на жизненные припасы въ 1759 и 1859 годахъ. Разница не утѣшительная!
