– Ага, щаз! А провода от электродетонатора я куда втыкать буду? В ноздри?
– Ох ты ж, блин, – хлопает себя ладонью по лбу кладовщик. – Извини, что-то закрутился я с тобой совсем! Точно, про подрывную машинку-то и забыл совсем. Сейчас!
Виктор ныряет куда-то под стол и, некоторое время тихонько матерясь, с грохотом роется там в каких-то железках.
– Фу, слава богу, нашел, – довольно отдувается он, протягивая мне коричневый бакелитовый цилиндр, размером с кулак взрослого мужчины, с полупрозрачным пластиковым переключателем на одном торце и большой черной кнопкой на другом. – Держи, по ходу – крайняя оставалась.
– «Четверка»?[97]
– Она самая.
«Четверка» – это хорошо! Не самый лучший вариант, конечно, но и не тот древний и убогий «коммутатор але-барышня», при помощи которого я мост между Белгатоем и Новыми Атагами на воздух поднял. Портативная подрывная машинка ПМ-4 – штука в обращении простая, словно гвоздь, и такая же надежная.
– Эй, мил друг, а провод-то где?
– Прямо позади тебя, на второй полке в ящике.
Откинув крышку, достаю из ящика от гранатометных выстрелов новенькую катушку двухжильного саперного провода СПП-2.
– Тут же полкилометра провода, Вить?
– По документам – пятьсот двадцать метров, но иногда халтурят. Так что – да, ориентируйся на пятьсот.
– Вот, теперь совсем другое дело! Где расписываться?
– Да нигде, пошутил я, вы ж секретные. Мне ж за все выданное отчитываться надо перед кем? Правильно, перед комендантом. А сейчас он собственной персоной передо мной стоит, а недавно так и вообще приказ отдал о том, чтоб я о вас забыл, как только вы уйдете. Так что – все нормально.
– Ну, раз так, тогда всего хорошего, – пожав на прощание Виктору руку, я поднял с пола за ремни четыре громыхнувшие друг о друга брезентовые сумки с МОНками и двинулся на выход.
– Удачи вам! И, это, мешки потом верни, ладно?..
– Хорошо, – хмыкнув, отозвался я.
Нет, все-таки склад со временем «разъедает» даже самых что ни на есть боевых мужиков. Затягивает, как болото, потихоньку, незаметно, но надежно. И выходит в результате, что еще совсем недавно ты вражеских пуль не боялся, а теперь из-за десятка старых мешков переживать начал – а то вдруг не вернут. А как же их списывать-то потом? Эх, Виктор-Виктор… Ладно, не боись, принесу я тебе твои мешки, сегодня же принесу, как только полученное у тебя имущество пристроим.
Выделенное нам в комендатуре помещение оказалось большой прямоугольной комнатой на первом этаже. Окон в ней не наблюдалось, зато дверь внушала уважение. Из мебели имелись металлический стеллаж во всю стену и дряхлая, облезлая казарменная табуретка, сиротливо стоящая в углу.
– Да уж, богато жить будем! – хихикнул Толя, внося внутрь сразу оба ящика с автоматными патронами.
– Да ладно тебе, Курсант. Дареному танку в дуло обычно не заглядывают, – заметил в ответ я.
Напарник снова хохотнул и, аккуратно поставив ящики один на другой в углу, рядом с табуретом, потопал к УАЗу за следующей порцией груза. Надо бы помочь парню, а то как бы не надорвался.
– Погоди немного, – притормаживает меня на пороге Костылев. – Я тебе кое-что сказать забыл.
– Слухаю внимательно, в оба уха.
– Карты ты получил? Вот, довожу тебе, что, во-первых, твоя задача – постараться, чтобы они не попали в руки противника, во-вторых, что на них запрещено наносить какую-либо информацию о расположении наших подразделений и…
– Тпру, Зорька! – довольно грубо обрываю я Игоря на полуслове. – Господин комендант, ты, часом, совсем уже в атаке не офигел?! Ты мне еще прочти длинную лекцию на тему, что во время стрельбы запрещено ствол оружия себе в голову направлять! Елы-палы, герр капитан, ты не забыл, что я все-таки в разведке служил?
– Нет, ну чего ты кипешуешь? – Костылеву явно неудобно. – Просто положено провести с тобою инструктаж. Вот я и провожу, блин.
– Ааа! – издевательским голосом тяну я. – Ну раз по инструкции… Тогда будем считать, что провел. Слушай, я побежал, а то вон, судя по звукам, Толя решил в гордом одиночестве ящик с автоматами сюда допереть. Заработает мальчонка грыжу, где ж я второго такого искать буду? Да и ты, собственно, вполне мог бы помочь…
Шустренько, что называется «в темпе вальса», перетаскав и разложив на полу и на полках стеллажа почти все полученное со склада, прихватив с собою только пару «Леших», одну коробку с «Туманом», оба подствольника, сумки с минами и мешок с детонаторами, проводом и подрывной машинкой, выходим на улицу к машине. Перегрузив все в салон УАЗа, я прощаюсь с Игорем и вручаю ему стопку сложенных пустых мешков.
– Ты уж не сочти за труд, верни их парню. А то еще решит, что мы зажилили.
– Верну, не переживай.
– Ну, тогда до скорого!
– Ой, мля! Ты чего это понаделал, Ремба несчастная?!
Я валюсь на койку и начинаю в голос хохотать.
– Не. Ну, чо ты ржешь-то? Чего не так?
Вид у Толи весьма озадаченный и смущенный. Ну да, он же только что уверенно сообщил мне, что тоже прекрасно знает, как пользоваться «Туманом» и даже без каких-либо сомнений взялся это умение продемонстрировать. В результате стал похож то ли на актера, играющего на детском утреннике роль тигра, то ли на вышедшего на тропу войны команча, у которого под рукой оказалась только черная краска.
– Ты где такому научился, олух царя небесного?!
– В кино видел, – еще больше смущается Анатолий. – Хорошее кино, еще до Большой Тьмы снимали. Там у главного героя враги дочь украли, а ему велели какого-то типа грохнуть, а то, мол, убьют дочку. Ну, а он, короче, как давай этих, кто украл, валить…
Нормально, еще не хватало, чтобы мне сейчас в лицах «Коммандо» пересказали.
– Стоп, похоже, я этот фильм тоже когда-то видал! Американский, да?
– Какой, на фиг, американский?! – даже обижается напарник – Русский. «День Д» называется.
О, как, блин! Правильно, видать, говорили: «Искусство вечно», мать его!
– И чего, ты решил, что именно так, как в том фильме, и надо лицо красить?
– А что, разве нет?
– Понятно… Ладно, Курсант, слушай краткий инструктаж по маскировочному защитному окрашиванию. Начнем с самого простого. Как считаешь, на кой оно вообще нужно?
– Ну, – Толя поскреб лапищей затылок. – Наверное, чтобы лицо не видно было.
– Молодец. Правильно мыслишь. Человеческое лицо – очень хорошая мишень – светлый овал на темном фоне. Его даже ночью видно на больших расстояниях. И главная задача окрашивания – сделать его невидимым для врага, размыть его очертания, исказить их. И тогда тебя даже днем и практически в упор могут не заметить. Но вот так, как это сделал ты, ничего толкового не получится…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
