— Я суп вчера сварила, — сказала Зоя, с трудом отрываясь от оладушек с медом и с орехами. — С фрикадельками. Ты же с фрикадельками любишь, да, Федь? Ну, вот я и сварила. Он в холодильнике. А то у тебя сегодня весь день сплошняком забит, так хоть обед не готовить…
— Ух ты, с фрикадельками! — обрадовался Федор. — Вот чего мне давно хочется. Спасибо, Зой. Когда хоть ты все успеваешь?
— Действительно, — недовольно подхватила Елена Васильевна. — Вы, Зоенька, все-таки очень легкомысленно относитесь к основополагающим вещам. Здоровье — это все! Даже в вашем юном возрасте ничего не проходит бесследно. Надо хоть когда-нибудь отдыхать. А то надорветесь на хрен…
Зоя подозрительно присмотрелась к ним обоим. Издеваются, что ли? Да нет, не похоже. Похоже, правда думают, что сварить суп — это для нее практически непосильная задача. Дожили.
— У меня вчера выходной был, — напомнила она сердито. — Чего это я надрываюсь? Смешно.
— Смешно, — согласился Федор. — Выходной — это потому, что ты в кабаке не плясала? Ага. А с утра — занятия в клубе. Днем — две математики. Потом тетки сюда приходили. Приходили ведь? Ну вот. И наверняка еще диплом Доскатаеву писала. Выходной у нее!
— Ерунда все это, — совсем рассердилась Зоя. — Приехали, чтобы меня ругать, да? А то у Томки и поорать не на кого, да? Скучно там стало, да?
— Зоенька, вы совершенно безнадежны, — печально заметила Елена Васильевна. — Лично я приехала потому, что соскучилась.
— Все соскучились, — подтвердил Федор. — Девочки просились с нами домой.
— Им там плохо? — испугалась Зоя. — Почему домой просились?
— Им там хорошо, — с выражением бесконечного терпения ответил Федор. — Им там просто замечательно. И они хотят, чтобы тебе тоже было так же замечательно. Понимаешь? Сказали, что если ты не согласишься, — свяжут и привезут. Браун сказал, что им поможет.
— Браун! — возмутилась Зоя. — А ему какое дело? И почему этот Браун все время там ошивается?
— Ничего не все время. Откуда у него время? Он же на двух работах! — защитил Федор этого сумасшедшего Павла Брауна. — Он на несколько минут заезжает, просто по пути. Там же рядом ребята Серого тренируются… Всякое бывает, ты же сама знаешь. А вчера в автомастерской кто-то в яму свалился, руку вывихнул. Браун вправлял. Ну, на обратном пути и заехал опять.
Опять! Какие-то посторонние Брауны каждый день по пути заезжают к ее детям опять, и опять, и опять… А ее, значит, связывать надо, чтобы к детям привезти. Вот какое у них у всех впечатление сложилось. И после этого кто-нибудь смог бы не сердиться?
В общем, с вечера среды, с того самого момента, как этот сумасшедший Браун ускакал вниз по лестнице через три ступеньки, потому что его на площади в машине ждали ребята, Зоя не переставала сердиться. И весь четверг сердилась, с небольшим перерывом — когда занималась со своими девочками, и когда Катька выдумала танцы сразу для семерых, и когда все семеро сразу же и попробовали потанцевать, и стало ясно, что все получится просто очень хорошо и все молодцы-молодцы… Вот только в это время Зоя, кажется, и забыла сердиться. А потом опять начала. И даже то, что Семеныч согласился перенести ее танец на два часа раньше, ее не очень-то обрадовало. Сто раз об этом говорили — вот и согласился наконец. Все равно этот дохлый кондиционер так и не заменил, а ей опять «Мурку» танцевать. И эту поганую «Мурку» она танцевала уже не просто сердито, а прямо-таки злобно. Даже кожаная юбка в конце концов не выдержала и треснула по шву. Гадина. Правда, зато денег накидали почти в два раза больше, чем обычно. Но даже это не смогло исправить настроения! Даже это! Потому что в конце зала торчали Макаров и его лучший друг сумасшедший Павел Браун. Макаров таращил глаза и сиял, как новый полтинник, а этот Павел типичный Браун был мрачен и суров, как серый волк. Как коричневый волк с серыми глазами. С дымчато-серыми глазами, которые не от дедушки, не от бабушки, а от бенгальского тигра.
А потом Катька и Макаров проводили ее домой, а бенгальского Брауна уже не было, он на работу спешил. Он и в «Фортуну»-то заскочил на несколько минут, по пути. И вот почему это все его пути идут то мимо нового дома Серых, то мимо ее дома, то мимо «Фортуны»?
Катька и Макаров, проводив ее до дома, напрашивались в гости, но Зоя их сердито прогнала. Очень сердито. Потому что и за те пятнадцать минут, которые ушли на дорогу, успела наслушаться всяких глупостей об их светлом семейном будущем. Особенно Макаров со страшной силой пылил. Катька все-таки потрезвее, Катька все время о маме думает, всякие Канары и Багамы ей, кажется, сейчас совсем неинтересны. Но Макаров и Катькину маму тоже собирается на эти свои Канары везти. С ума все посходили.
А Федор с Еленой Васильевной уехали, не дождавшись ее. Наготовили харчей на роту солдат — и уехали. Соскучились они, как же. Для того только и приезжали, чтобы ее накормить. Лицемеры. Зоя позвонила охранникам и велела всю еду из ее квартиры забрать, что ребята с готовностью и сделали. А утром в пятницу она сердилась уже потому, что нормального завтрака не было, и пришлось варить яйца, которые она терпеть не могла, а приготовить что-нибудь нормальное уже не успевала.
А потом весь день она сердилась, наверное, просто по инерции. Потому что никаких других причин, в общем-то, не было. Вот разве только этот дохлый кондиционер в «Фортуне». Но и это не такая уж уважительная причина, сегодня она будет танцевать «Музыку», и не в черной коже, а практически в чем мать родила, а Катька будет петь медленно и страшно: «Еще земля тепло бережет»… Вот интересно — такая хорошая песня, такая мелодия теплая, а ей почему-то всегда страшно, когда Катька эту песню поет. И даже танцевать эту песню страшно. И ни разу не получилось сделать из нее пародию. А деньги на эстраду все равно кидают. Со страху, что ли?
И в этот раз накидали. Она сидела на эстраде, охватив руками колени и запрокинув голову, — потому что так заканчивался танец, — на нее сыпались бумажки, а она злилась. Им никакой разницы, что она танцует, — «Студента» или «Музыку». Да хоть «Лебединое озеро». Но ведь она с самого начала это поняла, так чего сейчас-то злиться? Смешно.
— Девки, — нетерпеливо позвала Томка, выскакивая из Серенькой. — Чего это вы еле шевелитесь? Давайте быстрее, там уже все ждут.
— Где ждут? — сердито буркнула Зоя, залезая в машину. — У меня в доме ни души, меня ждать некому.
— У нас ждут, — сказала Томка. — И тебя, и Катю. Я разве не говорила? Мы прямо сейчас к нам, а то уже готовиться пора. Катьке платье надо примерить. Кать, у тебя паспорт с собой? Ну и хорошо. А то завтра в двенадцать от нас — и в ЗАГС. Макаров и Пашка прямо там будут ждать. А то чего время зря тратить, да? Распишетесь — и опять к нам.
