Не отпускай ее, слышишь? ― Дэвис прочищает горло и роется в ящиках стола, делая вид, что ищет там что-то.
Странно. Мы с Фордом обмениваемся взглядами. Если Форд выглядит слегка озадаченным заявлением своего близнеца, то я ― более чем. В голосе Дэвиса прозвучала какая-то застарелая боль. Только направлено это не на нас. Как бы мы ни были близки, кирпичная стена скажет нам больше, чем Дэвис.
― Итак, что дальше? ― Уайетт хлопает ладонями по столу. ― Отвезем ее домой к маме?
Я фыркаю.
― Если я отвезу ее домой, мы сначала обсудим правила.
Я ни за что на свете не отдам самую милую девочку на растерзание острой на язык маме.
Уайетт улыбается.
― Не знаю, что за чары наложила на тебя эта девушка, Чарли, но, черт возьми… ― Мышцы на его челюсти и шее напрягаются. ― Я рад это видеть.
― Рад, что ты заметил, ― ворчливо отвечаю я.
Ничто и никогда не было таким правильным. Руби. Мои братья. Мое ранчо.
― Черт, ― рычит Дэвис, нажимая на клавиатуру. В его руках появляется рация.
Я вскидываю голову и бросаюсь к первому монитору системы безопасности. Длинный черный кадиллак ползет к моему домику.
Холод сковывает мое сердце.
Руби.
Я вскакиваю с кресла, руки сжимаются в кулаки.
― Встретимся у дома, ― говорю я и бросаюсь бежать.
К тому времени, как я добираюсь до дома, Руби стоит у входной двери, уперев руки в бока, и вежливо улыбается мужчине в черном костюме, стоящему перед ней.
Я… я не настолько мил.
Моя рука сжимается в кулак.
― Ты нарушаешь границы, ― рявкаю я. Поднявшись по ступенькам крыльца, я делаю шаг навстречу ублюдку и загораживаю Руби своим телом. ― Садись в свою машину и уезжай.
Мужчина не реагирует. Он смотрит на меня с невозмутимым выражением лица.
― В свое время, ― говорит он. ― Я как раз разговаривал с твоей симпатичной подружкой… ― Его взгляд переходит с меня на Руби.
― Руби, ― щебечет она, и я делаю мысленную заметку, чтобы позже сказать ей, что не стоит быть такой милой со всеми. Это одна из черт, которую я люблю в ней ― ее невинная доброжелательность, но это также пугает меня до смерти.
― Руби, ― повторяет мужчина, устремляя на нее пристальный взгляд, как на мишень.
Расправив плечи, я заслоняю ее от него.
― Мистер Монтгомери. Нам давно пора встретиться. ― Он протягивает руку в мою сторону. ― Деклан Валиант.
У Руби вырывается вздох.
Черт. Это он. Человек с этих предвыборных плакатов. Я узнаю серебристые волосы и его жесткое, безэмоциональное лицо. Глаза с золотыми крапинками, как у рептилии.
Я отказываюсь пожать ему руку.
― У тебя здесь нет никаких дел.
― О, но у меня есть. ― Он поправляет рукав своего костюма. ― Как я понимаю, ты знаком с моей женой. И с моим сыном, Колтоном.
Руби бледнеет.
― Да, ― говорю я ему, придвигаясь ближе к Руби. ― И они создали достаточно неприятностей нашему ранчо. ― Я усмехаюсь. ― Теперь прибыл босс. Должно быть, дела идут плохо.
Лицо Деклана остается спокойным.
― Я признаю, что был неправ, ― говорит он. ― Я должен был предложить тебе столько, сколько стоит эта земля. Я должен был попробовать другую тактику ведения переговоров. Я пришел, чтобы загладить свою вину. У вас лояльное сообщество. У вас честный город, что заставляет меня… скажем так, быть щедрым.
― Переговоры? ― Я делаю шаг вперед. Руби кладет руку мне на плечо, ее прикосновение спокойное и ободряющее. ― Наверное, ты имеешь в виду саботаж? Я знаю, что ты пытался сделать.
― Называй это как хочешь, но ударить моего сына было не самым разумным решением, мистер Монтгомери.
Я стискиваю зубы так сильно, что у меня болит челюсть.
― Я сделаю это с любым, кто тронет мою семью. Твоему сыну повезло.
Долгий вздох, затем маска сползает с лица Валианта.
― Я был вежлив, мистер Монтгомери. Я послал своих людей поговорить. Я предлагал деньги. Я настаивал. Но теперь… ― Деклан расстегивает пиджак, демонстрируя пистолет в кобуре на поясе.
Волна ярости прокатывается по мне.
Этот ублюдок действительно угрожает мне?
― Руби, ― говорю я, медленно прижимая ее к себе. ― Иди в дом. Сейчас же.
Она не двигается.
Я смотрю на нее сверху вниз. Она уставилась на Деклана прищуренными глазами.
― Иди, малышка. ― Я похлопываю ее по заднице, и она хмурится, но позволяет мне проводить ее внутрь. Меня охватывает облегчение.
Я хочу, чтобы она была подальше от этой конфронтации, потому что Деклан в двух секундах от того, чтобы ему оторвали голову.
― Это не обсуждается, ― резко говорю я. ― Мы ничего не продаем, так что убирайся с моей территории.
Его губы презрительно изгибаются.
― Тебе стоит пересмотреть свое решение. Отказывая DVL, отказывая мне, ты играешь с огнем, мистер Монтгомери. Я знаю людей в Чикаго, которые могут превратить твою жизнь в ад.
Я фыркаю, пока он застегивает пиджак. Этот кусок дерьма ― сплошная показуха. Никогда и ни за что на свете он не воспользуется своим оружием. Он найдет кого-нибудь другого, кто сделает за него грязную работу.
В этот момент я вижу, как Деклан смотрит на Руби. Направление его взгляда, напряженного и изучающего, взрывает во мне атомную бомбу.
Больше никакого спокойствия. Больше никаких размышлений. Я действую. Я обнажаю зубы и наступаю, хватаю его за воротник рубашки, чтобы спихнуть его с крыльца, закрывая собой Руби.
А затем я наношу ему сокрушительный удар, как в автомобильной аварии, прижав его к стенке моего дома.
Деклан что-то невнятно протестует, но я быстро останавливаю его, усиливая хватку.
― Не смотри на нее, ― рычу я, и его испуганный взгляд встречается с моим. ― Смотри на меня и слушай, что я тебе говорю. Я скажу это один раз. Ты думаешь, что знаешь людей? Я и есть люди. Держись подальше от моей земли. Держись подальше от моей семьи. Еще раз появишься на моей территории, и я не стану вызывать полицию. Я разберусь с тобой сам. Думаешь, у меня десять тысяч акров только для скота, ты, никчемный кусок дерьма?
С этими словами я оставляю мужчину плестись по гравийной дороге в сторону машины и врываюсь внутрь, захлопывая за собой дверь.
Несколько секунд спустя раздается звук мотора.
Руби на острове,
