- Хватит на всех, - сармат усмехнулся. - А ты когда зайдёшь? Выглядишь ты усталым. Готовить кокон?
- Не сейчас, - с досадой сузил глаза Древний. - Может, позже. Я у главного щита. Что-то случится - сообщи мне сразу же. Уран и торий!
Он развернулся и быстро пошёл к лестнице. За поворотом остановился и тихо вздохнул. Стена рядом с ним мягко замерцала зеленью, сармат провёл по ней рукой и усмехнулся.
- Всё в порядке, хранитель. Деркин не болен. Скоро его увидишь.
Он не торопился убирать тёмную пластину с глаз. То, что Деркин не пострадал, несомненно, было радостным известием... и всё же опыты следовало прекратить. Пока Гедимин не убедится на себе, что они безопасны, никого из сарматов он более к ним не допустит. Особенно Деркина, как бы он ни настаивал.
"И снова придётся всё делать самому..." - невесело думал Гедимин, разглядывая светящуюся стену. Хранитель не спешил уходить. Зелёный свет узкими пучками тянулся к вискам сармата, ощупывая наглухо закрытые пластины. "Идис" хотела что-то сказать и ждала, пока её захотят слушать.
Глава 39. Тиалгикис
Дальше на восток путники ехали в молчании. Высокая насыпь, очищенная от мха и лиан и вымощенная красноватыми гранитными плитами, как будто вовсе не тронутыми временем, рассекала надвое лес у подножия Зорких Гор: слева истекали влагой недавнего ливня широкие кроны папоротников и Самун, и пурпурный холг опутывал их корни, справа устремили в небо острые верхушки гигантские хвощи с прочными, как стальные прутья, шестигранными стеблями, и тонкая серебристая трава шелестела вокруг, а вдали белели горные вершины, утопающие в облаках. Тучи сползались и расходились, не обращая внимания на ветер, и Фрисс вглядывался в них, пока не заболели глаза, - ему мерещился блеск огромных плавников "хищного облака" - хасена.
Слева, из-за папоротниковой рощи, долетал отчётливый плеск волн, там громко шуршал тростник и перекликались приглушённые гортанные голоса. Речник чуял запах озера, рыбы и водяной травы, но моховые дебри прятали водоём, и Фрисс ничего не мог разглядеть.
- Озеро Гиксис, - пояснил Нецис, перехватив его взгляд. - Посёлок озёрного племени. Есть тропы, но для нас они узки.
- Кетт, всесильный в водах, не оставь их, - прошептал Речник, коснувшись Верительной Грамоты. Он хотел увидеть живую воду - хоть озеро, хоть реку, только не это гнилое болото, переполненное слизью...
Перевалило за полдень, воздух становился всё более густым и влажным, дебри по левую руку заволокло туманом, справа тянуло прохладой, и ветер с гор загонял туман обратно в болота, не давая ему затянуть дорогу. В тумане Фрисс слышал бесчисленные голоса, шорохи, треск ветвей и влажное шмяканье, костяной хруст и крики потревоженных птиц. Справа на гомон выбрался к дороге огромный горный ёж с серебристо-бурыми полосатыми иглами и смотрел на путников часто мигающими круглыми глазами, но с места не двигался, пока они не проехали мимо. Если бы он вылез на дорогу, объехать его было бы непросто...
Впереди послышались крики, на дорогу вышел человек в чёрно-зелёной, уляпанной мхом одежде и помахал рукой с зажатой в ней лентой мелких красных перьев. Нецис тронул поводья, останавливая Гелина. Демон неохотно шагнул к обочине, пропуская вылезающий из леса караван - четыре десятка скелетов в коротких куртках. Каждая пара мертвяков несла огромную корзину, прикрытую плетёной крышкой. Фрисс посмотрел на шесты, на которых держались корзины, - прочные тростниковые стебли прогибались от тяжести. Последним на дорогу выбрался небольшой токатль - на его спине едва мог поместиться один человек. Предводитель нежити надел красную повязку на голову, оседлал голема и гортанным воплем приказал всему каравану двигаться. Нежить быстро засеменила вслед за токатлем, громко топая деревянными башмаками и придерживая корзины, раскачивающиеся на шестах. Нецис спрыгнул на дорогу, подобрал несколько маленьких красных ягод, оброненных нежитью, и сунул в карман.
Чем дальше ехали путники, тем чаще встречались им такие вереницы нежити. Сборщики растений торопились в город, чтобы ливень не застал их в болоте, - даже Фрисс уже видел признаки близкого дождя. Тучи неумолимо сползали с гор, ветер подгонял их на запад, листья папоротников трепыхались и хлопали на ветру.
- Поспеши, Гелин, - прошептал Нецис, покосившись на горы. - Буря близко.
Дорога выписала две обычные петли - кажется, их строили перед каждым городом - и Гелин остановился, уткнувшись в хвост очередного каравана. Вереница буро-зелёных менхсинов, нагруженных хвощевыми брёвнами и кожистыми листьями Самуны, топталась у ворот иссиня-чёрной базальтовой крепости, и погонщики еле успевали отбирать у них листья - менхсины жевали всё, что попадало им под нос. Гелин зарычал, ящеры повернулись к нему - с трудом, их короткие шеи плохо гнулись, они разворачивались всем туловищем... Смотреть в бессмысленные немигающие глаза было жутко, и Фрисс поспешно отвёл взгляд.
Лес подступал вплотную к крепости, багровые ветки холга сплетались под самой стеной, но на ней не было ни травы, ни мха, и широкие золотые пластины на камне блестели ярко, будто их недавно начистили. Над пластинами щерились на дорогу и лес сотни больших клыкастых черепов - "жерла" неведомых некромантских орудий. Караван медленно втягивался в разверстую пасть гигантской каменной рыбы с золотыми глазами - так выглядели ворота Тиалгикиса, и Фрисс даже видел искусно прорезанную на боках рыбы чешую. Он немного пригнулся, чтобы не задеть каменные зубы. Их было хорошо видно - туннель ворот подсвечивался изнутри синеватым огнём.
За воротами, в каменном мешке меж двух стен, толпились живые и нежить. Там была просторная площадь, с длинными каменными домами, перед которыми останавливались караваны менхсинов и вереницы скелетов. Нежить забирала у них поклажу. Со всех сторон слышался гомон на незнакомых языках, звон монет, стук деревянных башмаков и хруст костей. Стражники в костяной броне дотронулись до лап Гелина длинными шестами, украшенными перьями. Фрисс настороженно посмотрел на них. Нецис молча кивнул и тронул поводья, направляя Гелина ко вторым, дальним воротам - высокой арке, наполовину забранной костяной решёткой.
Фрисс, забросив слишком низко свисающие тюки в седло, глазел по сторонам - на лепестки и плоды, листья и рубленый тростник, связки рыбы и странных кореньев, и на короба, наполненные большими черепахами, и на сверкающих во все стороны глазницами костяных големов - токатлей, ицколотлей, даже стурнов... Их красная и бело-жёлтая броня, кое-где поросшая мхом, топорщилась трубками стреломётов и распылителей.
Рядом с одним из
