разные питомники. Гепардовый окрас недавно вывели, но они рыжие в черное пятнышко. А этого, наверное, кто-то красками разрисовал.
Выглядел кролик очень хищно, погладить себя не давал, огрызался. Сара Абрамовна попыталась его пристроить в хорошие руки — уговаривала всех попавшихся на глаза родителей — но не преуспела. К вечеру кролика, так и не прикоснувшегося к морковке, решили отвезти в приют для бездомных животных. Решила Сара Абрамовна, а исполнять поручила Диме — аукнулись винегреты и борщи.
— Я не успеваю, у меня встреча назначена. Уважьте мою просьбу, Дмитрий Генрихович. Расходы я вам возмещу.
Дмитрий Генрихович с опаской взялся за ручку клетки, вынес кроля на улицу, дождался, пока школу покинут последние сотрудники, и включил охранную сигнализацию. Адрес приюта Сара Абрамовна ему написала, ехать было недалеко, но почему-то душа не лежала выполнять простое дело. Он устроил клетку на заднее сиденье машины. Сел за руль, обернулся. Кроль смотрел на него осуждающе, как будто Дима его на живодерню собрался везти, а не в приют, где животные жили лучше, чем в бараках из детства.
— Она сказала, что тебя в школе оставить нельзя, санитарная инспекция оштрафует.
Кролик шевельнул ухом.
— А брать тебя никто не захотел, хоть ты и красивый.
Ушастый тигр самодовольно распушился.
Дмитрий Генрихович хотел сказать: «А я тебя взять не могу», открыл рот, закрыл и задумался. Почему, собственно, «не могу»? В контракте на съем жилья было прописано разрешение держать домашних животных. Дима этим не пользовался за ненадобностью: мутер с детства вдолбила, что кошки и собаки — лишний расход. А заводить кроликов для забавы никому в голову не приходило. Кролик — это ценный мех и мясо, какая тут забава?
— Если хочешь — поживи у меня, — осторожно предложил Дима, присматриваясь к реакции кроля. — Не уживемся — тогда в приют отвезу. Как, согласен?
Кроль кивнул, да с таким видом, будто хотел сказать: «Ну, наконец-то! Дошло до дурака!» Дима вздохнул — обидно было, что даже тварь ушастая дураком считает, и пообещал:
— Сейчас заедем в магазины. Я тебе овощей и сена куплю. И кошачий лоток.
В магазины Дмитрий Генрихович заходил вместе с кролем, и просто-таки искупался во внимании прекрасной половины человечества. Девицы и дамочки отпускали им комплименты, называли суровыми и мужественными, беспрестанно спрашивали, как такую чудесную зверушку зовут. Сначала Дмитрий Генрихович отвечал: «Никак, еще не придумал», потом решил назвать кролика Шер-ханом, а когда не смог быстро выговорить, переименовал в Маугли. В супермаркете Маугли проявил характер, проигнорировал яблоки и морковку и потребовал купить ему колбасы. Начал биться об клетку, когда возле колбасного отдела остановились, при виде ветчины скривился, а сервелат с орехами одобрил. Дмитрий Генрихович поразмыслил, примерил ситуацию на себя — «колбаса или сырая морковка?» — сообразил, что морковку жевать невкусно, и купил к колбасе полторы булки хлеба. И пачку сосисок с сыром, чтобы было чем позавтракать.
Дома Маугли повел себя как воспитанный джентльмен. Обследовал квартиру, не трогая ни обои, ни обувь — а Сара Абрамовна говорила, что грызут все, что на глаза попадется — забрался на диван к Диме под бок, посмотрел телевизор, смолотил треть палки колбасы, а на ночь отправился спать в кресло. Уходя на работу, Дима оставил Маугли несколько кружков колбасы, ломоть хлеба, две сосиски, и велел не баловаться. Сара Абрамовна, узнав, что кролик остался жить у Димы, неожиданно расчувствовалась, сказала — «хотела, мол, тебе предложить тебе его взять, но не посмела».
Вечером Дима обнаружил, что Маугли включил телевизор. Снова примерил ситуацию на себя — с тоски можно сдохнуть в четырех стенах — и научил кроля пользоваться пультом, чтобы тот выбирал каналы по вкусу. Поужинали тушеной капустой с остатками сосисок — Дима приготовил — посмотрели французскую комедию и улеглись спать. Дима на кровати, а кроль — в кресле.
На третий вечер Дмитрию Гериховичу показалось, что кролик понимает человеческую речь — сцапал зубами и подал кусок колбасы в ответ на просьбу. Обсуждать это ни с кем не хотелось, как и кроличий рацион. Всколыхнулись старые страхи, нежелание выделяться из толпы. А вдруг Сара Абрамовна отправит Диму к ветеринару… ой, нет, Маугли к ветеринару, а Диму к психиатру? Здесь, на исторической родине, люди к психиатрам запросто захаживали, лечились таблетками и одновременно работали. Вроде бы, ничего постыдного, «как все», но такое «как все» Дмитрий Генрихович себе не хотел. И побаивался, что ветеринары Маугли принудительной вегетарианской диетой уморят.
В первые дни казалось, что судьба послала ему Маугли, чтобы от заказа отвернуть. Не поедешь же собачку убивать с кролем за пазухой, и на три дня дома не оставишь — колбаса в миске протухнет и наполнитель в туалете промокнет. Когда бармалеи позвонили, Дмитрий Генрихович начал осторожно давать задний ход. Сказал, что стрелял давно, в городе почти не работал. Может накладочка выйти. Бармалеи посовещались, накинули десятку и предложили съездить за город, пристреляться — у знакомого, мол, усадьба и прилегающий к ней лес в собственности, можно ветки на деревьях подровнять.
Сердце дрогнуло. Дмитрий Генрихович вынул из шкафа пятнистую форму, в которой демобилизовался, померил, старательно втягивая живот — таки отъелся на харчах тети Сары, утренние пробежки увеличить надо и отжиматься от стула не только перед работой, но и вечером. Маугли сначала смотрел с подозрением, а когда услышал, что тоже поедет — «я постреляю, а ты по травке побегаешь» — запрыгал от радости. Сказано — сделано. Дима позвонил тете Саре, предупредил, что на выходные уезжает за город — а то мало ли что ей понадобится, пусть не рассчитывает.
— С девочкой познакомился, Димочка? — ласково спросила директриса.
— Кроля везу на природу выгуливать, а то он в квартире засиделся.
За полуправду совесть не так грызла, как за вранье. Тетя Сара хмыкнула, посоветовала с кролем гулять по городу — девочки сами потянутся. Дмитрий Генрихович совет даже обдумывать не стал, и без тети Сары заметил, что с Маугли за пазухой от трезвых баб отбоя нет. Когда вчера ходили за колбасой, чтобы кроль по своему вкусу выбрал, покупательницы три визитки в карманы напихали, а кассирша номер телефона на купюре записала. Купюру Дима в хлебном за булочки отдал, а визитки сложил в салфетницу, их за три дня куча собралась.
Выходные удались на славу. Диме привезли ВСС «Винторез» и два прицела. С бесшумным «Винторезом» Дима только тренировался на сверхсрочной, работать не довелось. Однако память не подвела, руки не забыли, что надо делать — трижды собрал и разобрал, упаковывая в
