душе он был другим. Спокойнее, собраннее, меланхоличнее… Я ловила себя на мысли, что он отбывает роль, играет по старой привычке и делает то, что от него ждут окружающее, а сам давно хочет другого.
Например, Рас мог погонять на седанах из отцовского гаража. Порычать мощными моторами на перекрестках, но делал это только по вечерам в субботу, когда начиналось тусовочное время золотой молодежи. В остальные дни он рассекал на любимом байке, который был крут не многозначным ценником, а раритетной историей. Я столько километров проехал на нем за спиной Раса, что знала звук мотора наизусть.
Даже сейчас узнаю.
И могу представить в деталях, стоит только прикрыть глаза и отдаться воспоминаниям. Вместе с рычанием мотоцикла ко мне всегда приходит запах молодого мужского тела. Я дышала Расом и прятала лицо в его спину, когда он закладывал резкие виражи. Он делал это специально и радовался как ребенок, когда я вжималась в него всем телом и искала защиты.
– Я катаю трусишку? – он подкалывал меня и усмехался. – Не знал, не знал…
– Ты водишь как сумасшедший! Я больше никогда не сяду на твой байк!
– Спорим, я успею собрать три зеленых светофора на этой улице?
– Нет, Рас! Нет! Не смей!
Я безотчетно улыбаюсь, вспоминая, как кричала на Раса. Он не думал тормозить и ловил зеленую волну как главный везунчик планеты. А по моим жилам текла смесь восторга и страха, я любила и ненавидела его в то мгновение, и сердце стучало быстро-быстро.
Оно и сейчас стучит быстрее обычного, хотя прошло несколько лет. Я стою в кабинке лифта и жду, когда загорится мой этаж. Марк задержался в холле отеля из-за важного звонка, но отправил меня наверх. Я сжимаю карточку-ключ от номера и думаю о том, что у нас с Марком один номер. Люкс с огромной кроватью.
Я провожу карточкой по выступу на двери и загорается зеленой огонек. Можно входить, но делать это чертовски не хочется. Мои воспоминания восполняют пробел и подбрасывают мне новые картинки. У меня же два главных воспоминания об Расе. Второе как раз связано с тем, как я однажды открыла дверь без стука.
Я прохожу в номер и вижу современный красивый дизайн в светло-коричневых тонах. Вкрапления роскоши и множество современной техники. На глаза попадается рабочий стол, на котором разложена целая витрина техники. Беспроводная клавиатура, мышь и колонка для телефона. Я достаю свой сотовый из кармана и ставлю его на колонку, выбираю легкую мелодию, чтобы хоть чуть отвлечься, и прохожу к балкону. Наплывающий и мягкий ритм уводит мысли за собой, я перестаю анализировать и вспоминать, но впервые за долгое время расслабляюсь.
Просто дышу и смотрю за городским мельтешением. Окна выходят на центральную улицу, и внизу снуют автомобили, загораются разные огоньки светофоров, а яркая мерцающая реклама кричит на тебя с электронных экранов.
– Нравится вид? – раскатистый голос Марка наплывает со спины.
Я не успеваю обернуться, как чувствую теплые ладони на плечах. Он притягивает меня к себе и прижимает тугим крепким телом. Я зачем-то думаю, что у него совсем иной запах, чем у Раса. Марк увлекается парфюмом, который наносит густым облаком, но все равно сквозь резковато-подчиняющие нотки одеколона пробиваются его природные. Я заучиваю их и понимаю, что не слышала его запах, когда была наивной девчонкой из богатого района.
Я никогда не думала о нем, как о мужчине.
Но он это исправил. Жестко и не спросив моего согласия…
– Красиво, только дверь балкона лучше не открывать, – я не поворачиваю голову к нему и говорю, продолжая смотреть строго перед собой. – Снесет шумом.
– Ты спала в самолете?
– Нет.
– Значит ты не уставшая, а грустная, – он поднимает ладонь и отводит прядки моих волос в сторону. – Ты как неживая, Мира.
Марк накрывает губами мою шею и влажно проводит по изгибу, спускаясь к плечу. Он целует меня и ласкает языком, притормаживает и словно ждет моей реакции, а потом продолжает. Стягивает ладони на талии и заставляет меня податься назад, подстроившись под него. Я прогибаюсь, не в силах совладать с его силой и желанием, и чувствую, как он толкается.
Словно уже трахает. Размашисто и жестко. Он все делает жестко, как большой босс, который привык подчинять реальность и уверен, что с девушкой он уж точно справится. Нужно только нажать сильнее и выбить сомнения из ее головки, чтобы она смирилась и начала получать кайф от роли любимой игрушки.
Это же привилегия, черт ее возьми. Завидная и хорошо оплачиваемая.
– Хочешь, ударь меня, – произносит он хрипло. – Расцарапай до крови. Хоть что-то, Мира…
Он жарко дышит мне в шею, из-за чего по телу идут мурашки. Мне становится трудно дышать и я глухо вскрикиваю, когда Марк резко разворачивает меня в руках. Я вдруг оказываюсь с ним лицом к лицу и вижу его новый взгляд. Он зол, но усмиряет яростные порывы, и смотрит мне в глаза так глубоко, что я чувствую его в своих мыслях.
Какая ему разница, что я думаю?
Чувствую?
Чего он хочет от меня?
– Это легко, тебе полегчает, – Марк поднимает мою ладонь к своему лицу. – Выплесни.
Я не понимаю его, он протрезвел после пьяного полета, но продолжает вести себя ненормально. Марк сжимает мои пальцы сильнее и рывком заводит вторую руку мне за спину, спускается ниже и поглаживает мою попку. Он лапает меня и смотрит прямо в глаза, а потом нажимает так, что я чувствую его сильные пальцы через два слоя одежды. Он раскрывает меня и хочет, чтобы я почувствовала его максимально глубоко.
– Твою попку когда-нибудь натягивали на большой член?
Он мерзко усмехается и меня срывает. Я бью его по лицу, прямо по самодовольной ухмылке, которая вмиг гаснет, а потом снова и снова, смачно и хлестко, выпуская на волю всю злость, что скопила в сердце. Марк не останавливает меня, он молча сносит пощечины и даже не закрывается. Он ждет, когда меня отпустит, когда иссякнут силы и я закончу сама.
Происходит именно так. Я банально выбиваюсь из сил и оседаю на пол, и только благодаря Марку не падаю. Он подхватывает меня на руки и поворачивает. Я вижу, как плывут стены номера в непонятной дымке… черт, неужели у меня выступили слезы? И сердце колотится, тук-тук, тук-тук… Но мне становится легче, огромный камень падает с души, а в голове долгожданный штиль. Я смотрю на Марка и замечаю, что сделала, как он хотел. Я зацепила ногтем его висок, алые капли наливаются на
