…Я не слышал, как ушла Снегурочка. Не заметил, как в гостиную вошла сестра. Только когда диван рядом со мной прогнулся под чьим-то весом, а на спину мне легла невесомая женская рука, понял, что это Карина пытается то ли разбудить, то ли утешить меня.
— Уйди, Карина, — я дернул плечом, скидывая с него теплую ладонь. — Мне надо побыть одному.
— Никита, я не Карина, я Кира! Поговори со мной, пожалуйста! — донеслось до меня сквозь подушку.
— Кира? — я откинул в сторону набитый пухом мешок. — Кира?! Ты… не ушла?
Я смотрел на ее милое, по-юношески круглое личико и не мог поверить, что это не сон.
— Я… собиралась уйти, — призналась Снегурочка. — Меня твоя сестра остановила. Объяснила, что это неправильно. Не по-человечески.
— Почему ты хотела уйти, Кира? — я не мог не задать этот вопрос.
От ответа на него зависело слишком многое: моя жизнь. Её жизнь. Любовь, которая или случится — или нет.
— Мне показалось, что ты неправильно поймешь, если я останусь. Особенно после того поцелуя… Решишь, что я доступная девушка, или что мне нужны твои деньги, и поэтому я согласилась на поцелуй и на отношения…
— Это ты-то — доступная? — я смотрел на сидящее передо мной блондинистое чудо с наивными голубыми глазами и не мог поверить, что слышу то, что слышу. — Позволила разок поцеловать себя — и сразу доступной стала? Знаешь, что сделала бы на твоем месте доступная девушка?
— Что? — медленно краснея, все же переспросила Кира.
— Да она ночью сама ко мне прибежала бы, залезла бы в мою постель! — «и в трусы» — добавил мысленно, но не стал озвучивать. — А ты спала все утро, как младенец, ладошки под щеку — и только что пузыри не пускала!
— А откуда ты знаешь, как я спала? — окончательно засмущалась моя Снегурка.
— А я заглядывал к тебе, — признался с улыбкой. — Дважды! Ты даже ухом не повела, так дрыхла!
— Значит, ты веришь, что я не из «таких»? — девчонка помахала в воздухе руками, изображая что-то непонятное.
— Я верю. Верю, что ты — мое новогоднее чудо. Маленькая дурочка, — я потянулся к собранным в хвост светлым волосам Киры, распустил их, зарылся в шелковистое золото пальцами, притянул девчонку к себе и начал целовать. — Дурочка моя, — повторил нежно. — Дурочка-Снегурочка…
— Не обзывайся! — засмеялась Кира и стукнула меня кулачком по спине.
— А то что? — продолжая срывать с ее губ поцелуи и воскресая от них, поинтересовался игриво.
— А то… а то… целоваться с тобой не буду! — пригрозила суровая снежная дева.
— Нет-нет! — я начал дурачиться и уже не мог остановиться. — Без поцелуев меня оставлять никак нельзя! Иначе я завяну, засохну и превращусь в желтый колючий кактус!
— А я тебя тогда в качестве гербария на шкаф поставлю! На самую дальнюю полку, — отшутилась Кира.
Она так увлеклась этим спором и попытками ответить на мои поцелуи, что даже не заметила, как я уложил ее на диван и навис сверху, вжался в нее всем телом, чтобы пленить, обездвижить, присвоить ее навсегда.
— Кира, — заговорил серьезно, и она тут же напряглась, вытянулась подо мной — тонкая до звона, — ты согласна встречаться со мной? Будешь моей девушкой, Снегурочка?
— Буду, — шепнула она.
— А-а? Говори громче, внученька! — засмеялся я, пытаясь за шуткой скрыть дрожащий голос и комок в горле. — Стар стал твой Дед Мороз, слышит плохо!
— Я буду с тобой встречаться, Никита, — громче и намного уверенней повторила моя малышка.
11. Эпилог
7 января 2019 года. Город Н-ск
Кира
Вот уже неделя, как я живу вместе с Никитой Брагиным. В первые дни я еще пыталась звонить по объявлениям, искать варианты, чтобы снять новое жилье. Никита хмурился, злился, но не препятствовал. Только вздыхал тяжело и при каждом удобном случае заговаривал о том, что мне вовсе не обязательно куда-то от него съезжать, что в его двухуровневой квартире достаточно спален, чтобы расселить половину женского общежития. Это он, конечно, преувеличивал, но для двоих в его доме места действительно хватало с избытком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
К одиннадцати часам утра Никита отвозил меня в агентство «Праздник для всех», где я надевала ставший почти родным наряд Снегурочки и отправлялась то на утренники, то на концерты в развлекательных центрах, то на корпоративы. Сам Брагин ехал к себе в офис, который в честь праздников работал вполсилы: с полудня и до четырех-пяти часов вечера. Закончив свои дела, он тут же мчался ко мне, где бы я ни была — хоть на выступлении, хоть на новогодней вечеринке в очередной фирме.
— Лучше я тебя здесь дождусь, заодно прослежу, чтобы не приставали всякие нежелательные личности, — объяснил мне свое решение, когда заявился в первый раз.
Смириться с этим мне было легко: я и сама понимала, что подвыпившие гости могут повести себя слишком развязно, и лучше, если рядом будет Кит — высокий, сильный, надежный. Да при одном взгляде на него у большинства отпадет всяческое желание ввязываться в конфликт!
…Четвертого января в квартире Никиты Алексеевича Брагина появился еще один новый жилец. А дело было так. Третьего числа, утром, Брагин высадил меня у дверей агентства «Праздник для всех», уехал, а уже через пятнадцать минут позвонил и громко проговорил в трубку:
— Кира, мне нужна твоя помощь!
— Что случилось, Никит? — всполошилась я.
— На проезжую часть, прямо перед моей машиной, выбежал котенок! Правда, я успел притормозить и, кажется, не задел его…
— Что с ним? Он дышит? Глазки открыты? Мяукает? — я закидала Брагина новыми вопросами.
Это, похоже, подействовало: мужчина сосредоточился и принялся отвечать четко и кратко:
— Глазки открыты, пытался убежать, сейчас сидит у меня на руках, дрожит и пищит.
— Отлично! — подбодрила я Никиту. — Значит, ничего серьезного.
— Что мне с ним делать, Кира? — Брагин задал, наконец, вопрос, который волновал его больше всего. — Не могу же я бросить малыша вот так… в снегу…
— Не можешь, — согласилась я. — Вези его в ближайшую ветеринарную клинику. Там котенка осмотрят, сделают прививки, возможно, оставят у себя до вечера или до завтра, чтобы понаблюдать…
— А вечером, когда ты освободишься, мы съездим туда вместе, хорошо? — предложил Никита.
— Хорошо, — тут же согласилась я.
Бездомного котенка было жаль. Взволнованного и виноватого без вины Брагина — тоже.
Вечером мы действительно отправились в клинику «ЗООШанс», чтобы навестить хвостатого пациента. Оказалось, что наш найденыш не простой уличный кот. Впрочем, в январе уличные кошки и не рожают. А у этого малыша явно имелись чистокровные предки, но, скорее всего, разных пород.
— Понимаете, — поглаживая котенка по серой пятнистой шерстке, объяснял нам ветврач. — Котята-смески — это все равно, что уличные. Их не продашь за дорого, как чистопородных. Не отправишься с ними на выставку. Поэтому заводчикам они не нужны и не интересны. Разумеется, их стараются пристроить в добрые руки, но разве сразу определишь, насколько те самые руки будут добрыми? Вот и оказываются малыши иногда на улице, как ваш.
— А это мальчик или девочка? — поинтересовалась я.
— Девочка, — улыбнулся кошачий доктор. — Кстати, раз уж спасли, можете придумать ей имя.
— Масяня? — предложила я первое, что пришло в голову.
— А мне нравится! — тут же поддержал Никита.
— Вот и отлично. Теперь по процедурам. Мы Масяню отмыли, от блох, гельминтов и прочих паразитов полечили. Обморожение ушек и хвоста исключить сейчас нельзя, так что будем наблюдать за ней до завтра. А вы пока подумайте о дальнейшей судьбе малышки: возьмете ее к себе или отдадите в приют для бездомных животных. Кошечка хорошенькая, думаю, из приюта ее заберут быстро.
— Мы подумаем, — отозвались я и Никита в один голос.
Оставив Масяньку в добрых руках доктора Айболита, мы отправились в гипермаркет за продуктами, потом — домой. Никита был непривычно молчалив и задумчив. Я догадывалась, где витают его мысли.
