в два раза больше Вин мод. Там было всё, даже то, что должно быть в столице… А дальше за городом шёл горный хребет, который вёл к горе, которая круглый год была в снегу… Пейзажи его родной страны… завораживают… Особенно этот пейзаж прекрасно был совместим с яркими огнями современного века, напоминая ему Японию, в которую он мечтал поехать.
— Я пробуду там 5 дней… а не боюсь ли Я потерять этот вид… эту семью… стоят ли слова дела? — насмотревшись на вечерние виды, он медленным шагом пошёл домой.
— Одно… Я знаю точно. Я не сдамся… и уж точно не проиграю, — его слова прозвучали сомнительно.
Усталой и храмывающей на левую ногу походкой, он шёл домой. Его очки для лучшего зрения, хоть он и прекрасно видел без них, отражали фонарные блики и свет ламп машин, которые ехали мимо него. Вся человеческая суета вокруг него казалась для него простой ложью, а не чем-то настоящим, ведь у самого было ничуть не лучше.
Дом Ривласа.
Дойдя до своего дома, Ривлас поначалу, не хотел туда идти, так как понимал, что без слёз и истерик тут не обойтись, но он всё же решается открыть калитку, а не перелезть забор как всегда.
— Не зря… мама старалась и высаживала эти цветы. Так прекрасно у меня во дворе… — медленным шагом он проходил мимо искусственно выращенного сада, который создала его мама. Здесь был возведен чуть ли не целый город из самодельных домиков, сделанных из банок и деревяшек, а горшки и во все были произведением искусства.
Открыв входную дверь, его мама сразу же подорвалась со стула с комнаты напротив и обняла сына. Слезы непроизвольно так и текли с её глаз, ведь сегодня мог быть последний раз, когда она могла видеть его. Ривласу же никогда не нравилось, что его мама плачет, и не из-за того, что он начинает плакать сам, а просто становилось мерзко на душе. Так и навеивает старыми воспоминаниями, которые лучше бы стерли из головы и больше никогда не показывали.
— Рив… ты решил?
— Да, мам… Я не изменил своё решение.
— М-может, т-ты, — его мама начала дрожать, а слезы только усиливались.
— Ты знаешь, что Я уже не смогу этого сделать, Я записался, отказаться нельзя, — он пытался сохранять хладнокровие.
— Я приму любое наказание, только останься дома… у тебя будущее, жена, дети, любимая работа, у тебя же есть стержень на всё это… зачем… ЗАЧЕМ, — крики скорби и непонимания распростерлись по всему дому. Его мама лишь ударила кулаками по его грудь и продолжала плакать, не смотря ему в глаза.
Из-за начинающейся истерики Ривлас крепко обнимает свою мать и начинает гладить по спине.
— Мам… Я не такой как мой отец. Я не брошу тебя, даже если это будет дорого стоить. У меня есть стержень, но единственное, что Я не могу понять в себе, так кто же Я такой и на что Я способен. Именно такого рода испытания духа и силы поможет мне понять, кто Я и чего стою на самом деле. В этом и заключается моя слабость… Я не знаю, кто я… — Ривлас призадумался над этим вопросом.
А ведь и в правду, кем Я был? Мне всего шестнадцать, а у меня ни цели на жизнь, ни мечты за которой нужно бежать сломя голову, ни миллионов за спиной чтобы жить без забот и ни девушки, ради которой бы Я ломал горы, только чтобы она была счастлива… Но есть мама… Но Я ведь не хочу, чтобы в ее глазах Я был слаб, и Я знаю, что для нее Я сильный, но для себя Я слаб. И эти мысли… эти чувства… каждый раз запутываются все сильнее и сильнее, и Я уже не могу развязать этот клубок… остается лишь разрезать его пополам, взять необходимое и создать нечто новое…
— Ты мой сыночек, любимый, капризный, непослушный, ленивый, добрый и красивый сыночек…
— Да, мам, твой сыночек. И раз Я твой сын, это лишь означает мою великую силу, и то, что Я справлюсь с любыми невзгодами… Все-таки… парочку же Я уже пережил, — его мама начала немного успокаиваться от его уверенности.
— Кушать будешь? Я уже всё приготовила, — сказала она, вытирая слезы и приводя себя в порядок, так как понимала, что рано или поздно своё чадо нужно отпустить.
— С превеликим удовольствием, — после чего он снял портфель и кинул его в свою комнату, сел за стол и начал медленно и четко есть трапезу вместе с его мамой.
После недолгого ужина они оба много разговаривали о прошлом и о людях, как с ними разговаривать и как с ними вести. После этого разговора они оба сели в разных комнатах: мама сидела в кресле и смотрела детективные фильмы, а Ривлас слушал громкую музыку в компьютере, создавая план у себя в голове.
Когда уже пришло время спать, Ривлас принял холодный душ для утоления растущего стресса, перегладил всех своих котиков и собачек, без которых его жизнь была бы чернее, и оценил температуру воздуха.
Конечно, в эту ночь никто и не собирался спать, из-за волнения и сильного стресса, которые сильно били по вискам обоих. Но по закону подлости, именно в эту ночь бессонница его матери покинула её, и она первой поддалась сну.
Но Ривлас в этот момент вообще не спал. Он воткнул наушники в уши, смирно лежал на постели и смотрел в потолок, слушая тяжелый фонк и убеждая себя в том, что он сильный. После некоторого времени, он встал с кровати, и его руки без команды мозга начали разминать кости. От костяшек на руках до плеч, от пресса до пальцев ног, подготавливая себя к предстоящей тренировке.
В три часа ночи он потянул свои связки на ногах, почти встав на шпагат. У него появилось жгучее желание довести свое тело до отказа, но вспомнил, что иногда его мама просыпается от любого звука, поэтому он аккуратно пошел на улицу, с ювелирной точностью открывая и закрывая двери, чтобы они не заскрипели.
Температура была не теплая, но и не холодная, так что долго не думая он вышел во двор, где неподалеку от него висел турник и лежал коврик, на котором он обычно отдыхал.
Через пол часа окружающий его воздух начал наполняться паром. Ривлас начал отжиматься до полного отказа мышц. Каждое отжимание, давалось с трудом и кряхтением… его мышечные волокна стонали от боли и сильной эксплуатации… но ему было это
