Глаза Дульгара скользнули по мне в третий раз.
— Она восхитительна, брат, — пробормотал видящий, обращаясь на этот раз к Ревику. Он не сводил с меня глаз. — Ты, должно быть, устал быть объектом такой зависти… но, брат, она уникальна. Один только её свет привлёк бы мотыльков из самых дальних уголков нашего королевства. Иметь такую красоту, обёрнутую вокруг этого тела и лица, кажется мне уникальной пыткой. Это даже не считая совершенства её глаз… или этого ротика.
Он одарил Ревика явно сальной улыбкой.
Ревик не ответил тем же.
При виде чего-то в пристальном взгляде Ревика улыбка Дульгара стала более дружелюбной, прежде чем он откинулся на спинку кожаного дивана, небрежно положив руку на его спинку. Я заметила, что он с усилием отвёл от меня свой свет вместе со взглядом.
Я не сомневалась, что Ревик тоже это заметил.
— Все шутки в сторону, — улыбнулся Дульгар. — Может быть, она и в самом деле будет слишком отвлекать меня, брат мой? Мы должны освободить её от нашего общества. Тогда мы вдвоём сможем беспрепятственно и без помех обсудить более скучные детали бизнеса. Мне, конечно, не хочется расставаться с ней… как и тебе самому, без сомнения… но я совершенно уверен, что мы наскучим ей, брат мой, если не позаботимся об её более женственных потребностях.
Дульгар посмотрел на меня, и его губы изогнулись в застенчивой улыбке.
— …Или мы просто ничего не добьёмся в наших взаимных и конкурирующих попытках произвести на неё впечатление. Хотя это и освящённая веками традиция среди мужчин, я подозреваю, что она не поможет нам узнать друг о друге те вещи, которые могли бы быть более полезны для нашей взаимной выгоды.
Дульгар одарил Ревика ещё одной сальной улыбкой.
Ревик не моргнул и не отвёл взгляда от золотоглазого видящего.
Тем не менее, я почувствовала в его свете более сильный пульс «я же тебе говорил».
Мне удалось скрыть свою реакцию, но только на мгновение.
Как будто почувствовав некий элемент противоборства, мерцающий между моим светом и светом Ревика, золотоглазый Дульгар улыбнулся, проницательно глядя между нами.
— …Эта часть нашего соглашения всё ещё устраивает тебя, брат? — он изогнул бровь, когда заговорил, и его голос был елейно вежливым. — Ты должен понимать, что я предпринимаю очень серьёзные меры предосторожности, когда веду дела с такими видящими, как вы. Мы не можем рисковать, имея дело с любым видящим, который не желает быть связанным с нами, по крайней мере, на начальном уровне, — эта сальная улыбка вернулась. — Я бы предложил разделить с тобой мой свет, добрый брат, но боюсь, что мои вкусы ограничиваются исключительно ухаживанием за женщинами.
Ревик сделал пренебрежительное движение рукой, поджав губы.
— Мы ещё не дошли до этого, брат, — сказал он.
Не знаю, расслышал ли Дульгар язвительные нотки в его голосе, но я определённо их заметила.
— …Меня немного смущает твоё рвение, — добавил Ревик чуть жёстче. — Ты действительно считаешь наше соглашение таким уж предрешённым? Или детали просто настолько тривиальны для тебя, что ты предполагаешь, будто они решены ещё до того, как их обсудили? — позволив своим словам повиснуть в воздухе, он добавил: — А что, если в этот день не будет заключено никакого соглашения, брат Дульгар? Могу ли я по-прежнему быть уверен в безопасности моей жены, если оставлю её одну на твоё попечение?
Откинувшись на кожаное сиденье, Ревик прислонился к белому дивану, положив руки на спинку и копируя позу Дульгара.
Разница в том, что рука Ревика располагалась прямо над тем местом, где сидела я.
Он не прикасался ко мне, но намёк на это трудно было не заметить. Конечно, я находила гораздо более отвлекающим тот факт, что эта поза распахнула его пиджак и ворот рубашки, но я сейчас не могла об этом думать.
Ревик откашлялся, указывая пальцами на Дульгара.
— Не слишком предвкушай выгоду, — предупредил он, и его голос был формально вежливым, но всё ещё содержал те резкие нотки. — Мы здесь только для того, чтобы обсудить условия на данный момент. Думаю, твои личные интересы в этом деле могут затуманить твоё суждение, мой друг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты можешь винить меня за это? — видящий повернулся, улыбаясь мне.
— Да, — прорычал Ревик.
Сделав паузу, он намеренно заговорил громче.
— Она не разменная монета, брат Дульгар. Она — наш высший посредник, избранный лидер значительной части тех, кто принадлежит к нашей расе. Она также моя жена. Этот элемент наших переговоров должен быть знаком доброй воли, не более того. И она определённо не товар, существующий для твоего личного удовольствия… и ничто не даёт тебе право обращаться с ней как со шлюхой прямо в моём присутствии.
После его слов воцарилась тишина.
Затем Дульгар улыбнулся Ревику, мягко щёлкнув языком. Покачав головой, он взял со стола один из бокалов на длинной ножке и поднёс его к губам.
— Они предупредили меня, чтобы я не злил тебя, — улыбнулся он, сделав глоток голубой жидкости. — Они говорили, что не стоит недооценивать твою способность менять манеру поведения в любой момент. Тем не менее, слышать классический прекси из твоих уст… это настоящее удовольствие, брат мой. Правда. Под чьим руководством ты тренировался, если позволишь спросить?
Ревик нахмурился, глядя на меня.
Он едва заметно придвинул своё тело ближе к моему.
— Это имеет прямое отношение к делу? — спросил Ревик.
— Просто по-дружески интересуюсь, брат.
— Я учился под началом Менлима Пьюрстреда, — сказал Ревик. — Он был очень… требовательным. Особенно когда дело касалось меня.
Видящий кивнул без всякого выражения на лице.
Тем не менее, я заметила, что его взгляд остановился на верхней части тела Ревика, особенно на бледно-белом шраме, который виднелся вокруг его шеи через расстёгнутый воротник.
Наблюдая за лицом Дульгара в этот раз, я поймала себя на мысли, что, возможно, он дразнит Ревика больше, чем я думала. Очевидно, он не прочь задавать вопросы, на которые уже знал ответы. Интересно, что ещё ему известно об истории Меча и о том, как он появился на свет? Изучая эти золотые глаза, я поймала себя на мысли, что он многое знает.
Когда Ревик не предоставил никакой дополнительной информации, Дульгар отмахнулся от своего вопроса.
— Я не собираюсь копаться в старых воспоминаниях ради тебя, брат, — сказал он, и его голос вновь стал нежным и лёгким. — Я не хотел тебя обидеть, говоря о твоей жене. Мы здесь часто торгуем плотью. Признаюсь, это, возможно, изменило мою способность говорить о таких вещах так тактично, как я должен был бы — особенно когда речь идёт о связанных парах.
Его взгляд метнулся обратно ко мне, неся в себе ещё один импульс тепла.
— И да, я признаю, что есть личный интерес. За что ты очень правильно отчитываешь меня, брат мой, хотя, боюсь, твой упрёк не меняет моего настроения, — он посмотрел на Ревика, и его золотые глаза ничего не выражали. — Не думаю, что я упоминал об этой детали в нашем первом разговоре, но однажды меня пригласили познакомиться с твоей женой. В то время она ещё жила в нашем прекрасном городе Пекине.
Чувствуя, как Ревик напрягся, я осторожно положила руку ему на бедро, излучая тепло пальцами и светом.
Он не расслабился, но я почувствовала, что он неохотно поддаётся.
Глаза Дульгара скользнули к моей руке, лежащей на бедре Ревика, и он улыбнулся.
— …Я чувствовал себя немного обманутым, как ты можешь себе представить, — добавил он, снова поднимая глаза на Ревика. — Когда ты лично отправился за своей женой до того, как она и я должны были встретиться. Для меня это стало настоящим разочарованием. К тому времени слухи о её талантах распространились далеко за пределы нашего скромного города Макао.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Дульгар улыбнулся, и его золотистые глаза вернулись к моему лицу. Я почувствовала ещё один шепоток его света вокруг моего, но не так сильно, как гнев Ревика.
— Я уверен, что она стоила бы той цены, которую я заплатил, — добавил Дульгар. — Что, надо сказать, было немалой суммой. На самом деле, мне сказали, что во время её пребывания там она была значительно недооценена Лао Ху.
